Натали вскочила на ноги.
– Ты это вполне серьезно? Или шутишь?
– Сядь, дорогая. Нет, я не шучу.
Пораженная этой новостью, Натали прямо-таки упала на стул.
– Но… но ведь герцог Ремингтон самый холодный человек, которого я когда-либо встречала, – в растерянности произнесла Натали. – И кроме того, он религиозный фанатик.
– Я понимаю, что религиозный фанатизм Уильяма может быть иногда скучноватым, – согласилась Лав, откусывая лепешку. – Однако он богат как Крез, и я люблю его. Так что все нормально.
– Тетя Лав! – восторженно воскликнула Натали.
– Тебе не кажется, что кое-какую эксцентричность герцогу можно простить? – продолжала Лав. – А некоторые эксцентричные выходки Уильяма мне даже нравятся.
Какое-то время Натали была не в состоянии что-либо сказать. Потом все же пришла в себя.
– Но как ты собираешься жить с бесчувственным человеком?
– Ты судишь Уильяма слишком строго. Конечно, зачастую он держится слишком чопорно. Но я обнаружила, что под этим налетом холодности скрывается богатый мир чувств. Не буду говорить уж о страсти.
– Стра-асти?
Глаза Натали округлились. Лав рассмеялась.
– Тебе трудно поверить, что я могу предаваться плотским утехам в моем возрасте?
– Теперь уже ничто из того, что ты делаешь, не может меня удивить. Итак, ты решила остаться здесь?
– Верно.
Натали закусила губу и немного помолчала.
– А как же фабрика в Чарлстоне и Родни? – спросила она.
– Присмотри за ней сама, если хочешь, – пожала плечами Лав. – А может быть, пора предоставить Родни возможность самому или преуспеть, или разориться… Возможно, твой отец в тот вечер отыскал зерно истины. Может быть, мы, женщины Десмонд, действительно слишком много вмешиваемся в дела мужчин, и это вредит и делам, и мужчинам.
Натали вздохнула и внезапно почувствовала тошноту. Усилием воли ей удалось выдавить на лице улыбку.
– Ну что ж, иди своим путем, а я возвращаюсь в Америку, – сказала она.
– А что с твоим молодым человеком, сыном Уильяма? – спросила Лав. – Он такой красивый джентльмен. Подумай, возможно, ты могла бы стать маркизой, а в один прекрасный день и герцогиней.
– Ты сама скоро станешь герцогиней, – рассудительно заметила Натали.
– Ну не забавно ли! – воскликнула Лав. – Почему бы нам всем не собраться в одну семью?
Натали промолчала. Слова тети всколыхнули чувство вины за то, что оставляла Райдера… А приступ тошноты подкатил снова.
– Тетя Лав, – сказала Натали напряженным голосом. – Райдер во многих отношениях замечательный человек, но…
– Ты все еще сердишься на него за то, что он не рассказал тебе о фабрике Ремингтонов и ее роли в контрабанде? – перебила Лав.
– Нет, все гораздо сложнее, – сказала Натали. – В глубине души он повеса, и я опасаюсь, что он не сможет сделать счастливой ни одну из женщин. Наша женитьба заставила бы его чувствовать себя скованным. Это подавило бы его беззаботную душу, и мы вдвоем были бы несчастны. Несмотря на все его обещания, я уверена, что он никогда не остепенится.
У Лав была иная точка зрения.
– Но разве он не доказал преданность тебе, приехав с тобой в Англию, помогая тебе раскрыть тайну контрабандистов?
Натали молчала. Лав помолчала некоторое время тоже.
– Он не просил твоей руки? – спросила Лав после паузы.
– Просил, – ответила Натали со вздохом. – Но я его отвергла.
– О, Натали! – недоумевающе воскликнула Лав.
– Тетя Лав, уж ты-то должна знать, что это такое, и понять меня после того, что ты вытерпела с дядей Малькольмом, – сказала Натали.
– Райдер Ремингтон – это не Малькольм, моя дорогая, – поучительно произнесла Лав. – Я встречала Райдера не часто, но чувствую, что у него многое от отца.
– А это и есть те самые качества, которые принесут нам горе, если он женится на мне! – возразила Натали. – Он не создан для жизни с титулами, ограничениями, ответственностью. Он никогда не будет счастлив, если не будет свободен.
– Тогда почему он делает тебе предложение? – пожала плечами Лав. – Я чувствую, здесь есть некая глубокая связь.
Последние слова тети вызвали у Натали новый всплеск чувства вины. Одновременно подступила и волна тошноты. Она встала и подошла к окну. По оживленной улице мимо дома в это время проходил с тележкой торговец фруктами.
– Мне нужно ехать домой, – пробормотала Натали.
Сзади подошла тетя Лав.
– Натали, что с тобой, дорогая? Почему ты побелела как полотно?
– Я… Наверное, плохо от лепешек. Я чувствую…
– Тошноту?
Покраснев, Натали обернулась к ней.
– Конечно, нет! Это просто несварение.
С улыбкой видавшей виды женщины Лав взяла Натали за руку.
– Ты беременная, правда?
– Конечно, нет!
Она хотела сказать еще что-то, однако новый приступ тошноты заставил ее замолчать.
– Пойди-ка ляг, пока ты не упала, – проторчала тетя Лав.
Она отвела Натали к обитому шелком диванчику, потом намочила салфетку и обтерла лицо и лоб Натали.
– Ты носишь ребенка Райдера Ремингтона?
– Тетя Лав, это нелепо.
– Вы вдвоем на одном судне пересекли океан, так ведь?
– Это не значит, что мы любовники!
– Ты – влюбленная женщина, которая до смерти напугана, что влюбилась не в того мужчину.
– Я не какая-нибудь куртизанка, которая ищет любовные приключения.
– Я и не говорю, что ты такая, милая. Но ведь я знакома с этим молодым человеком и с его отцом, которого знаю… очень хорошо.
Натали раскрыла рот от удивления и некоторое время безмолвно смотрела на тетю.
– Ты хочешь сказать, что ты и Уильям Ремингтон…
– Как я уже сказала, Уильям очень страстный человек.
– Я не верю своим ушам.
– А теперь у тебя приступы тошноты днем.
– Да, в четыре часа пополудни.
Тетя погрозила племяннице пальцем и понимающе улыбнулась.
– Моя дорогая, меня не обманешь, – произнесла тетя Лав. – Ведь я хорошо знала твою мать. Когда она носила тебя, у нее тоже подступала тошнота в самые неподходящие моменты.
Натали внешне оставалась спокойной, но внутренне вся сжалась. Лав дотронулась до похолодевшей руки племянницы.
– Дорогая, тебе нельзя отправляться в Америку. Ты должна сказать Райдеру, что носишь его ребенка.
Со слезами на глазах Натали повернулась к тете.
– Но тогда он будет настаивать, чтобы я вышла за него замуж, – произнесла она, едва не плача.
– Хорошая мысль, дорогая, – мягко сказала Лав.
– Нет, я не могу сказать ему, – удрученно прошептала Натали, качая головой и вытирая слезы. – Не могу и все. Тогда все мои худшие опасения могут подтвердиться.
– Но как ты вернешься в Америку? – осуждающе посмотрела Лав. – Ты подумай, какой ты предстанешь в глазах всех тех, кто тебя знал. Незамужняя, беременная…
– Я… я не знаю, – вовсю рыдала Натали. – Я найду какого-нибудь мужа. Или придумаю.
Лав укоризненно покачала головой.
– Ты должна сказать ему – и весь разговор, – произнесла она энергично. – Это единственный честный и достойный путь.
У Натали вдруг возникло подозрение, что Лав может рассказать сама в обход ее. Племянница испуганно посмотрела на тетю.
– Если ты вдруг расскажешь Райдеру, я тебе этого никогда не прощу.
– Я?
Лав посмотрела на племянницу широко открытыми невинными глазами.
– Разве я когда-нибудь поступала так необдуманно? Ты должна знать, что можешь доверять мне, дорогая.
