– Но это же бессмысленно! Зачем мне делать тебе предложение, зная, что брак будет для меня чем-то сковывающим?

– Откуда мне знать. Может быть, сказалось твое чувство долга и чести.

– А не любовь и потребность?

Она решительно встала, подошла к нему вплотную и посмотрела снизу вверх прямо в его глаза.

– Скажи мне, Райдер, честно, ты счастлив с того дня, как мы находимся в Лондоне?

– Не совсем. Однако это нечестный вопрос. Прибыв сюда, мы стали сталкиваться то с одной, то с другой проблемой.

– Вот это я и имела в виду. Тебе нужно вернуться в тот мир, где для тебя нет проблем, где ты свободен. Иной жизнью ты никогда не будешь доволен. Тебе нужна свобода для того, чтобы проводить ночи в поисках удовольствия, удовлетворяя свои фантазии и желания.

– Натали, я хочу проводить свои ночи с тобой!

– Потому что сейчас ты захвачен страстью ко мне. Потому что рассматриваешь меня как еще одну из своих прихотей, как очередное развлечение. Даже если мы поженимся, рано или поздно тебе станет скучно со мной, и нас ждет крушение нашей жизни.

– Неужели ты не можешь доверять мне или же поверить, наконец?

– Нет, Райдер, не могу.

– Это твое последнее слово, Натали?

– Да.

Он взял ее подбородок и заставил ее поднять лицо.

– Скажи мне честно, – попросил он. – Ты считаешь, что ты слишком хороша для меня?

– Нет, вовсе нет! – выкрикнула она. – Наша любовь составляет для меня весь смысл моей жизни. Ты открыл мне глаза на мир, которого я не знала. За все это я буду всегда благодарна тебе.

Райдер заметил, как у нее задрожала нижняя губа и на глазах выступили слезы. Это вселило в него надежду.

– Ты любишь меня, правда? – спросил он.

Его вопрос привел Натали в замешательство.

– Я… я думаю, что это не имеет отношения к делу.

– Вот как? Извини, дорогая, но мне кажется, что все дело именно в этом.

– Это потому, что ты всегда позволяешь чувствам влиять на твою жизнь. А я просто не могу так жить. Ты с самого начала знал, что я старая дева и «синий чулок». Я определила свою жизнь. Дело в том, что я подхожу для брака не больше, чем ты.

– Что же, я должен утешаться сознанием того, что никто больше не будет обладать тобою?

– Да.

В его словах прозвучала горечь. Натали из последних сил боролась со слезами. Он опустил руку, которой держал ее подбородок.

– Это для меня сомнительное утешение, милая. Ты знаешь, что я мог бы с помощью нажима добиться твоей руки. Согласись, что после всего того, что между нами было, твое сегодняшнее поведение есть нарушение обещания.

– И ты допустил бы такой скандал? Но это ужасно! Подумай, какое это бесчестие для твоей собственной семьи.

– Мне нет дела до сплетен или светского позора, пока ты не выйдешь за меня.

Судя по всему, угроза Райдера вызвала у Натали чувство глубокого возмущения.

– Ты просто невозможен! Тебе не хочется согласиться с поражением, Райдер. Тебе страшно хочется быть покорителем всех женщин, не так ли!

– Будь серьезной, Натали!

– А я очень серьезна. Ты не делал мне предложение до тех пор, пока не понял, что теряешь меня. После этого ты сразу же объявил о своей любви и несказанной преданности. Ты не мог допустить такого удара по своему самолюбию, что женщина вдруг уходит от тебя.

В глазах Райдера появилось отчаяние.

– Натали, к моему предложению это не имеет никакого отношения. Просто я пришел к пониманию того, что мы принадлежим друг другу навсегда. Я знаю, что ты любишь меня, так или иначе. Я намерен получить тебя. Ты выйдешь за меня замуж или же будешь глубоко жалеть.

Она покачала головой.

– О, значит, теперь я должна упасть к твоим ногам только потому, что ты решил, будто все-таки хочешь меня? Ладно, можешь забыть свои планы, в которые входило опозорить меня. Большого скандала не получится, так как с некоторых пор я решила вернуться в Чарлстон. Будем вместе с тетей Лав и дальше управлять фабрикой… Так что, видишь, ты меня не удержишь.

Боль пронзила сердце Райдера. Ну как она могла говорить ему все это после того, что между ними было? Неужели она такая бесчувственная? Что же она, изо льда?

Райдер вдруг прижал ее к себе и посмотрел своими голубыми глазами в ее глаза.

– В последний раз, когда мы были с тобой, ты думала иначе. В тот момент, когда я был погружен в тебя, ты так желала меня, что вцепилась в простыни.

Его напоминание окончательно лишило сил Натали.

– Райдер, пожалуйста, не делай все еще более сложным, чем оно есть. И не заставляй меня, пожалуйста, плакать.

Но он остался неподвижен и, судя по выражению лица, не испытывал ни малейшего раскаяния. А голос его вдруг зазвучал гневно:

– Если для того, чтобы ты стала моей женой, тебя нужно довести до слез, то приготовься плакать, любовь моя.

И она заплакала. Она стояла и всхлипывала до тех пор, пока он, Райдер, не повернулся и не ушел от нее. Он запомнился ей уходящим в ярком солнечном свете.

Два дня спустя Райдер сидел вечером в пивной с Сэмом и Маукинсом. Чувствовалось, бритва давно не касалась его лица, под глазами обозначились темные круги, спутанные черные волосы висели беспорядочными прядями.

Переполненная пивная гудела. Малопочтенные завсегдатаи пили, играли в карты, смеялись и спорили, вопя во всю глотку. Напротив стола Райдера стояло пианино. Собравшиеся у него четверо пьяных матросов распевали непристойные куплеты, им подпевала опустившаяся проститутка.

Ни Райдер, ни его приятели не замечали, что творилось вокруг них. Сначала, пока могли еще соображать, они пили грог, играли в карты и кости. Потом просто цедили ром и философствовали на тему о роли женщины в жизни мужчин и, в частности, о роли Натали в жизни Райдера.

– Кто поймет эту женщину? – мрачно вопрошал приятелей Райдер. – Я взялся за ее дело, я защищал ее, как рыцарь в сверкающих доспехах. Я помог ей найти тетку и раскрыл тайну контрабандистов. А теперь, когда я ей больше не нужен, она отбросила меня, точно тряпку.

– Женщины всегда такие, шеф, – произнес Маукинс, с трудом подняв налитые кровью глаза. – Каждый раз они именно так и поступают – используют человека до дна, а потом вышвыривают.

– Я предложил ей выйти за меня замуж, чтобы все было прилично, – продолжал Райдер. – Разве она согласилась?

– Всегда они так, шеф, – подтвердил Маукинс.

– Ну почему она думает, что мне нравится проводить вечера здесь? – вопрошал Райдер, сделав глоток рома и обведя рукой пивную.

– Никто не знает, что творится в голове у женщины, шеф, – ответил Маукинс. – Возьмите мою кузину Розу. Она взяла и вышла замуж за галантерейщика. Потом взяла и истратила все его деньги. А домовладелец взял и выкинул их обоих на улицу. А она взяла и убежала с бродягой-художником. А ее муж-галантерейщик свихнулся от рома и попал в сумасшедший дом.

– Стыд и позор, – высказался Райдер. – Сколько еще жертв требуется от мужчин, спрашиваю я вас?

– Им все мало, шеф, – сказал Маукинс.

– И не забудьте о Гарри, – напомнил приятелям почти совсем отключившийся Сэм.

– Да, еще Гарри! – спохватился Райдер, с грохотом опустив кулак на исцарапанный стол. – И все из-за нее. Один Господь Бог знает теперь, найдем ли мы его когда-нибудь. Об этом она подумала, спрашиваю я вас?

– Никому из них дела нет, – произнес Маукинс. – Все бабы одинаковые. Все они не успокоятся до тех пор, пока не растратят деньги мужчины и не оберут его до нитки.

Райдер вздрогнул от этих ужасных слов.

– Не забудь, какой вред они наносят мужскому сердцу, – добавил он.

– Да, мужское сердце – ставка в игре любой женщины, – согласился Маукинс. – Она его вырвет у мужчины из груди, поджарит хорошенько и подаст с гарниром из капусты на воскресный обед.

В то время как Маукинс создавал новый образ жестокосердной женщины, толстенная проститутка прошлась мимо их стола и хищно нацелилась на Райдера.