—Что? — спросила я, краснея, потому что он уже явно какое-то время за мной наблюдал.

Довольная улыбка у него на лице стала четче, и меня пробрала дрожь эмоций.

—Да ничего, — тихо сказал он. —У тебя все мысли на лице бегущей строкой пишутся. А я смотрю и читаю.

—  Гм...

Я в смущении поставила свою тарелку в уже пустую и устроилась поудобнее на диване с бокалом вина в руке. Кистей встал и одним плавным движением сел рядом со мной. Подал­ся назад и вздохнул довольно, когда наши плечи соприкосну­лись. Стереосистема перешла на новую дорожку, и заиграл лег­кий джаз. Я ничего не сказала насчет несовместимости вампи­ров и саксофона-сопрано, но вздохнула, наслаждаясь запахом кожаной одежды и шелка, сливающийся с ароматом ладана и примешавшимся к нему запахом соуса. Но тут улыбка у меня пропала — потому что защекотало в носу.

Черт побери. Миниас? А со мной вещего зеркала нет.

В панике я выпрямилась, высвободилась из рук Кистена. Успела поставить бокал на стол за миг до того, как чихнула.

—  Будь здорова, — тихо сказал Кистен, обнимая меня рукой за талию, чтобы снова привлечь к себе, но я не поддалась, и он придвинулся. — Тебе нехорошо? — спросил он с неподдель­ной заботой.

—  Сейчас скажу. — Я осторожно вдохнула, выдохнула, вдохнула еще раз. Расслабила плечи. Не желая беспокоить Айви и Дженкса, я до заката заперлась у себя в комнате и задала свой пароль. Черт побери, надо было начертить этот символ на зер­кальце пудреницы.

Кистен смотрел на меня внимательно, и я сказала ему:

—Все в порядке.

Наверное, просто чихнула. Счастливо вздохнув» я прильнула к теплоте Кистена. Его рука обняла меня за шею, я прижалась к нему, радуясь, что он здесь и что я с ним, и никто из нас нигде в другом месте быть не должен.

—Ты сегодня тихая, — сказал Кистен. — Уверена, что вполне здорова?

Его пальцы начали гладить мне шею, ища демонский шрам, спрятанный ныне под ровной кожей, и от легкого прикосновения оживающий.

Он спрашивал обо мне, но я знала, что думает он о поцелуе Айви. И когда его пальцы пробудили мой шрам и ощущения от него примешались к воспоминанию о том поцелуе, меня встряхнул прилив адреналина.

—У меня много есть, о чем подумать, — сказала я с не очень приятным чувством: мне не нравилось, как сочетается его прикосновение с воспоминанием об Айви. И без того в голове неразбериха.

Повернувшись в его объятии к нему лицом, я отодвинулась, ища что-нибудь другое, на чем сосредоточиться.

—Кажется, на этот раз я влипла выше головы. В эту историю с вервольфами.

Голубые глаза Кистена стали сочувственными:

—Теперь, когда я видел, как ты натянула повод двум самым влиятельным стаям Цинциннати, я бы сказал: нет, ты не влипла выше головы. — Его улыбка стала шире, с легким от­тенком гордости. — Потрясающе было — смотреть на твою ра­боту, Рэйчел. Вот что умеешь, то умеешь.

Я недоверчиво хмыкнула. Меня не вервольфы беспокоили, а то, как я заставила их отступить. В усталости я закинула голову назад, на спинку дивана, и закрыла глаза.

—Ты разве не видел, как меня трясло?

Кистен пошевелился, я открыла глаза и подвинулась к нему. Наши волосы соединились, его губы коснулись моего уха, произнося:

—Нет, не видел. — Он дышал мне в плечо, а я не шевелилась — только пальцами перебирала порванную мочку. — Мне нравятся женщины, которые умеют за себя постоять, — доба­вил он. — Глядя, как ты работаешь, я просто загорелся.

Я не могла сдержать улыбки, но она, к сожалению, тут же исчезла.

—Кистен, — начала я, чувствуя свою незащищенность, хотя

меня держали его руки. — Ты знаешь, я действительно боюсь. Но не вервольфов.

Его ищущие пальцы замерли. Он убрал обнимающую меня руку, отодвинулся, взял меня за руку.

— А чего ты боишься? — спросил он с глубокой заботой во взгляде.

Я в смущении глядела на наши переплетенные пальцы, отмечая различия.

—   Мне пришлось, чтобы заставить их отступить, воспользоваться угрозой демона. — Я подняла взгляд, увидела, как мор­щится его лоб в тревоге. — От этого я себя чувствую, как вызывалыцица демонов, — закончила я. — Дура я, что воспользова­лась демонами для блефа. Или трусиха, может быть.

—   Любимая... — Кистен притянул мою голову к своей груди. — Ты не трусиха, ты не вызывалыцица демонов. Это был всего лишь блеф, но отличный.

—   А если это был не блеф? — сказала я ему в рубашку, думая обо всех тех, кого я арестовывала за занятия черной маги­ей. Они тоже не собирались становиться сумасшедшими фана­тиками — те, кого я закидывала на заднее сиденье такси и та­щила в ОВ. — Сегодня со мной говорил один колдун. — Я игра­ла верхней пуговицей рубашки Кистена. — Он меня звал в свою секту почитания демонов.

—   Ну-ну. — Голос Кистена рокотал во мне. — И что же ответил ему мой самый крутой оперативник?

—   Чтобы он засунул себе свой клуб куда следует. — Кистен ничего не сказал, и я добавила: — Что, если они решат проверить этот блеф? Если они тронут Айви или Дженкса...

—Тс-с, — сказал он, нежно поглаживая мне волосы. — Айви никто не тронет: она Тамвуд и наследница Пискари. А Дженкса — ну кому и зачем его трогать?

—   Потому что они знают, что он мне дорог. — Я подняла голову, чтобы вдохнуть чуть более свежего воздуху. — Если кто-то тронет Дженкса, я способна буду вызвать Миниаса и променять его услуги на метку.

—   Миниас? — Кистен не скрыл удивления. — Я думал, их имена полагается хранить в тайне?

В этих словах был более чем намек на ревность, и я ощутила, как возникает у меня на лице улыбка.

—Это его обыденное имя. У него красные глаза с козьим разрезом, смешная пурпурная шляпа и совершенно безбашенная подружка.

Кистен притянул меня поближе, обнял обеими руками.

—   Надо бы мне ему позвонить. Пригласить в боулинг да поделиться сведениями о безбашенных подружках.

      —Прекрати! — Я одернула его, но настроение он мне исправил. — Ты ревнуешь.

     —Ну да, черт побери. Ревную. — Он на миг замолчал, потом подался вперед. — Я хочу заранее вручить тебе твой подарок.

Он потянулся рукой за диван, к полу.

Я повернулась, устроилась удобнее спиной к подлокотнику дивана. Кистей положил мне в руки пакет, явно в магазине упа­кованный, и я просияла. На ленте было напечатано VALERIA'S CRYPT — эксклюзивный поставщик одежды того типа, в кото­рой чем меньше ткани, тем больше дырка в твоем бюджете.

—   Это что? — спросила я, встряхнула упаковку, и что-то там стукнуло,

—   Открой и посмотри, — ответил он, глядя то на меня, то на коробку.

Что-то странное было в его поведении, что-то от смущен­ного энтузиазма. Не думая о сохранности бумаги, я разорвала ее и отбросила прочь, запустив ноготь под кусок ленты, не да­вавший открыть коробку. Зашуршала черная бумага, и я поро­зовела, увидев, что под ней.

—Ой, какая прелесть! — сказала я, поднимая комбинацию. — Как раз для летних ночей.

—   Она съедобная, — сказал Кистей, поблескивая глазами.

—   Bay! — воскликнула я, взвешивая ее на руке и прикиды­вая, как бы нам исследовать это ее неожиданное свойство.

Вспомнив, что там что-то постукивало, я отложила ее в сто­рону.

—И что там еще? — спросила я, шаря рукой в коробке. Пальцы нашли пушистую коробочку, и когда я определила ее форму, у меня лицо потеряло всякое выражение — это было кольцо. Бог ты мой.

—Кистей? —  выдохнула я, глядя на него большими глазами.

—    Открой, — напомнил он, подвигаясь ближе.

Дрожащими руками я повертела коробочку, ища, где она открывается. Понятия не имела, что делать. Киста я люблю, но к помолвке совсем не готова. Да из меня и подружка-то не очень — когда за моей шкурой охотятся две стаи верволъфов, то и дело рядом являются демоны, а у одного мастера-вампира просто руки чешутся свернуть мне шею. Не говоря уже о соседке по дому, которая хочет быть мне ближе, чем просто соседкой, а я понятия не имею, что с этим делать. И как я с ним подпишусь на постоянные отношения, если я не даю ему себя кусать?