— Балда, ты чего набрал, это же алюминий! — засмеялся Новиков. — Во, смотри, что я надо было брать!

И он вытащил из мешка старомодный, увесистый чугунный утюг еще девятнадцатого века. Симонов не сдавался.

— Да, какая разница, мы же его не в скупку по весу сдавать будем.

Ветров махнул рукой.

— Ладно, пойдёт и это. Погнали.

Они взлетели, и вскоре матросы заворожено наблюдали за волшебной картиной звёздного неба.

— Обалдеть как красиво, — пробормотал Юрка Новиков.

— Ага, аж голова кружиться, — подтвердил Симонов.

Ветрову было не сантиментов.

— Так, матросы, объясняю задачу. Видите эту коробку? Сейчас подлетаем к одной хинковской железяке, я открываю шлюз, и вы аккуратно, подчёркиваю, аккуратно, прикрепляете её к корпусу. Вот этой стороной.

— Она что, на магните? — спросил Симонов.

— Конечно.

Симонов взял в руки совместное изделие хасков и землян.

— Всё поняли?

— Конечно, — бодро заявил Сашка. — Всё проще простого.

— Не забудьте прикрепиться в шлюзу, зафальтесь там. Там сбоку есть такая скоба, но учтите, веревки тут короткие, метра на два, не более. Один прикрепляет мину к борту, другой его страхует. Старайтесь не стукнуть при этом сильно в борт, а то, говорят, они как барабаны, пустые и звонкие. Еще услышал, что мы им подарочек притаранили.

— Ладно, все сделаем как надо, — пообещал Новиков. — Ничего тут сложного нет.

Вскоре в поле зрения Ветрова появилось серое, кургузое туловище хинкского эсминца. По своим размерам он был примерно как земной авианосец. Вокруг него активно кружилось несколько ромбов. Этот эскорт появился у эсминца после первого сообщения о появлении на Земле летающих тарелок хасков. Конечно, бесцельно кружащиеся вокруг своего судна ромбы были плохой защитой, но Ветрову они действительно мешали. Он едва увернулся от одного такого ромба, резко свернувшего в сторону, и оказавшегося на пути тарелки русского пилота. Сругнувшись, Владимир осторожно подвёл тарелку к борту эсминца, и, сказал своим парням: — Всё, приготовьтесь. Мы будем где-то в метре от борта.

— Ждём, — ответил Новиков.

Затаив дыхание Ветров нажал кнопку открытия шлюза, и начал ждать команды от матросов. А там происходило нечто совсем несуразное. Когда дверь шлюза открылась, Симонов стоял с миной в руках, а Юрка сзади страховал его. Оба были надёжно зафалены, и работы у них было, по замыслу Ветрова, немного. Сашка перегнулся через борт, и потянулся с квадратной коробкой к борту эсминца. Но, когда ему осталось сделать только одно движение, Симонов почему-то замер, а потом отшатнулся назад. При этом секретная коробка выскользнула из слишком раздувшихся перчаток парня и медленно поплыла в невесомости куда-то вниз.

— Ты что, Сашка! Ты чего делаешь?! — Заорал Новиков.

— Не… могу… — как-то сквозь зубы, сдавленно ответил Симонов. Юрка рванул его за фал назад, сам сделал шаг вперёд, и, перегнувшись через отверстие люка, попробовал достать коробку. Ему не хватило для этого каких-то сантиметров. Фал, эта проклятая, слишком короткая верёвка, натянулась и не дала Новикову дотянуться до контейнера. А тот продолжил своё плавное движение куда-то вниз.

Ветров встревожился.

— Парни, что у вас там? — спросил он.

— Сашка уронил коробку! — доложил Новиков.

— Как!?

— Вот так! Просто взял и выпустил.

Ветров выругался, цветисто и чисто по-русски.

— Где она, эта долбанная коробка?!

— Чуть ниже висит, метра два опустись, только осторожно. Попробую её выловить.

Никогда ещё Ветров не вёл свой корабль так нежно. Словно он был не из сверхпрочной стали, а из яичной скорлупы. Капли пота заливали его лицо.

"Не дай боже потеряем контейнер, вот срамота-то будет", — думал он.

Хорошо ещё, что Новиков не потерял хладнокровия, а спокойно командовал своему пилоту: — Ниже, ниже, ниже. Притормози. Можешь на полметра подать назад от борта? А то сейчас зацепишь её корпусом, и, поминай эту хрень как звали. Ведь не догоним. Еще полметра вниз можешь?

— Свободно. Так?

— Да, именно. Теперь опустись ещё на метр. Счас… Да ё… ть! Всё! Она у меня в руках.

Ветров попробовал утереть со лба пот, но только натолкнулся рукой на шлем.

— Сколько до борта эсминца? — спросил он Новиков.

— Метра два.

— Командуй тогда давай.

— С полметра на меня сдай.

И Ветров по сантиметру начал приближать свою тарелку к борту корабля хинков. Новиков его наводил.

— Ещё, ещё, ещё. Стоп!

Ветров этого не видел, зато Симонов, вжавшийся в двери шлюза, наблюдал, как слабо светящаяся серебряная фигура перегнулась в открытый космос, и прикрепила коробку с сюрпризом к борту эсминца.

— Всё, она примагнитилась, — доложил Юрка. — Можешь закрывать дверь, а то дует, как зимой в бане.

— Слава Богу! — пробормотал Ветров, нажимая кнопку шлюзования.

Через пять минут они вдвоём материли неудачника Симонова. Как оказалось, у него не даром ещё с начал полёта кружилась голова. Увидев в открытом шлюзе объёмную панораму космоса, парень на всю оставшуюся жизнь приобрёл астрофобию.

— Мне было так страшно, я даже не соображал, что делаю, — рассказывал тот, судорожно затягиваясь сигаретой. — Я мину то эту не видел в этот момент, всё кружилось перед глазами… Звезды эти… Как я ещё назад шагнул, а не вперёд, вот что хорошо.

Ветров так же трясущимися руками раскуривал вторую сигарету. Все трое были мокрыми, как мыши.

— Да, Сашка, заставил ты нас с Юркой попотеть. Упустили бы эту игрушку, пришлось бы её взорвать. А вторую такую сделать наши химики хрен бы успели.

Выкурив по паре сигарет, экипаж решил продолжить полёт.

— Теперь тебе, Юрка, придётся одному в открытом космосе отдуваться. Тащи в шлюзовую оба мешка с металлоломом. Как скажу, высыпай оба за борт.

— Что, прямо в космос? — не поверил Новиков.

— Ну, не Сашке же за шиворот! Хотя он этого заслужил. Конечно в космос.

— Да, Гринписа на нас, мусорщиков, нет.

Через полчаса Ветров вывел свою тарелку на подсказанную бортовым компьютером орбиту, разогнал её до нужной, подсказанной тем же компьютером скорости, а потом скомандовал стоящему в открытом шлюзе Новикову:

— Давай, сыпь!

Медленно кружась, в космос посыпались вилки, ложки, ножи, утюги, разделочные доски, болты и гайки.

— А мне понравилось. Я тоже хочу стать пилотом, Вовка, — заявил Новиков. — Можно?

— Сейчас все можно. Лови момент, Юрка. Такое бывает раз в жизни.

Через час они были на Земле, на базе. А ещё через час на борту дежурного эсминца хинков начали твориться не понятные для ящеров вещи. На пульте управления спутниками слежения замелькал и вырубился один из экранов.

— Нет связи с седьмым спутником, — доложил дежурный хинк.

— В чём причина? — спросил командир смены.

— Непонятно. Сейчас попробую использовать резервный канал связи.

Но, все попытки оказались тщетными. Еще через два часа вышел из строя второй спутник.

— Может, они попали в метеоритное облако? — предположил дежурный оператор.

Командир эсминца эту теорию отмел сразу.

— Откуда тут метеориты? Мы специально подняли их так высоко, что это самая безопасная из орбит.

Когда через сутки из десяти спутников в строю осталось только четверо, командир эсминца послал на орбиту один из ромбов. Тот захватил и привёз один из замолчавших спутников. Внешне он был целым, но, внимательно рассмотрев своё изделие, техники нашли в нем небольшое отверстие. Разобрав спутник, хинки извлекли из корпуса самую обычную, железную гайку, под ключ номер семнадцать. На скорости полкилометра в секунду она пробила железную оболочку спутника и превратила тонкую аппаратуру наблюдения в кучу битого хлама.

— Это не похоже на метеорит. Кажется, это работа землян, — признал командир эсминца, и, вздохнув, добавил:- Пойду, сообщу про это адмиралу.

А сам в тот момент подумал: "Не послал бы после этого старый хрыч меня на выбраковку. Что-то он зачастил в последнее время с высшей мерой наказания".