Положив трубку, кавторанг сообщил: — Звонили с верхнего поста, в районе Веденеева большой взрыв. Ветров говорит, что, похоже, взорвался один из этих ромбов. Схожу, посмотрю.

— Ого! Я с вами, — оживился Новиков.

Этот пост на самом верху сопки обитатели Холодильника соорудили сами. Срубили небольшую, трёхметровую вышку, сверху натянули зеленые защитные сети, благо снег наверху сопки давно сошел. В этот раз наверху дежурил Ветров. Бывший летчик-истребитель находился в возбужденном состоянии.

— Кто-то долбанул ромб в районе Веденеева! — Сообщил он кавторангу.

— Почему ты думаешь, что это именно ромб, — спросил Фатахов, рассматривая в бинокль небольшое зарево на горизонте.

— Типичный такой взрыв ромба, с розовыми оттенками, и по силе сходится. Тут вокруг нас один недавно крутился, гад!

— Никто из наших там, снизу, не нарисовался?

— Нет, спрятались как мышки, но висел он долго. Потом ушёл, — пилот махнул рукой в сторону зарева, — и как раз туда.

Они спустились вниз уже втроём — Ветрова сменил другой караульный. А через полчаса в штаб привели нового человека. Что, прежде всего, удивило Фатахова — новенький был одет слишком легко для северной погоды: в летнем камуфляже, в не утеплённой осенней куртке, но при этом не выглядел замёрзшим или утомлённым. Был он и чисто выбрит, на плечах погоны полковника.

— Андрей Столяров, полковник генштаба, — представился новичок, и показал свои документы.

— Неужели наш генштаб ещё существует? — Поразился кавторанг.

— Нет, на его месте в Москве самая глубокая воронка. Я был в отпуске, когда произошло вторжение хинков, поэтому уцелел.

Фазиль понял, что перед ним не простой беженец.

— Судя по всему, вы хорошо разбираетесь в создавшемся положении? — спросил он.

— Да. Если коротко, то наша планета стала полем битвы для двух инопланетных группировок. Всё это идёт к тому, что Земля прекратит своё существование. Силы слишком неравны.

Фатахов зацепил самую суть.

— Но у нас что, есть союзники?

— Да, именно с их помощью я и попал к вам. Кстати, мы вынуждены были уничтожить штурмовик, который крутился тут, недалеко от вас. Похоже, он засёк ваше убежище, и полетел за карателями. Нам пришлось вступить в бой.

В это время сработал зуммер телефона, Фатахов поднял трубку.

— Да, слушаю. Хорошо.

Фазиль положил трубку, и сообщил: — Наблюдение зафиксировало активизацию ромбов. Они носятся над нашим районом, и их становится всё больше.

Столяров кивнул головой.

— Ну, ещё бы. Они ищут тарелку, на которой я прилетел. Придётся задержаться у вас дольше, чем я думал.

Полковник начал стягивать с плеч куртку. В это время подал голос пожилой человек с окладистой, седой бородой, скромно сидевший в углу каптёрки.

— Простите, вы не закончили рассказ о главном. Инопланетяне воюют между собой, а мы тут при чем? А как же земляне, как всё наше человечество? Мы что, погибнем тут все?

Столяров признал: — К этому все идет. У них превосходство в технологиях, в живой силе.

— То есть, никакой перспективы нет?

— Почему, есть. Нас обещают вывести. Немного, несколько миллионов. И вы все тут можете попасть в одну партию спасённых. Сколько человек в вашем убежище?

Фатахов ответил мгновенно.

— Две тысячи пятьсот сорок два. Из них тысяча двести десять женщин, семьсот двадцать пять детей. Остальные — мужчины.

— Старики, больные?

— Таких практически нет. Из старожилов один Матвеич, — кавторанг кивнул головой в сторону седобородого, — директор школы, ему семьдесят два. Остальные — офицерские семьи, а там, сами понимаете, стариков нет. Люди примерно одного возраста. Тут же все временные, на Севере все живут только на время службы.

— Хорошо. Я смотрю, у вас прекрасно поставлен учёт.

— Стараемся.

Фатахов поднял трубку телефона, коротко бросил в неё: — Кухню мне. Зинаида Павловна, принесите поесть на троих, и побольше чаю.

Во время обеда гость выразил своё восхищение кухней.

— Ух, как хорошо-то! Борщ! Это просто сказка. Первое время мы в Москве вообще питались, чем попало. Не было возможности развести огонь, так что приходилось грызть и сухую одноразовую лапшу. У этих, хасков, наших союзников, пища вообще безвкусная. Мыло просто. А сейчас там больше в ходу американская кухня. Всё больше натовский паёк. А борщ, это здорово.

— Американцев что, тоже раздолбали? — спросил Ветров.

— Еще посильней нас. У них климат тёплый, хинки сразу начали заготавливать мясо впрок. А у нас ещё по северам народ выжил. Норильск, Анадырь, Дудинка — практически не тронуты. До тепла надо бы их всех вывести.

Закончив есть, и, прихлёбывая сладкий чай, Столяров продолжил разговор:

— Меня радует, что у вас так хорошо поставлен учёт, да и вообще, служба поставлена на высшем уровне. Теперь о главном. Летчики у вас есть?

— Я летчик, — сразу сорвался с места отошедший, было, в сторону Ветров. — Летчик истребитель первого класса Владимир Ветров! Триста часов налёта на Миг двадцать девять. Был уже в бою с ромбами, выжил.

— Это хорошо.

— У нас есть все воинские и не совсем воинские специальности, — напомнил Фатахов. — От командира подводной лодки, — он ткнул себя в грудь пальцем, — до повара и гинеколога.

— Хорошо, в будущем нам пригодятся и гинекологи. Но нам сейчас больше всего нужны летчики. Полетите со мной в первую очередь, лейтенант.

Столяров развернулся к Фатахову.

— А к вам, капитан первого ранга, будет одна просьба. Больше никакой самодеятельности. Никаких вылазок и боевых действий. Замерли, и ждите нас. Главная задача сейчас — выжить. Мне хочется, чтобы спаслось как можно больше наших, русских людей.

Он встал, поблагодарил за обед, и обернулся в Ветрову.

— Пойдемте, истребитель первого класса.

Через полчаса Фатахов и ещё несколько человек наблюдали, как в ста метрах от них теряет очертание и исчезает из вида летающая тарелка. Кроме летчика Столяров забрал ещё двадцать человек, в основном женщин с маленькими детьми. Их уже сегодня должны были вывести на линкор хасков.

— Ну вот, теперь наше прозябание тут приобретает смысл, — пробормотал Фазиль Фатахов, и на лице его впервые за долгие дни заиграла довольная улыбка.

Майкл Коэн испытывал чувство, похожее на дежа-вю. Он снова летел в черном, ночном небе, в его руках был штурвал летательного аппарата. Словно и не было этих прошедших жутких дней. Казалось, сейчас в наушниках раздастся голос Джона Фиджи, и тот спросит: — Эй, парень, ты там часом не заснул за рулем?! А то свалишься в кювет.

Очутившись на земле в первые минуты вторжения, Майкл попал в лесные дебри штата Вермонт. Там его приютил хозяин отдалённой лесопилки, а через два дня Коэн один из первых был подобран экипажем летающей тарелки. Очутившись внутри инопланетного судна, пилот столь активно начал интересоваться способами управления тарелки, что в течение суток был допущен к тренажёру по управлению тарелкой. Это оказалось не столь сложно, вся система управления оказалась похожею на земную. Так, что уже через трое суток Коэн сел за руль настоящего судна. Это был его второй полёт с инструктором.

— Майк, ты слишком сильно сжимаешь штурвал. Так ты его просто сломаешь.

Голос Априка, инопланетянина, был совсем не похож на голос бывшего ведомого Коэна, но его механическая изломанность заставила пилота вздрогнуть.

— Хорошо, Априк. Как по твоему, смогу я водить эту штуку?

— Ты уже водишь ее. Я удивляюсь вам, землянам. Вы осваиваете за считанные часы то, что нам дается годами.

— Ты не берешь в расчет мою тысячу часов налета на Ф-16, плюс две тысячи часов на тренажере в училище.

— Но это не самолет, Майки, это совсем другая машина.

— Какая разница. Что там летающая железяка, что здесь — все одно и тоже. Держись!

Он заложил лихой вираж, так, что сидящий рядом с ним инструктор только сдавлено хрюкнул своим странным носом.