— Славко, что ты там сделал с этим ящером? — спросил полковник. — Зачем это тебе было надо?

— Он увидел наши следы, и все понял. Но, поднять шум, по-моему, не успел.

— Тогда хорошо, молодец.

Зорич подумал, что Бойнич даже в этих новых условиях остается самим собой, самым опытным, и осторожным воином. Между тем они опустились до места назначения, платформа лифта дрогнула, и остановилась. Штурмовик дал ход, и, пролетев метров триста, замер в обширнейшем помещении, буквально забитом такими же ромбами. Два хинка вышли из штурмовика, и, переговариваясь, ушли в небольшую дверь в торцевой стене. Теперь десантники остались одни.

— Странно, — сказал Зорич, — хаски говорили, что сам реактор помещается на глубине ста метров, а тут, судя по времени спуска, метров тридцать, не больше.

Он подошел к стене, на которой размещался пульт управления лифтом, постучал по нему пальцем.

— Последний этаж.

— Да, это так, — согласился Огнен, — боюсь, тогда нам не хватит взрывчатки, чтобы взорвать реактор.

— Надо поискать другой лифт, ведущий вниз, — предложил полковник.

— Это опасно, — сразу отозвался Славко. — Они могут почувствовать нас.

— А все не пойдем, только мы с Огненом. Вы оставайтесь здесь. Если через час не вернемся — уходите все.

Полковник нажал на одну из клавиш пульта, и дверь, повинуясь механике зашумевших двигателей, медленно отошла в сторону. Диверсанты увидели длинный коридор с множеством однообразных дверей. Это удивило сербов, они переглянулись. Друг друга они видели, но слабо, как светло-серебристый силуэт.

— Не понял, — пробормотал полковник, подходя поближе и разглядывая одну из дверей. Как раз в этот момент она открылась, и вышли два хинка, судя по скафандрам — пилоты, может быть даже те, что только что прилетели. Переговариваясь, они прошли мимо сербов, и прежде чем дверь успела закрыться, Зорич рассмотрел внутри помещения два ряда двухъярусных коек.

"Всего лишь казарма, — с разочарованием подумал полковник. — А где же центр управления? Где лифт ведущий вниз?"

Он еще подумал, что придется проверять каждую дверь, но в этот момент прозвучал ревун, очень похожий на крик потревоженного хинка, и со всех дверей начали выскакивать ящеры. Каким-то чудом сербы избежали столкновения с первыми из них, а потом оба успели прижаться к стене. Мешал ещё, лишая маневра, этот чертов ящик.

Они не знали, что экипаж очередного прилетевшего штурмовика увидел лежащее тело часового. Они не поняли, что произошло, и почему порван шланг скафандра ящера, но доложили обо всем происходящем на базу. Комендант Румин Фост сразу понял, что дело может касаться проклятых диверсантов-невидимок, и врубил ревун тревоги. Румин Фост уже подошел к концу своего, положенного званием жизненного цикла, и обеспечить себе дальнейшую жизнь могло только повышение в звании. Лучшего, чем поимка невидимки, были и трудно придумать. Фост давно уже разработал свою систему охоты на невидимок, и ни с кем об этом не делился, просто, он раз за разом тренировал личный состав базы. Ничего этого сербы не знали. И полковник, и Огнен опешили, когда увидели, как из торцевой двери показались два ящера, держащих в руках нечто, похожее на рыбацкий бредень, только с очень большой ячеей. Вслед за ними шли еще два хинка, уже с оружием наизготовку. Это были не стандартные бластеры, а нечто другое, с черным, полуметровым наконечником. Тут открылась дверь с противоположной стороны, и показалось еще несколько ящеров. Эти были без сетей, зато шли, плотно сомкнув строй. Путь отступления у землян был только один, обратно, в ангар. Они попятились к двери, она как раз открылась, и в коридор вошли два хинка, очередной экипаж штурмовика, как раз тот, что заметил мертвого часового. Увидев с обоих сторон такую угрожающую картину, они остановились, начали переговариваться с соплеменниками. Облава сходилась, а эти два чертовых пилота так и стояли в дверном проеме. Тогда Огнен не выдержал, и дал одному из них такого пинка, что тот полетел вперед, и тут же запутался в самодельном бредне. Идущий сзади бредня ящер не выдержал, и невольно нажал на спуск своей черной штуковины. С черного, пористого наконечника вырвался электрический разряд, заставивший неудачливого пилота заорать от боли.

"Разрядник, — понял полковник на ходу, ныряя в ангар мимо второго, опешившего пилота. — Похоже, они хотят взять нас живыми".

Между тем нервы не выдержали и у второй цепи загонщиков, заблестели выстрелы бластеров, и второй пилот хинков получил сразу два лазерных заряда. Тревожные голоса ящеров взревели со страшной силой, но дверь уже начала медленно закрываться. Никто из хинков не попробовал задержать ее вручную, это было совершенно бесполезно, лишь пара лазерных выстрелов успело прошуршать в воздухе. Зато стоящий рядом с дверью серб, Зорич не понял, кто это, успел бросить в коридор гранату. Так что, когда она дверь закрылась, вскоре дрогнула земля, и с той стороны послышался приглушенный взрыв.

— Быстро сюда! — закричал Бойнич. Он стоял на подъемнике, где замер один из штурмовиков. Трап его был открыт, а рядом лежали тела двух ящеров. Они подбежали, Бойнич нажал на кнопку пульта, и платформа начала подниматься вверх. Это был самый опасный момент всей операции. Достаточно было хинкам отключить энергию, и они бы оказались в ловушке. Это пришло ящерам в голову, но только в тот момент, когда платформа уже оказалась в шлюзовом ангаре. Она замерла, не достигнув метра до нужного уровня. Сербы начали выбираться наружу.

— Чёрт, придется уничтожить один излучатель, — с досадой сказал на ходу Зорич. Но в этот момент зажужжали двигатели, это начали открываться две двери с противоположных торцов помещения. Огнен успел подбежать к одной из них и бросить внутрь гранату. На время об угрозе с этой стороны можно было забыть, но вторая дверь уже вовсю блестела бликами лазерных выстрелов.

— Уходим! — приказал полковник, и они начали пробиваться к воротам, ведущим на поверхность. Черные балахоны хинков все больше заполняли пространство шлюза, и было чудом то, что еще никто из них не задел никого из невидимок.

Между тем Зорич добрался до входных ворот, и нажал на клавишу открытия. Увы, дверь даже не шевельнулась.

— Похоже, она заблокирована, — предположил стоящий рядом с ним диверсант. Судя по голосу, это был Огнен.

— Хреново, — пробормотал Зорич, нервно оглядывая по сторонам. Хинков становилось все больше, офицер с двумя серебряными змейками активно наводил среди них порядок, выстраивая их у одной из стен, уже появился знакомый бредень и два ящера с парализаторами. "Так они нас и хотят взять живыми, — подумал Зорич, поднимая свой бластер. — Интересует их наша невидимость, очень интересует".

В этот момент в его наушниках прозвучал спокойный голос Славко Бойнича.

— Полковник, братцы, держитесь за что-нибудь надежное, сейчас я разнесу эти чертовы ворота.

— Славко, ты где? — спросил Огнен, вертя головой по сторонам. Только тут они обнаружили, что их, оказывается, всего четверо.

— Я в ромбе. Пилот, царство ему небесное, успел его включить, а уже где тут пушки, я найду сам. Выберетесь, и уходите как можно дальше. У меня тут еще с собой взрывчатка, и я хочу все же поднять на воздух этот проклятый центр. Скажите, как все будет готово.

Полковник размышлял недолго. Он быстро понял, что другого выхода нет. Цепи сходились, и, судя, по все прибывающим и прибывающим в шлюз ящерам, возможные потери начальство хинков не волновали.

— Хорошо, Славко, давай! Всем пристегнуться! — Согласился Зорич, а потом запросил Коэна. — Сокол один, будь рядом, сейчас мы выйдем.

Он обернулся к поручню рядом с дверью, закрепил за него карабин личного фала. Когда остальные трое повторил его маневр, Зорич скомандовал.

— Огонь, Славко!

Тут же от ромба полыхнул столб пламени, воздух содрогнулся от краткого рева выстрела, и железные ворота размером сорок на пятьдесят метров просто испарились в пространстве. В это самое пространство и рванул воздух, унося за собой все, что под силу было утащить в своем бешеном рвении. Тело полковника дернуло так, что он сразу похвалил себя, что именно пристегнулся, а не понадеялся на силу рук. Мимо него пролетал парочка хинков с бреднем, на лету они орали что-то жуткое, а потом черная нечисть посыпалась, как из ведра. Тут же многоголосно заревели тревожные ревуны, обе, доселе открытые внутренние двери в базу начали автоматически закрываться. Один из ящеров, превозмогая поток воздуха, ухватился за порог, начал подтягиваться к спасительному выходу, но тут сходящиеся двери, с равнодушием гильотины обрубили кисти его рук. Тот заорал от боли, тело его покатилось к пробоине, но давление уже упало, так что он остановился метрах в двух от Зорича, приподнялся на коленях, и ухватился красными обрубками рук, за горло. Рядом с ним, по всему пространству ангара, то же самое повторяли десятки уцелевших ящеров. Они еще корчились в мучительной агонии, а полковник уже скомандовал: — Все, уходим! Прощай, Славко!