Но что если Борг действовали не одни? Если по какой-то непостижимой прихоти Борг научился сотрудничать с другими, то значит, что очень даже неприятная непредсказуемость прибавилась в игру.

– Доктор, вы сможете изъять имплантанты из тела Кирка используя дополнительную информацию из секретных файлов?

– А как же доктор Крашер?

– Доктор Крашер исчезла. Мы не знаем где она или когда вернется.

Башир посмотрел на своего пациента, но у Райкера не было времени для долгих раздумий.

– Доктор Башир, если Борг заключил союз с другой расой, то все попытки Звездного Флота разработать тактику обороны находятся на грани срыва. Необходимо обязательно освободить Кирка от программы, чтобы мы смогли расспросить его о тех, кто сделал это с ним и почему. – Райкер пристально посмотрел на Башира. – Я спрашиваю еще раз. Вы можете убрать импланты?

Башир понизил голос, как будто боялся, что пациент услышит его:

– Вопроса о том, могу ли я убрать их нет, коммандер. Я просто не знаю выживет ли пациент после операции.

Райкер на минуту закрыл глаза. Не было времени взвесить все за и против. Нет времени для вычисления шансов.

Он посмотрел на Башира, ожидая его протестов:

– Сделайте это.

– Вы просите меня подвергнуть его операции, которая может убить его.

– Вы можете считать это приказом, доктор.

Башир нажал на клавишу сканера выключив его.

– При всем уважении, я буду вынужден написать формальный протест в Медицинский отдел Звездного Флота.

– Само собой, – сказал Райкер, – только после операции.

Райкер увидел в глазах Башира момент принятия решения. Он сделает это, несмотря на свое несогласие.

– Мне понадобится час для ознакомления с записями доктора Крашер и репликации необходимых инструментов.

– Все оборудование «Челленджера» к вашим услугам.

– Прошу извинить, но перспектива не радует.

Райкер ушел, не ответив. Удивительно, как сильно стал нравиться ему врач. Сильный характер, но он умеет повиноваться приказам. Райкер решил, что юный доктор Башир достигнет многого в Звездном Флоте. Если, конечно, Звездный Флот выживет.

Дейта и раньше участвовал во многих медицинских процедурах, они обычно требовали чрезвычайной осторожности. Извлечение импланта Борга, внедренного в Джеймса Т. Кирка, было одним из немногих случаев, когда Дейта реально помогал в хирургическом отделении, и часть его жаждала опыта. Он нашел, что это приносит предвкушение удовольствия.

В то же время другая его часть признавала серьезность процедуры, потому что результат мог иметь прямое отношение к выживанию Федерации. Это приносило пред-ощущение другого типа.

Дейта решил, что наличие эмоций действительно помогало ему понять, почему люди так часто казались смущенными. Опыт желаний и страхов некоторых вещей в то же самое время был родственен рассматриванию дуальной волновой природы частиц света. К сожалению, не существовало никаких квантовых уравнений, чтобы описать двойственность противоречивых эмоций.

«Пока», – подумал Дейта.

Но потом он заинтересовался, возникал ли этот вопрос когда-либо относительно Трилекса. И ответ так или иначе внес вклад в разрушение того общества или нет?

– Мистер Дейта, – сказал Башир, прерывая его размышления, – проверьте, пожалуйста, первичную ветвь главного тела импланта.

Дейта немедленно сконцентрировался на задаче.

Доктор Башир потребовал помощи Дейты в этой процедуре из-за способности андроида оставаться в прямом контакте с компьютерами «Челленджера». Таким образом, информация всего Звездного Флота о Борге, также как и анализ Беверли Крашер об имплантантах, которые она удалила у капитана Пикарда, была доступна в любой момент.

Дейта сожалел, что даже при том, что он имел медицинские знания, чтобы вести эту операцию, он не имел моторных навыков, чтобы сделать это. Единожды пронаблюдав за Баширом, Дейта был бы, конечно, всегда способен проделать то же самое. Таким же образом он мог повторять большие музыкальные концерты, нота за нотой. Но так как человеческие тела были такие разные и внутри и снаружи, способность точно воспроизводить некоторые движения не будет гарантировать следующему пациенту, что он переживет процедуру, которую сможет ему предложить Дейта. Особенным навыком хорошего хирурга, от которого многое зависит, является способность приспосабливаться к постоянно изменяющимся условиям… и телам.

Однако Дейта все еще мог внести свой вклад в успех Башира, и он начал свою работу.

Перед ним, в сиянии стерилизующего поля, окружающего операционный стол, доктор Башир приподнял надрезанный лоскут кожи со скальпа Кирка, обнажая затылочную кость в основании черепа. Сейчас в черепе было пробито маленькое прямоугольное отверстие, приблизительно два на три сантиметра. Фрагмент ампутированной кости плавал в подпитывающей ванночке – в конце операции он будет возвращен обратно.

В пределах надреза матовая желтая твердая мозговая оболочка была отодвинута назад, обнажая затылочную извилину наверху мозжечка. Компьютерный дисплей свисал с потолка, над головой пациента. На нем отображалась увеличенная, трехмерная сенсорная модель внутренности черепа, где на границе между двумя полушариями мозга можно было заметить главную часть борговского импланта.

Башир ввел восемь молекулярных проводов через мозговую ткань и соединил с имплантом в восьми ключевых точках. Провода сняли бы любой энергетический разряд, который имплант мог дать в ответ на попытку извлечения.

Дейта проверил, что молекулярные провода расположены так, чтобы пациенту даже в худшем случае мог быть нанесен лишь минимальный вред – так, как описывала доктор Крашер.

– Энергетический источник импланта изолирован правильно, – сказал Дейта.

– Спасибо, – ответил Башир. Он потер тыльной стороной своей руки в перчатке по надетому на голову красному капюшону, затем задержал маленький цилиндрик силового скальпеля номер два около обнаженной мозговой ткани. Ловкими движениями пальцев микро-силовым полем скальпеля он начал мягко и осторожно вдоль проводов раздвигать в стороны проводящий путь головного мозга.

Дейта и Башир наблюдали за прогрессом на экране дисплея. Нейроны разъединялись с каждым импульсом скальпеля. Но разрушение было настолько незначительно, что никаких необратимых повреждений не будет. По крайней мере, если пациент выживет.

Пока Башир продолжал операцию, Дейта перешел в многозадачный режим, наблюдая за экраном дисплея, черепом Кирка и доктором Баширом, который постоянно уточнял записи Крашер, подтверждая каждый шаг, который делал врач, и предлагая варианты учточнений, когда Башир их запрашивал.

Дейта все время поражался спокойствию и профессионализму Башира. Однако через час после начала операции, он начал задаваться вопросом, когда же молодой человек поймет, что он столкнулся с безнадежной задачей.

Через полтора часа после начала операции Дейта взял на себя смелость сообщить врачу о своем заключении.

– Доктор Башир, к настоящему времени ясно, что то, что вы пытаетесь делать, безнадежно.

Башир впился в него взглядом.

– Каково состояние импланта? – потребовал он.

– Восемьдесят процентов импланта отделено от мозговой ткани, – подтвердил Дейта, – Кровотечение минимально. Жизненные показатели в норме.

– Это означает, что осталось убрать только двадцать процентов, – сказал Башир.

Дейта был озадачен вызовом в голосе доктора. Дейта не подвергал сомнению его опыт, только комментировал неизбежные факты.

– Доктор Башир, оставшиеся двадцать процентов импланта не могут быть удалены операцией, которую провела доктор Крашер на капитане Пикарде. Пожалуйста, вспомните, что многие из борговских имплантов в капитане были связаны с вторичными нервами, расположенными вне мозга. В тех случаях доктор Крашер была способна разъединять и удалить секции нерва для позднейшей замены. Но это невозможно с мозгом. Если только вы хотите сохранить целостность индивидуальности пациента.