Пикард понятия не имел, что выведет такой запрос на ромуланском корабле, но для первого выбора это было разумно.

Он начал читать меню, которое появилось на экране. И у него перехватило дыхание.

– Беверли… этот терминал связан не с системой ромуланского корабля… он связан с системой станции!

Беверли подвинулась поближе и заглянула через плечо.

– Но почему?

Пикард поднял панель на рукаве скафандра и быстро вызвал на трикодер экран программы универсального переводчика.

– Лучшее, что я могу придумать – что когда Борг включил эту палубу в состав станции, то подсоединил воздуховоды к собственным, силовые кабели к своим кабелям, и компьютерную сеть к… к той компьютерной системе, которую использует.

В голосе Беверли он услышал настоящую улыбку. И облегчение.

– Как эффективно с их стороны.

Пикард настроил трикодер на передачу, затем задержал дыхание. Если в ромуланской компьютерной системе есть файл со сведениями, содержащими стандартные протоколы… Он был.

Виртуальная клавиатура замерцала и заменилась на стандартную конфигурацию Звездного Флота. Ромуланский текст на экране преобразовался в стандарт Звездного Флота.

– Жан-Люк, – с трепетом сказала Беверли. – Это словно… открывается окно в коллектив Борга.

Но Пикард покачал головой.

– Основа коллектива – не компьютер. Это разделенная нервная сеть, которая распределяется среди органических компонентов Борга. Но это его механическое сердце.

В нем поднялась волна адреналина. Он набрал запрос – список текущих стыковок.

Система Борга не запросила идентификационного кода. В конце концов, кто еще, кроме Борга, мог иметь сюда доступ?

Пикард мрачно улыбнулся, когда на экране начал разворачиваться перечень стыковок. Как минимум половина строк была составлена из пометок в квадратных скобках note 1. Пикард решил, что это транспорт с систем, еще не известных Федерации.

Но тут и там он видел названия, которые мог опознать. Судя по воинственному тону, ромуланские «Боевые Птицы». Пикард едва сдержал возбуждение.

– Беверли, это поразительно. Те «Боевые Птицы», которых мы видели… все они пристыковались здесь за последние тридцать часов.

– Борг захватил десять неповрежденных «Боевых Птиц» меньше чем за два дня?

Даже Пикард знал, что он не может быть прав.

Дрожащими пальцами он набрал запрос о положении экипажей. Экран стал показывать визуальное изображение. Казарм.

Пикард пристально, в деталях, изучал эту картину. Он узнал ромуланский асимметричный стиль расположения коек. Видел пищевые репликаторы, развлекательные экраны, тренажеры. Экипажи ромуланских судов не были перемещены на станцию-гиперкуб, они до сих пор оставались на борту своих кораблей.

– Они не пленники, да? – медленно спросила Беверли. Пикард покачал головой. Он облизал губы. Запросил полетные планы «Боевых Птиц».

Они должны были отправиться через сто часов, пройти на буксире сквозь note 2 тоннель к сектору 3-0.

– Сектор 3-0? – сказала Беверли. – Это поблизости от ромуланской Нейтральной Зоны?

Пикард кивнул.

– Это также место первых атак Борга в нашем регионе космоса.

Беверли посмотрела на Пикарда.

– Нейтральная Зона не так уж хорошо защищена сейчас, не так ли?

– Да, – сказал Пикард, видя первые, очевидные удары стратегии Борга. Он знал, что в данный момент медленно восстанавливались отношения с Ромуланской Империей. Звездный Флот приветствовал возможность демилитаризации Нейтральной Зоны. Это подразумевало, что суда Звездного Флота поблизости от кардассианского сектора, которому угрожал доминион Гамма-квадранта, были освобождены от своих обязанностей. Так какое место может быть лучше для начала вторжения, чем плохо защищенная Нейтральная Зона?

Однако десяти «Боевых Птиц», пусть даже огромных, было недостаточно, чтобы вторгнуться во всю Федерацию.

Пикард запросил у компьютера список всех остальных судов, которые могут отправиться в одно время с «Боевыми Птицами». На экране развернулся кажущийся бесконечным ряд note 3.

– Корабли, у которых нет имени, – сказала Беверли. Пикарл знал, что она имеет в виду. – Корабли Борга.

– Тогда Звездный Флот был прав, – сказала Беверли. – Борг собирается напасть.

– Но не сам по себе. Каким-то образом он… стал союзником ромуланцев. Они вот-вот заявятся к нам из Нейтральной Зоны, где у нас нет никакой защиты и где ромуланцы и пальцем не шевельнут, чтобы нам помочь.

– Но как Борг может сотрудничать с расой, которая не ассимилирована? Это невозможно. Ведь так?

Пикард рассмотрел эту невероятность.

– Возможно, Борг решил, что это единственный путь завоевать Федерацию.

Собственные слова вдруг вернулись к нему в отвратительном новом контексте.

Или возможно, Борг подумал, что ромуланцы могут быть ценным ресурсом в галактической цивилизации.

Пикард похолодел.

– Беверли, а может быть так, что эту мысль Борг почерпнул у меня, когда я был частью коллектива?

Беверли тут же нашла руку Пикарда.

– Нет, Жан-Люк. Если бы это было так, они бы действовали быстрее.

Но ее голос прозвучал не увереннее, чем чувствовал себя Пикард.

Он задержал руки над клавиатурой, чуть помедлив, чтобы ввести еще один запрос.

– Я должен знать, – сказал он. – Я собираюсь попросить, чтобы мне показали единицу, ответственную за этот план.

Беверли кивнула, не шевельнувшись, чтобы его отговорить.

Пикард набрал запрос. Он готовился увидеть свое изображение в виде Локьютуса.

Но когда экран снова прояснился, он показал другую картинку.

– О боже, – сказала Беверли. Ее лицо отразило потрясение, которое испытали оба.

Пикард не мог сказать ни слова.

В ответ на его запрос экран показал двух человек, идущих по коридору где-то на станции-гиперкубе.

Одним был не слишком важный борго-ромуланец.

Вторым был посол Спок.

Спок задержался на перекрестке четырех проходов, которые вели от стыковочной площадки, куда он только что прибыл. Его окружал обслуживающий экипаж «Боевой Птицы», которая передала его сюда, и он шел в глубины станции-гиперкуба так уверенно, словно сошел на берег родного мира.

Это была тревожная картина, учитывая, что этим подразумевалось состояние дел между Боргом и ромуланцами. Но не такая уж неожиданная.

Спок уже признал – ничто из того, что он может увидеть, не сравнится с потрясением, которое он ощутил, (хотя и не выразил), когда осознал, что его расследование, которое, по его мысли, было предприятием криминальным, привело его в руки Борга.

Оглядываясь назад, логика этого была неопровержима.

И не требовалось никаких героических усилий веры, чтобы допустить, что технология Борга восстановила к жизни Джеймса Т. Кирка.

И цель этого восстановления к жизни был элементарна. Кирк сам объявил о ней.

Его миссия состояла в том, чтобы убить Жана-Люка Пикарда.

Наиболее вероятно, пришел к выводу Спок, чтобы сохранить от Звездного Флота какие-то тайны Борга, которые все еще находились в разуме Пикарда. Какие-то секреты, о которых до сих пор никто не подозревал, и которые могли привести к возможному поражению Борга.

Единственный вопрос, оставшийся без ответа – почему из всех охотников, которых могли бы направить против Пикарда, выбрали Кирка?

Поскольку логического ответа не было, Спок был уверен, что ключом послужат эмоции. За время своей карьеры у капитана было много схваток с ромуланцами. И где-то в сети обстоятельств, что снова вернули Кирка назад, был ромуланец, который достаточно ненавидел Кирка, чтобы создать такую ироничную ситуацию – один великий герой Звездного Флота сражается против другого.

Вулканец просто послал бы обученного убийцу, чтобы устранить Пикарда. Но вулканец никогда не стал бы сознательно союзничать с Боргом. Который, в полном согласии с логикой решил Спок, разработал эту станцию-гиперкуб.