Я аккумулировал все больше и больше негативной энергии, концентрировал ее. Готовился нанести удар по Паутине, не имело значения, куда именно. Важно было сделать прорыв в ней. -

Я избрал мишенью противоположный узел. Направилк нему свою «грудь»…

— Чикс! Чикс! — неожиданно раздался крик.. — Поставили меня первым! Контакт будет со мной. Сяами! Все сбудется!!!

Я зашатался. Смотрел и не верил, не верил ни одному из своих органов зрения. Чикс. В психоплазменной форме — единственно возможной здесь. Но и преображенный до неузнаваемости: с юсианским туловищем внутри, с моей фигурой и моим лицом снаружи. Увеличенными, несимметрично растянутыми, полупрозрачными и как будто напластовавшимися друг на друга. Он гордо двигался навстречу мне, приближался.

Остановился передо мной в как будто пустом, но тем не менее имеющем опору пространстве, между нитями-трубами, и от него ко мне полыхнули неземной восторг, радость и счастье, щедро сдобренные любовью. Ясная, даже нежная и… Конец. Сомнений не было. Она была искренна. Боже мой! Я попытался, используя сложившийся навык, овладеть собой, но на этот раз не удалось. Тренинг, самоконтроль — все утонуло в невероятной нелепости ситуации.

— Но почему, ПОЧЕМУ ты меня любишь, кретин?!? Я вашего выродка не спас, а взял его в заложники. И вот сейчас я его уничтожу. Я на Земле обезвреживал террористов, протеррористов! Но я и многому научился у них. И я здесь, чтобы применить эти знания. Против вас. Как вы не поняли этого? После всего, что-я сделал, после всего, что я вам сказал…

— Не нажимай на эти «все». Они уже ничего не значат, Чикс…

— Никакой я тебе не Чикс, идиот! Ты что себе вообразил? Что я остановил разрезание объекта, чтобы его вручить вам среди милых ласк и радости?! Ха! Да ты отдаешь себе отчет в том, как баснословно дорого нам стоил этот объект? Себя превзошли ради него, аннигиляцию, которой и вы еще не владеете, обуздали! И Дефрактор грохнули…

— Но вы опираетесь на случайность…

— Вы не держали маленького негуманоида дома, но пустили его шляться туда-сюда и глазеть по сторонам. Только это и было случайностью. А без нее все равно мы бы другого приманили. Тебя, вероятнее всего, я бы лично позаботился об этом. Инсценировка катастрофы с целью получить живой материал для исследований. Такова была миссия людей здесь. Еще на Земле правильно было отмечено, что люди смогут вас обмануть. Однако ваша тупость превзошла наши самые оптимистические ожидания. Превзошла их и превратилась в кошмар!? Оставь дороги прошлого, Чикс… Тер, — сладко проговорил в моем полуобразе психогибрид Чикс. — Давай установим Контакт из самих себя!!! — экзальтированно закричал он и, ловко подкравшись ко мне, раскрыл «мои руки» для объятия.? Я оттолкнул его, но он снова устремился ко мне с настойчивостью безумца. У меня потемнело в глазах, последние усилия сдержаться рухнули. Я схватил его за конечности, поднял его и со всей силой бросил вниз. Он повис, лежа на спине, в двух-трех метрах от меня. Не встал, но продолжал то разводить руки в стороны, то собирать их перед собой. Как будто упражнялся в неизбежном, хотя и отложенном ненадолго объятии.

— Мерзкое извращенное создание! И все эти ваши зоны, складки, складочки и уж не знаю, какие там еще телеса. Они мне отвратительны. Все ваше мне отвратительно! Не хочу ничего этого!

Я согнулся и с неведомым мне до сих пор остервенением уставился в одну из складок своей «груди». И начал ее оттягивать отрывистыми движениями бульдога, сцепившего челюсти. Почувствовал, а может быть, и услышал, что в ней появилась трещина. Я проник в эту трещину, расширяя ее своими конечностями. Разорвал эту складку и принялся за следующую. Я хватал и рвал плоть, которая была частью меня самого, раздирал ее. Разбрасывал ее куски, и они летели и падали, притягиваемые неведомыми силами, на нити паутины. Там они таяли, а волокнистая поверхность их быстро абсорбировала.

Уже проступал мой человеческий облик, и вскоре я до конца очистился от юсианских напластований. Однако было странно, что на протяжении всего этого времени я не испытывал никакой боли, а Чикс корчился внизу… Я всмот-релсяв него. Сейчас он был похож на меня гораздо больше, чем раньше. Мой образ наложился на его образ и я видел, в сущности, как корчится мое подобие, невероятно искаженное. Видел и свои собственные глаза. А они, только они, не претерпели изменений и именно потому казались мне еще более… нечеловеческими. Как будто спрятанные в какую-то оболочку с щелью и совершенно обезумевшие от чужого страха. И от этой, неугасшей даже теперь, чужой, навязчиво мягкой, голодной «любви».

— Не хочу и твоих чувств! Они мне отвратительнее всего! Да и кто дал тебе право украшать себя моим образом?

Я прыгнул на него, утонул до щиколоток в плазме, которая, оказывается, скопировала и мое сердце. Я почувствовал его там, внутри, под своими ногами. Оно билось там без всякого смысла. Сделал шаг в сторону и вступил в пространство. Я приготовился к собственной боли и вбил свои пальцы сразу в глаза. Это была не боль, но ад, огонь, пожар. И тем не менее это меня опьяняло. Я начал отрывать все новые и новые полосы «кожи», вырывать «органы» и крупные куски «мяса». Разбрасывал их во все стороны и непрерывно рычал. Как дикое животное, перегрызающее себе лапу, чтобы освободиться из капкана.

Негуманоид не оказывал никакого сопротивления. Он лежал, поглядывая будто из последних остатков моего лица. От него исходила мука, терзающее, страшное разочарование, потоки умирающей мечты… Несчастный. Меня охватил дьявольский порыв уничтожить его — его самого. Убить его и здесь, и там, где он — настоящий, физический. Где бы ни был, убить его!

Я прижал коленом оголенный, дразняще открытый торс, и, сомкнув руки, ударил прямо в центральную зону. Она моментально обагрилась. Я замахнулся снова…

И только в этот момент паутина среагировала — с заметным опозданием. Пространство вокруг негуманоида сгустилось и приняло мой удар всего в нескольких сантиметрах от цели. Оно продолжало сгущаться, теперь и вокруг меня. Разделило нас на две удаляющиеся друг от друга сферы. «Моя» издала какой-то всасывающий звук и сразу приобрела мрачную темно-фиолетовую окраску. Сжалась, плотно облегая мое тело, потом как-то скользнула взвихрилась вверх. Я поднял голову, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как она исчезает в явно только что образовавшееся среди нитей отверстие. Услышал опять всасывающий звук, довольно громкий, и отверстие исчезло.

Я опустил руки. Я был разгружен от негативной энергии.

Обратил свое внимание на Чикса. Он все еще находился в своей сфере, которая, очевидно, выполняла функции, противоположные тем, которые уже выполнила моя. Он был окружен туманно-синей субстанцией — это была хорошо известная мне юсианская «кровь», но насколько я мог видеть, она никак не помогала ему прийти в себя. Его туло-. вище дрожало как в агонии, а все его зоны были обесцвечены до такой степени, что спереди были похожи на большие дыры. Субстанция периодически устремлялась к ним в виде вращающихся струй, но каждый раз это оканчивалось неудачей. По какой-то причине «переливание крови» не происходило.

Я приблизился к нему. Наклонился и протянул руку. Почувствовал, что утопаю в наэлектризованном желе. На обесцвеченные зоны положил руку ладонью вниз. Они показались мне ледяными, может быть, оттого, что моя рука была слишком горячей. Так или иначе, но между нами произошел теплообмен. Его туловище постепенно перестало-дрожать как в агонии. Зоны понемногу окрасились, хотя и всего лишь болезненно желтыми пятнами.

— Эй, ты! — потряс я его. — Вставай!

Юс поднялся — вместе с субстанцией вокруг себя, которая теперь мало-помалу начала проникать в него. Я терпеливо ждал конца процедуры — той самой, которой еще поту сторону, в нормальном измерении, был подвергнут сам. И только теперь сообразил, что когда я отрывал свои юсианс-кие напластования, не вытекло ни капли «крови», значит я продолжаю быть заряженным ею. Факт.

— Я хотел тебя убить, — деловито сообщил я Чиксу, на случай если он не понял даже этого.