— От нашей природной сущности, — с ненавистью уточнил я.

— И от нашей. Наша встреча будет там, где никто не узнает себя, но уже будет знать другого. — Чикс сделал паузу, а потом разочарованно добавил: — Так только что могли бы встретиться ты и я. Твой отход нарушил нашу ориентацию.

Я задал вопрос, на который уже почти ответил себе:

— Как именно мы могли бы встретиться, Чикс?

— Как два юсианских человека.

— Да, вот она ваша «идея»! — воскликнул я. — Превратить нас в юсов! Потому что иначе вы неспособны нас воспринять.

— А вы способны?

— Люди, Чикс, способны на все, — сказал я надменно. — На все, кроме одного: отречься от самих себя. Неважно, во имя чего.

— Но почему? Ведь мы же направляем вас так, чтобы вы стали больше от самих себя.

Его рассуждения просто поражали!

— Мы хотим быть людьми и ничем большим, — убедительно произнес я. — Нас полностью удовлетворяет то, что мы есть.

Своим последним, может быть, чрезмерно сильным утверждением я неожиданно вывел Чикса из того спокойствия, в котором он до сих пор пребывал.

— То, что вы есть, это мало! — прогремел его голос, и если бы стены ущелья были материальны, они, наверное ответили бы ему мощным эхом. — Вот, вы остановили смертью того человека, потому что он шел к нам! На Земле наше присутствие отмечаете только своими толкованиями на Эй-рене тоже! Ты прибыл из-за того, что не согласен, поэтому же ты два дня назад пришел на другую нашу базу. И там убил!

— Я убил ее невольно, — напомнил ему я. — Но она этого заслуживала. Потому что она была ренегатом.

— Она помогала нам приблизиться к вам, открывала доступ к своим чувствам. Хотела, чтобы закончилось наше разделение. А ты…

— Прекрати! — яростно прервал его я. — Меня могут судить только люди. И вообще, как вы себе это представляете? «Осматриваете» с разных сторон чувства одного или нескольких тысяч из нас, «накапливаете» в своих жалких аккумуляторах наше, человеческое время и начинаете манипулировать нами, используя еще более жалкие свои хро-нальные центры, не так ли? А мы сейчас же склоняем перед вами головы, как перед божествами! Глупости, Чикс! Да никакие вы не божества! Даже говоря твоими словами: «То, что вы есть — это мало». «Очень мало», если вы до сих пор не поняли, что рутинные способы, которые используете, чтобы добавить еще какой-нибудь вид камней или квазиживот-. ных к своей. полипланетарной системе, крайне неуместны в данном случае. Что они становятся смешными, когда используя их, вы пытаетесь присоединить к ней и людей, путем их вырождения в какие-то человеко-юсианские помеси!

— «Вырождая» — это понятие невпопад, — возразил Чикс. — Наш стимул — объединение двух разумов. I

— И начало этому объединению будет положено здесь, наЭйрене?

— Да. Мы долго прилагали усилия, чтобы все облегчить.

— А по-вашему, объединение двух разумов означает их простое механическое смешение?

— Не простое. Оно вызывает бунт наших инстинктов… А механически не получится.

— Ясно, Чикс! — вздохнул я с глубоким облегчением. — Вы дошли до предела своих возможностей. И сейчас плутаете, как слепые. Пробуете бесполезные варианты, ничего не добиваетесь, но не находите в себе сил отказаться от них.

К моему удивлению, Чикс уже не проявлял признаков обиды или несогласия. И тоже мне задал вопрос, на который, по всей вероятности, уже сам себе ответил.

— Какие наши варианты ниже твоих взглядов, Тер?

— Все, которые мне известны, — ответил я. — Например, какой смысл нам с тобой встретиться как два человеко-юса? И о каком «безличностном понимании» ты мне говорил, прежде чем вовлечь меня в этот «эпизод»? Понимание может проявить только определенная личность, Чикс. И истинная встреча между нами возможна, только пока ты — юс, а я — человек. Но похоже, однако, что мы еще помучаемся, пока ее осуществим.

Известное время мы молча наблюдали, как ущелье вместе с юсами и скелетоподобными растениями, гладкими пологими стенами и зеркальным небом — крышей теряет свои очертания. Оно просто исчезало, так же как рано или поздно исчезает любой мираж.

Да, на сегодня я узнал и высказал достаточно, в связи с чем теперь встал вопрос, сумею ли я вообще выбраться с юсианской базы. Я не воображал, что Чикс сказал хоть одно слово случайно благодаря моим методам «разоблачения». Более того, я отдавал себе отчет, что он приложил немало усилий, чтобы выразить все как можно яснее для меня, по-человечески. Потому что он хотел, чтобы я узнал конечную цель проекта ЭССИКО. Но сам способ, каким он ее раскрыл — с недомолвками, возражениями, и вроде бы случайно опущенными фактами, — доказывал наличие, по крайней мере, двух обстоятельств. Во-первых, что он совсем не был уполномочен открывать ее мне. И, во-вторых, что юсы, как и мы, имеют обычай подслушивать разговоры, которые ведут их представители. Значит, нужно поспешить с прощанием, прежде чем они примут единодушное решение, что делать со мной…

— Допускаю твою усталость, Тер, — может быть, из тех же соображений Чикс подтолкнул меня уйти.

— Действительно, — я посмотрел на него с непритворным дружелюбием. — Я чувствую себя немного усталым.

— Тогда я тебя удалю!

Только немногие будто нацарапанные в воздухе черточки напоминали о том, что несколько минут назад было пейзажем некой далекой планеты. Фасетные глаза вернули себе прежнюю безжизненность, под нами снова виднелся розовый настил. Мы встали на коралловый островок, который нас ожидал там же на самом краю желоба, и понеслись обратно гораздо быстрее, чем плыли сюда. А когда добрались до гигантских грибов, я, несмотря на свое беспокойство, отметил, что пока юсы ограничились трансформацией сравнительно примитивных земных организмов. Но может быть, другое они хранили в тайне?

Расстались мы с Чиксом без всяких прощальных любезностей, а чуть позже я был освобожден от юсианского скафандра. Натянул одежду — такую же, как та, в которой пришел, но с этикетками ЭССИКО, и быстро зашагал к рейдеру, оставленному у входа на базу.

После посещения юсианской базы положение мое на Эйрене стало еще более ненадежным. Поэтому я сейчас же пошел к себе в квартиру и вручную зашифровал свою версию насчет уязвимого места юсов, которую по ряду соображений не хотел доверить даже своему секретному банку на Сервере. Эта работа заняла у меня почти час: от усталости ик недосыпания ни мозг, ни руки мои не действовали как нужно. В конечном счете закамуфлированный текст получился несколько более бессмысленным, чем я задумал, но это меня особо не беспокоило. Не редактируя больше, я записал его и послал Ренделу, указав, однако, в качестве конечного адресата Вей А Зунга. Я абсолютно не сомневался, что уж эти двое не имеют проблем со связью между собой, а также, что Рендел, независимо от своих чувств ко мне, перешлет «телеграмму». Только вряд ли получатель ей очень обрадуется. Не прочесть ее Зунг не мог, а сделать это мог только с помощью С. X. Медведева. Ибо только у того был ключ для дешифровки.

В дальнейшие мои намерения входило принять для бодрости прохладный душ, что-нибудь проглотить и снова встретиться с Вернье по поводу роботов, но, во-первых, я задремал в ванной, а потом еще два-три раза за столом, пока ел. И понял, что не в состоянии встречаться с кем бы то ни было, не поспав хоть несколько часов.

Проснулся я почти к обеду. Не помню, как спал во время восхода Ридона, да мне это было безразлично. Попытался связаться с Вернье, однако, на мои многократные звонки он не отозвался, наверное, опять пошел в бункер, о предназначении которого я еще даже приблизительно не догадывался.

Тщательно осмотрев свой флексор, я вышел из «Хижины» и начал спускаться по нашей слишком живописной каменной лестнице. Сверху увидел, как Элия в сопровождении Джеки входит в лабораторное отделение медицинского корпуса, и едва удержался, чтобы не окликнуть ее. Но продолжил свой путь до паркинга, и вскоре мой рейдер понес меня в биосектор.