Направляясь из гаража в дом за стаканом воды, Томас спросил себя, должен ли доктор Сандаралингем перезвонить доктору Тенненту. С психиатром нужно быть настороже. Томас не хотел больше совершать ошибок. Он решил это хорошенько обдумать.

В кухне на столе лежала «Таймс», раскрытая на странице с объявлением:

Время подходящее. Он хотел бы прийти – его мать была бы рада узнать, что он наблюдал за тем, как Кору Барстридж сожгли в печи. После похорон у него будет достаточно времени, чтобы успеть на мастэктомию в Кингз-Колледж.

Отлично.

На следующей консультации ты уже не будешь так хорохориться, доктор Майкл Теннент.

– Да, на ней та же одежда, что была в воскресенье, – сказал Майкл, указывая пальцем в экран лэптопа. – Видите? Белая футболка, джинсы.

Он находился в маленьком, но безукоризненно чистом кабинете двух старших офицеров – сотрудников Саймона Ройбака. Ройбак представил их, но Майкл не запомнил имен. Было время ленча, и он приехал в полицейский участок Хампстеда уже во второй раз за этот день.

Через коллегу детектив-констебль Ройбак выяснил, что электронное письмо с фотографией Аманды было послано из интернет-кафе «Киберия», которое находится рядом с лондонской Тоттнем-Корт-роуд. Сотни людей ежедневно используют это кафе для выхода в Интернет, и многие платят за это наличными. Получить описание человека, пославшего фотографию, было маловероятно, но детектив Ройбак все же намерен был попытать счастье.

– Вы можете прибавить яркость? – попросила детектив-инспектор, высокая женщина лет сорока, с чистыми светлыми волосами и неторопливыми движениями.

Майкл прибавил яркость. Изображение было зернистым, будто снятым через сетку. Красные зрачки Аманды сообщали фотографии нечто демоническое. Господи, она такая испуганная. Майклу больно было смотреть на нее, в его мозгу вертелись дикие мысли. Он думал о фильмах «Молчание ягнят», «Коллекционер»; о десятках милых, невинных женских лиц, глядящих со страниц газет и экранов телевизоров; о газетных заголовках, когда-то виденных им и, казалось, давно позабытых, но вдруг выросших перед его мысленным взором во всей своей ужасающей реальности: «Найдена расчлененной…», «В лесу обнаружен изуродованный труп…», «Изнасилована…», «Следы спермы…».

Позади Аманды была стена, слева еще одна. На полу можно было различить что-то похожее на край матраса.

– Резкие тени, – сказал детектив-сержант, массивный мужчина с усталым лицом.

– Возможно, она находится в темноте, – сказала детектив-инспектор.

– В темноте?

Женщина дотронулась до экрана наманикюренным ногтем и пояснила:

– Зрачки красные от вспышки, верхняя часть тела ярко освещена, нижняя освещена гораздо хуже – это свидетельствует о том, что вспышка была направлена сверху. Мы почти ничего не можем различить в комнате, кроме мисс Кэпстик. Если там есть источник света, почему мы ничего не видим?

Майкл мрачно кивнул.

В темноте. Господи, Аманда, бедная.

– Нам нужна копия этой фотографии на диске. Мы осветлим ее – возможно, нам удастся разобрать на ней еще что-нибудь, – сказала детектив-инспектор. – У нас есть мощные средства улучшения качества изображений. Если в этой фотографии содержится какая-нибудь зацепка, наши сотрудники непременно ее обнаружат.

Вмешался детектив-сержант:

– Голый пол, твердая поверхность. Это может быть подвал, либо гараж.

– Сколько времени у вас займет обработка фотографии? – спросил Майкл.

– Нужно будет доставить ее в лабораторию в Бирмингеме. К утру будет готово, – сказал детектив-сержант.

– К утру! – взорвался Майкл. – Господи! Еще двадцать четыре часа! Откуда мы знаем, что у нас есть эти двадцать четыре часа? До Бирмингема два часа езды! Дайте мне адрес, и я сам сейчас же ее отвезу. Я…

Вмешался Ройбак:

– Мы можем послать фотографию электронным письмом. Это не займет и нескольких минут.

– Хорошая мысль. Качество фотографии останется тем же? – спросила детектив-инспектор.

– Абсолютно, – ответил Ройбак.

Инспектор и сержант вручили Майклу свои визитные карточки и прямые номера. Инспектор пообещала также, что напечатают плакаты и развесят их по заправочным станциям и другим общественным местам вдоль предположительного маршрута, по которому в воскресенье Аманда ехала в Лондон. Ее фотографию и данные покажут по каналам регионального и национального телевидения. Полиция опросит людей, живущих в ее и соседних домах.

Майкл отправился обратно в клинику. Он отменил двух пациентов, но вполне успевал к приему третьего.

Ее держат в темноте.

Какой-то монстр похитил Аманду – прекрасную, удивительную Аманду.

Он съехал на обочину, остановил машину и закрыл глаза.

Аманда, милая, мы так мало пробыли вместе. Пожалуйста, держись. Будь сильной. Я ищу тебя. Я найду тебя. С тобой все будет в порядке. Все будет хорошо.

В пять десять, когда Майкл готовился к приему последнего пациента, Тельма сообщила ему, что звонит детектив-констебль Ройбак.

У детектива была информация из Бирмингема.

– Доктор Теннент, судя по полному отсутствию естественного света, мисс Кэпстик находится в подземном помещении – подвале или склепе. На фотографии виден лежащий на полу матрас и край оранжевого ведра. Пол и стены бетонные. Специалисты говорят, что футболка мисс Кэпстик выпачкана в грязи, волосы сильно спутаны.

Детектив не стал говорить, что на футболке Аманды обнаружены пятна крови, а ее джинсы порваны.

– С вами хотят поговорить специалисты, – продолжил он. – Кроме того, у меня есть распечатка отчета и обработанная фотография. Мы можем встретиться завтра часов в девять? Может быть, вы обнаружите что-нибудь, что они пропустили. Если вы не можете приехать ко мне на службу, я сам к вам приеду. Мне еще нужно задать вам кое-какие вопросы.

– Я приеду, – ответил Майкл и подумал: неужели они все еще рассматривают его в качестве подозреваемого? Если да, он хотел развеять сомнения Ройбака раз и навсегда, чтобы полиция не тратила на него драгоценного времени. Что он делал в воскресенье после того, как уехал с гонок? Приехал домой, почитал газету, сделал несколько записей для доклада, затем лег спать. Никакого алиби. После звонка на радио у полиции появилось достаточно поводов его подозревать.

Он усилием воли отбросил эти мысли.

Хватит думать об этом. Тебя не подозревают. Сосредоточься!

Сосредоточься на Аманде.

Он повесил трубку и стал размышлять. Детектив-констебль Ройбак сказал, что помещение, в котором держат Аманду, находится под землей.

Его мысли метнулись к последней беседе с доктором Теренсом Джоэлем.

«Вы сильнее, чем голубь, вы можете посадить его в подвал, но как же быть с тем, что чувствует голубь, находясь в подвале?»

«Противорадиационное убежище».

Джоэль стушевался, сказав это. Будто проговорился.

Противорадиационные убежища делаются из бетона. Освинцованного бетона. Под землей.

В обычных обстоятельствах Майкл дважды подумал бы перед тем, как выдавать врачебную тайну, но сейчас ему было все равно. Он не хотел исключать ни одного направления поиска, даже если это грозит нагоняем от Британской медицинской ассоциации.

Он перезвонил Ройбаку:

– Меня беспокоит один пациент. Может, это ложная тревога, но на сегодняшнем приеме он высказывал некоторые вещи, которые соотносятся с вашим описанием места заключения Аманды.

– Что конкретно он говорил, сэр?