— Рада, что позабавила тебя, — пробормотала Джейм, пока матрона Каинрона колотила по подлокотнику кресла пухлым кулачком, ликуя, как молодой петушок. — Хотела бы я, чтобы это помогло.

Коттила засопела и высморкалась в край вязаного послания, восстанавливая самоконтроль.

— Может, и поможет, девочка. Это показывает, как и в случае с тем мальчиком, который прыгнул, что связь между Калданом и его кендарами слишком натянулась и готова лопнуть. М-да. Этот идиот и жирного пальца не поднимет, чтобы защитить сегодня своих людей. Они должны быть свободны, чтобы спасти себя.

— Но Шип хотела разорвать узы, — возразила Джейм. — А кендары внизу — нет.

— Поэтому-то они и продержались так долго. Если мой дорогой Калдан снова сойдет с тормозов и подтолкнет их слишком сильно…

— Многие могут вырваться из сетей вопреки самим себе.

— Или сойти с ума, — мрачно сказала Шип, — или умереть.

— Чтобы осуществить подобное, повернуть события вспять, нужна реальная и мощная разрушительная сила. — Коттила больше не смеялась. — Карающий.

Джейм изумленно разинула рот. Карающий — это же Тот, Кто Разрушает, третий лик кенцирского бога. И карающий — это шанир, который еще не вполне вошел в славу, очевидно, потому, что две другие ипостаси Тир-Ридана, Созидающий и Сохраняющий, до сих пор не проявили себя.

— Подожди-ка минутку…

Басовитый рокот прервал ее.

«Квиии!» — взвизгнул лискин и сиганул в раскрытое окно. Жур припал к полу, прижав к голове уши. Внизу завыли собаки. А потом башня начала слегка покачиваться. Джейм пошатнулась. Она сейчас точно знала — и это был страшный миг, — какой ужас чувствует Калдан, когда так высоко и так далеко падать. За спиной выругалась Шип. Колебания прекратились. Грохот исчез, осталось лишь неуловимое эхо, гудящее в костях.

Коттила сгорбилась в своем кресле.

— Карающий, — повторила она. Приоткрыла один глаз и недобро посмотрела на Джейм. — На твоем месте, девочка, я поспешила бы.

Что можно ответить на это?

Джейм поклонилась и повернулась, чтобы уйти, но на пороге голос матроны остановил ее:

— О, это для тебя! — Коттила держала узелковое вязание, дошедшее наконец до ее пальцев. — «Не иди, — негромко прочла она. — Беги. Теперь моя очередь. Не надо было воровать мой иму».

Джейм поразилась:

— Иму? Твой?.. — (Запах земли, грязные ногти, склонность к подслушиванию…) — М-матушка Рвагга? Это ты?!

— «Если так, то для тебя — мачеха», — читала Коттила узелки, сплетенные полчаса назад.

Джейм потрясла головой, пытаясь очистить мысли. Вообразить, что хижина Земляной Женщины преследовала ее по пути — это одно; но, именем Порога, что хозяйка избушки делает на службе у матроны, тем более на должности Уха в самом Совете Матрон?

— Земляная Женщина, послушай: я не воровала…

— Не говори. Беги. Вот я уже иду.

Джейм рванулась назад, за ней — Шип, и никого больше. «Проклятие», — подумала она, останавливаясь, чувствуя себя по-дурацки. Эти две старушки и вправду напугали ее, а чем? Ночь снова казалась обычной, скала башни — устойчивой. Лискины по-прежнему беспокойно кружились в колодце шахты, но собаки замолчали. Из зала внизу опять доносился лепет:

— Ты пьян!

— А я говорю, оно двигалось!

— Нет!

— Да!

— Нет!

— Да!

— Смотри, — сказала Шип. Она показала на черный силуэт крыши домика Коттилы, вырисовывающийся на фоне слабого сияния позади. Рассвет? Но еще слишком рано, да и солнце восходит не оттуда.

Они обогнули здание. С этой высоты должны были бы быть видны северные плесы Серебряной, блестящей извилистой лентой тянущейся среди темных холмов. Вместо этого по низине текла широкая река мерцающего тумана, медленно топящая в себе склон за склоном. На секунду появились развалины Тагмета, кажущиеся на расстоянии игрушечными, — и тут же были проглочены. Еще дальше из вскипающего моря вздымались островами, поднимаясь к черному как смоль небу, горные пики. Оттуда, из сокрытых глубин, шел непрекращающийся скрежещущий шум — слабый, зловещий.

— Это затмение? — спросила кендар. — Неужели мир все-таки провалился в Тени?

Блуждающие предвестья — это, должно быть; ослабленные узелки напряжения земли, посылающие дрожь впереди себя. Что ж, объяснение не хуже, чем россказни о ворочающейся Речной Змее.

— Ратиллен восстает не в первый раз, — сказала Джейм, — и это не лучшая новость для нас. А приливная волна тумана приближается все быстрее. Черт! Не одно, так другое. Идем.

— Возьми лодку! — закричала вслед Коттила. — Зубы и когти бога, Норф, Лура-Полоумка была права: вокруг тебя происходит всякое!

Десятка ждала там, где ее оставили, осыпаемая падающими лепестками.

Джейм опустилась на колени рядом с Серодом. При этом свете трудно разглядеть, вернулись ли на его лицо хоть какие-то краски, но дыхание стало ровнее, а кожа менее холодной и влажной на ощупь. Все-таки, напомнила она себе, он наполовину кенцир; шок прошел, и восстановление сил должно ускориться.

— Хорошая работа, — против своего желания сказала она Киндри — он вздрогнул, удивленный комплиментом.

А кадеты… Мальчик, плохо почувствовавший себя на лестнице, снова заболел, когда дернулась башня, да и несколько других выглядели не лучшим образом. Не доверяя их желудкам, если не нервам, Шип остановила их на вершине лестницы и осторожно спустилась одна в покои своего бывшего лорда.

«Кендар двигается очень ловко для своего мощного телосложения, — подумала Джейм, перегнувшись через перила и вслушиваясь, — хотя и не столь тихо, как это сделала бы я». Но Железный Шип наверняка сомневается в наличии у леди каких-либо способностей, кроме дара вызывать несчастья. Странно, когда тебя считают подчиненной и вышестоящей одновременно. Толчок боли: эта мысль напомнила ей о том, как отстранились друг от друга они с Марком, не находя равновесия между ее случайно обнаружившейся кровью высокорожденный и его — кендара, после того, через что они прошли вместе.

«Без крыши, без корней», как она может жить среди своего народа — или где-либо еще — без ровни, без друзей?

Железный Шип достигла подножия, повернулась к балкону и застыла.

— Так-так-так, — раздался голос Калдана.

Джейм наклонилась еще больше и задержала дыхание, сердито махнув рукой кадетам, чтобы держались сзади. Рыжая копна волос на голове кендара сверкала в дюжине футов под ней. Калдана видно не было, но он где-то очень, очень близко.

— Железный Шип, — промурлыкал ненавистный голос, — как мило с твоей стороны заскочить к нам, и как раз тогда, когда другой кандидат, так сказать, наоборот, выскочил. Но я же забыл. Ты теперь претендуешь на то, чтобы быть Норфом, не так ли? Не так-то это легко с кровью Каинрона в венах, а? Я склонен думать, что и вовсе невозможно. Иди, девочка: мы оба знаем, где находится настоящая власть.

Его голос стал низким и глубоким. По коже Джейм побежали мурашки. Да, это действительно была власть, обнаженная до самой своей безжалостной сущности долгими днями потакания своим прихотям, достаточная для того, чтобы потрясти любого даже из другого рода. Впервые девушка поняла, как Калдан мог приказать тому юноше сделать то, что он сделал с Серодом, так чтобы ему повиновались.

— Ну что, возобновим то, что отложили ненадолго? — продолжал лорд Каинрон. — Не желаешь ли ты вновь стать кандидатом Каинрона? Давай проверим твою покорность, девочка. На колени!

Железный Шип задохнулась. Она рухнула на колени, словно кто-то подсек ей ноги.

— Кендаров привязывают разумом или кровью. Но такая красивая женщина заслуживает более приятного способа. Семенем…

Зашелестела ткань.

«Какая грязь», — мелькнула мысль, и Джейм закричала:

— Шип, в сторону!

Шип взглянула наверх и отшатнулась — как раз вовремя. Джейм приземлилась там, где кендар только что стояла на коленях.

— Фу! — заорала она в лицо Каинрону.

— Ик! — ответил он, отскакивая.