– Чем благословил тебя Господь в эти выходные? – подтрунивал Чарльз.

– Ой, Чарльз, не будь такой скотиной! Мы прекрасно провели время.

– Я могу позаботиться и подыскать тебе варианты получше, куда деть свое время, – резко оборвала Юлия. – Я действительно не могу понять тебя, Элизабет. Никто из нас не тратит столько сил и времени на всю эту религиозную чепуху. Не представляю, что ты там нашла. Кроме того, тебе следует делать то, чем занимаются девочки твоего возраста.

– Большинство моих друзей учатся в университете, – защищалась Элизабет. – Остальные девчонки в Бридпорте только и ждут, как бы выскочить замуж.

– Что ж в этом плохого?

– Ничего, мама. Просто я не хочу, чтобы вся моя жизнь заключалась только в том, чтобы найти достойного человека и благополучно выйти за него замуж.

Юлия начала сердито поджимать губы.

– Ты стала так рассуждать, как только связалась с этими фанатиками.

– Оставь, мама, ее в покое, – вмешался Чарльз. Уильям улыбнулся Элизабет.

– Если тебе лучше от этого, то почему бы и нет. Они кажутся такими милыми ребятами.

– У нас в университете у этой группы очень достойные принципы… Они не пьют и не курят, – добавила Рейчел в надежде как-то разрядить атмосферу. – Некоторые из них собираются стать миссионерами и по окончании университета отправиться в Африку.

Лицо Элизабет вспыхнуло внезапным румянцем.

– Именно это я и собираюсь сделать. – Нависла угрожающая тишина. – Я хотела давно вам все сама рассказать, но не делала этого до тех пор, пока не наступил мой черед поступать в миссионерский колледж.

Все взоры устремились на Юлию.

– Ты не собираешься стать миссионеркой и отправиться в какую-то богом забытую страну, чтобы подцепить какую-нибудь страшную болячку. Это мое последнее и бесповоротное решение по этому вопросу.

– Я собираюсь в колледж, затем поеду туда, куда позовет Господь.

«А она бесстрашная», – подумала Рейчел.

– Не можем ли продолжить обсуждение этого вопроса в другое время, – проворковал Чарльз. – В конце концов, Рейчел здесь в гостях.

– Элизабет, – продолжала Юлия, проигнорировав замечание Чарльза, – если ты только посмеешь поступить в этот колледж, домой можешь не возвращаться!

– Остынь, не горячись так… – Уильям встревожился не на шутку столь крутым поворотом событий, – девочка только…

– А ты, ты – помалкивай! Тебе нечего сказать по этому поводу! Я пахала до седьмого пота, чтобы вырастить и воспитать детей. Я отдала им всю свою жизнь. – Она повернулась к Элизабет. – Я держала тебя в чистоте и благочестии, в то время как другие твои сверстницы шлялись по улицам. Я на пушечный выстрел не подпускала к тебе дерзких испорченных юнцов… – Она резко умолкла, задыхаясь, начала ловить ртом воздух и схватилась рукой за грудь.

– Что с тобой, любимая? – Уильям тут же подскочил к ней. – Что сделать, чтобы тебе помочь? На тебе лица нет…

Она сидела покачиваясь и закрыв глаза. Рейчел испугалась не на шутку. Вдруг это сердечный приступ? Рейчел тревожно взглянула на Чарльза. В его глазах светилось озорство. «Она все еще дурачит старика, причем, подумать только, ей удается это уже столько лет!»

– Элизабет, извинись перед мамой!

– Извини, мама, – сдалась Элизабет, – я не хотела тебя расстраивать.

– Пойду немножко прилягу, – ответила Юлия.

– Я провожу тебя наверх, – сказал Уильям.

– Все в порядке, дорогой, сама справлюсь. Допейте чай. – Она медленно вышла из комнаты, и они слышали, как она с трудом поднималась по лестнице.

– Ладно, Элизабет, мать всегда говорила, что для тебя нет мужа достойней, чем сам Господь! – пошутил Чарльз, но никто не засмеялся.

– Ты думаешь, она станет миссионеркой? – поинтересовалась Рейчел, когда они остались одни.

– Не знаю. Но старушка зря пыжится изо всех сил. Она прочит себе в зятья ни больше ни меньше, чем королевского пэра.

Юлия к ужину не вышла. Элизабет приготовила омлет, и они все вместе поели на кухне.

– Жаль, что ты уезжаешь, Рейчел, – сказал Уильям. – Мне не удастся с тобой завтра попрощаться: я рано уйду на работу. Но мне очень приятно было с тобой познакомиться. Спасибо, что ты приехала к нам погостить. Не стесняйся, приезжай в любое время запросто.

Щеки Рейчел зарделись.

– Спасибо. Все было настолько чудесно. Мы поедем завтра пораньше, чтобы успеть повидаться с тетушкой Эмили, а затем вернемся в Эксетер на все несколько недель, оставшихся до Рождественских каникул. Конечно обязательно приеду к вам во время каникул.

Последнюю ночь Рейчел провела в комнате вместе с Элизабет, постелившей себе на раскладной кровати. Рейчел почти уже засыпала, как вдруг в темноте раздался резкий голос Элизабет:

– Знаешь, я ведь вполне серьезно. Я буду миссионеркой. Я должна в этой жизни сделать еще что-то, кроме того, чтобы быть домохозяйкой.

Рейчел приподняла голову, упираясь локтем в подушку, и сказала:

– Знаешь, очень забавно, что все вы тут жаждете свободы, а я мечтаю о своем доме, в котором было бы все, как следует. Думаю, тебе очень повезло, что у тебя есть и мать, и отец. Мне всегда было так одиноко… Я действительно получила большое удовольствие, побывав у вас в гостях. Как ты думаешь, твоя мама изменит свое решение по поводу твоих планов?

– Скорее всего, едва ли. Однако ей придется смириться с этим, так как через два года мне исполнится двадцать один и я смогу беспрепятственно ехать на все четыре стороны. Кстати, ты очень благотворно повлияла на Чарльза.

– Неужели? – изумилась Рейчел.

– Да. Он стал не таким высокомерным. Он привык слыть всезнайкой. Все время строил из себя старшего, этакого снисходительного покровителя. А мать поощряла его дурные наклонности.

– У меня он не избалуется. Я не умею даже готовить. – Они обе рассмеялись и вскоре заснули.

На следующее утро Юлия проснулась очень рано.

– Рейчел, голубушка, так прелестно, что ты погостила у нас. Уверена, Чарльз снова вас привезет.

– Надеюсь, – ответила Рейчел.

– Нет, мама, в следующий раз я привезу девушку номер два, а затем – три, четыре и так далее.

Юлия рассмеялась.

– У вас обоих так много друзей.

– Да, у нас довольно широкий круг друзей, спасибо, – ответил Чарльз.

Она стояла в дверях и махала им вслед на прощанье.

– Несомненно, так чудесно иметь маму, – вздохнула Рейчел.

– Время от времени, – сдержанно ответил Чарльз.

Клэр лежала перед газовой плитой, уставившись в потолок, когда Рейчел зашла навестить подругу. Ей не терпелось поделиться с ней впечатлениями от проведенных в доме Чарльза выходных днях.

– Что-то ты какая-то кислая, – поморщилась Рейчел, увидев лицо Клэр.

– Да уж, будешь тут кислой. Мать Майкла, эта продувная старая бестия, попросила его составить ей компанию и провести Рождество на горно-лыжном курорте.

– И что же, он согласился?

– Еще бы! «Любовь моя, мне так нужно развеяться от рождественских воспоминаний нашей жизни, когда был жив наш папочка», – передразнила Клэр со злостью. – Ты же знаешь, как она умеет его дурачить. Возле нее он сразу тает и становится таким сентиментальным. Ну, погоди, – пригрозила она, усаживаясь на пол, – еще осталось кое-что такое, чего она не сможет сделать для Майкла, а я – смогу. Я, по крайней мере, на это надеюсь. – Она сменила гнев на милость и рассмеялась. – Как прошли выходные у Чарльза?

– Здорово. Я в жизни столько не ела. Думала, прямо лопну.

– Типичная привычка для работяг-гегемонов. Тебе, можно сказать, повезло. А эти буржуи морят себя голодом, зато кормят от пуза своих собак и лошадей. Как его мамочка?

– С первого взгляда, наводит страх. Она, как я полагаю, само совершенство в качестве жены и матери. Мне никогда не достичь ее уровня, даже через миллион лет. Чтобы правильно научиться вести хозяйство, нужно обязательно иметь мать, а монахини не научили меня даже шить и вязать. А отец у него классный! Такой добрый и ласковый!