— Самураи пытались обстреливать его с дальних подступов, установив морские орудия на восточном фронте, корректируя огонь с помощью воздушного шара. Но и у нас есть шары, причём в отличие от японцев мы не имеем перебоев с получением водорода. И как результат, наши миномёты достаточно быстро привели вражеские батареи к молчанию. А там и ещё две, попытавшиеся бомбардировать город и гавань. Но после того, как самураи отбросили нас на севере, у них появилась возможность доставать до внутреннего рейда.

— И как они смогли успеть установить морские орудия? Цементу требуется время, чтобы набрать полную прочность, а морские пушки без основания не установить.

— Зато железнодорожные платформы во времени не нуждаются. Японцы учли наш опыт подвижной батареи и использовали его в полной мере. Корректировку производят с помощью воздушных шаров.

— И что наши миномётчики?

— Пытаются подловить батарею, но пока безуспешно. Те вроде бы хорошо маскируются. Зато они по нашим кораблям отработали на славу.

— А одиннадцатидюймовые мортиры тут не появились?

— А то как же. И довольно давно. С их помощью пытаются взять Сяогушань и Дагушань. Их снаряды едва не срыли вершины своими могучими зарядами, но пока безрезультатно. Японцы не подводят их слишком близко к фронту, те ведут обстрел наших полевых укреплений со значительного расстояния, и наши миномётчики не могут до них дотянуться. А пушкам их не взять из-за грамотно выбранных позиций и расположения в мёртвых пространствах. Вот такие дела.

— Ну, с фронтом более или менее понятно. А как вообще обстоят дела в мастерской?

— Дела у нас идут хорошо. Набрали новых рабочих, потому что с прежним количеством попросту не справлялись. Я вспомнил ваши рассуждения, так что в основном это женщины и дети. Хотел было китайцев, но там такая техническая безграмотность плюс ещё и языковой барьер, что от этой затеи я предпочёл отказаться. По основным пунктам. Наладили изготовление пулемётов, успели произвести сто пятьдесят две единицы, и они сыграли свою роль как в отбитии штурмов, так и в контратаках. Правда, поначалу, как вы и предлагали, мы работали на склад, но потом их у нас всё же выкупили. В этой связи замаячил патронный голод, но мы наладили свою патронную линию. В войсках собирают стреляные гильзы и переправляют к нам, а мы тут делаем только пули и переснаряжаем капсюли.

— И насколько успешно? — не сдержался я от любопытства.

— В какой-то мере это компенсирует расход, хотя полностью проблему недостатка боеприпасов и не решает. Месяц, много два, и у нас патроны пойдут по счёту. Судите сами, на полторы сотни выстрелов уходит фунт пороха, а с ним у нас уже сложности.

— Понятно. Что миномёты?

— Трёхдюймовые мы ладим сами, стодвадцатимиллиметровые в артиллерийских мастерских. Но их изготовили вроде пару десятков. И на этом всё. Закончились старые пушечные стволы, пригодные под переделку. Мины и снаряды отливают у нас. Даже морячки заказывают для своих трёх и шестидюймовых Канэ, им ведь не броню пробивать. Правда, уходят гранаты в основном на сухопутный фронт, в море-то от болванок хоть какой-то толк, а на земле только и того, что гремит громко да воет в полёте грозно.

— Ясно. То есть не зря мы с вами обустраивали мастерскую. Хотя тут у вас скорее уже целый завод.

— Не зря, конечно. Квалификация основной массы рабочих, увы, оставляет желать лучшего, и процент брака достаточно высок. Но без ложной скромности скажу, что мы вносим существенный вклад в оборону крепости. А вообще минные поля, миномёты и ручные пулемёты, вот три основных слагаемых успехов защитников Артура. И на секундочку, у истоков всего этого стоите именно вы, Олег Николаевич.

— Я просто решил немного заработать, — развёл я руками.

— И я, конечно же, в это поверю, — хмыкнув, тряхнул головой Горский.

— Кстати, как поживает наша киностудия?

— Всё оставленное вами оборудование в целости и сохранности. Так что можете хоть сейчас воспользоваться, как и лабораторией. Меня просили уплотнить её, но я отказал. Так оно будет посохранней. И… признаться, я не сомневался, что вы ещё вернётесь.

— А вот я в этом успел разувериться. После того, как нашего «ноль второго» потопили.

— Как-так?

— Ну, так уж вышло. В принципе можно было бы и спасти, но мы спешили вытащить из передряги наши крейсера, и тут уж было не до сохранности катера.

— И тем не менее вы тут.

— И тем не менее мы тут. Кстати, а снаряды к нашей безоткатке остались, или после того, как наступили тяжкие времена…

— Нет, нет, всё в полном порядке. Двести фугасов, сотня шрапнели и пять сотен восьмидесятичетырёхмиллиметровых артиллерийских мин, полностью снаряжённые и готовые к использованию.

В этот момент со стороны гавани донёсся гулкий звук разрыва, и Горский кивнул в сторону звука, словно хотел сказать, я же говорил. За первым донёсся следующий. И снова, и опять.

— Куда вы? — удивился он, когда я поднялся.

— Нужно отдать приказ, чтобы на «Скате» были готовы сняться с якоря. Мы не броненосец, и один-единственный фугас с гарантией отправит нас на дно.

— Но они никогда не обстреливали Тигровый, — заметил Аркадий Петрович.

— Потому что у них пока не было достойной цели, — возразил я.

Вообще-то, спорное утверждение. Мастерская Горского более чем достойная цель. У меня нет и капли сомнений в словах Аркадия Петровича по поводу важности для Артура его… теперь уж, пожалуй, литейно-механического завода.

Вопреки моим опасениям, «Скату» ничто не угрожало. Тут скорее уж сработала моя мнительность, ну или раздутое эго. С чего бы японцам открывать охоту на меня любимого. Мы, конечно, уже успели отметиться, пустив на дно два транспорта и один миноносец водоизмещением в общей сложности порядка одиннадцати тысяч тонн. Ну и захватили «Асасио». Но ты поди попади в столь малоразмерную цель чуть ли не на максимальной дистанции.

Впрочем, по кораблям противник также не стрелял. В известной мне истории эскадра просто стояла на виду, являя собой неподвижные мишени. Здесь же корабли отвели в сторону. И хотя расположили скученно, зато в мёртвом пространстве Перепелиной горы. Вполне действенная мера против пушек, чего не сказать о мортирах.

Если японцы додумаются установить на железнодорожные платформы одиннадцатидюймовые мортиры, тогда морячкам станет кисло. И уж тем более при налаженной воздушной разведке. Но пока о такой батарее ничего не слышно. Хотя лично я уже озаботился бы.

А вообще не понимаю, какого хрена при прошлых обстрелах эскадру не прикрыли дымовой завесой. На какое-то время это обеспечило бы маскировку, а там и наши миномётчики отогнали бы самураев. Глядишь, обошлось бы без повреждений, из-за которых теперь в строю оставались только «Полтава» и «Паллада».

Но то, что укрылись под горой, уже хорошо. Возвышенностей в окрестностях Артура хватает, а потому вести обстрел гавани можно далеко не из любого места. Насколько я помню рельеф, а я помню его хорошо, при существующих раскладах таких позиций на железной дороге всего-то три. Если сделать ответвления полноценного железнодорожного полотна на прочной насыпи, можно организовать ещё несколько. И накрыть мёртвое пространство Перепелиной горы в том числе.

Впрочем, как я уже говорил, мортирная батарея с этим справится гораздо эффективней, и обстрел сможет вести практически с любого места. Это же грёбаный миномёт, только снаряд у неё весит двести двадцать семь кило, с зарядом шимозы в семнадцать.

Так вот, не имея возможности достать корабли, японцы обстреливали город. И в настоящий момент вели обстрел старых кварталов. В частности, артиллерийского городка. Ну что сказать, выбор вполне понятен. Ведь там находятся мастерские, задействованные на нужды обороны.

Я невольно оглянулся, посмотрев на цеха и жилые бараки мастерской Горского. Дотянуться до них самураям не составит труда. Это раньше они мало обстреливали Тигровый, так как тут имелись лишь Невские мастерские, где ремонтировались миноносцы. А как только узнают о том, что здесь располагается завод, выдающий большую часть боеприпасов для обороняющихся… Думать об этом не хотелось.