Нуньес замолчал. Посмотрел на меня.

Я достал из кармана сложенные бумаги. Протокол полицейский, тот самый, за превышение скорости. И фотографию. «Полароида», На ней я, Катя и часы над баром. Без пятнадцати двенадцать.

— Полицейский протокол. Меня остановили за превышение скорости в двадцать один тридцать две на выезде из Педральбеса. А это фотография из бара на Рамбле. Время на часах видно. В это время я был с женой, в окружении десятков болельщиков.

Нуньес взял бумаги, посмотрел. Передал Круиффу.

— Меня нет на тех фотографиях, потому что к тому моменту я давно уехал.

Круифф усмехнулся, разглядывая карточку «Полароида».

— Умно. Ты специально нарушил правила?

— Да. Мне нужен был документ с временем и датой.

Нуньес откинулся в кресле. Лицо его чуть смягчилось.

— А ты, Заваров?

Саня развёл руками:

— Я тоже уехал рано. Но у меня нет… такого.

— Он уехал сразу после меня, — сказал я. — Мы вместе выходили.

Нуньес помолчал, потом кивнул.

— Хорошо. Это меняет дело. По крайней мере для вас двоих. Я это использую — Он посмотрел на меня. — И если будешь говорить с посольством, а скорее всего будешь, вы советские, все параноики, — покажи им это. И ещё…

Он чуть подался вперёд.

— «Marca» — мадридская газета. Они написали, что ты был там. На фотографиях тебя нет. Это клевета. У тебя есть все основания для иска.

Я кивнул. Эта мысль уже приходила мне в голову. Ещё утром, когда я стоял на улице с газетой в руках и улыбался.

— Подумаю над этим.

— Подумай. — Нуньес встал, давая понять, что разговор окончен. — И спасибо, что не подставил клуб. Хотя бы кто-то думает головой а не членом.

Вечером того же дня позвонили из посольства, прав был Нуньес.

Я как раз был дома, ужинал с Катей. Сашка уже спал. За окном темнело, стоял апрельский вечер, тёплый, тихий. Обманчиво спокойный.

Телефон зазвонил в восьмом часу.

— Слава? Это Дубинин.

Голос Юрия Владимировича был ровным, спокойным. Но я знал, просто так посол не звонит.

— Добрый вечер, Юрий Владимирович.

— Добрый, добрый. Ты газеты сегодняшние видел?

— Видел.

— Ну и как тебе?

— Попались, — сказал я, — мадридские ублюдки попались.

Пауза. Потом Дубинин хмыкнул.

— Интересный взгляд на ситуацию. Объясни.

— Юрий Владимирович, я был на той вечеринке. Это правда. Но я уехал в начале десятого, до того как там появились эти женщины. У меня есть полицейский протокол, меня остановили за превышение скорости в двадцать один тридцать две. И фотография из бара на Рамбле, я там был с женой до полуночи, на снимке видны часы над стойкой. Без пятнадцати двенадцать. Двадцать свидетелей как минимум.

— Ты специально нарушил правила, чтобы тебя остановили?

— Да. Увидел, к чему всё идёт, и решил подстраховаться.

Снова пауза. Дольше, чем первая.

— Предусмотрительно, — сказал Дубинин наконец. — Молодец. А на фотографиях в газете тебя нет?

— Нет. Можете проверить.

— Уже проверил. Действительно нет. — Голос потеплел, — Слава, я рад, что ты думаешь головой. Не все так умеют.

— Стараюсь.

— И правильно делаешь. Знаешь что? «Marca» — мадридская газета, рупор «Реала». Они упомянули тебя в статье, хотя тебя там не было. Это клевета. Можешь подать иск.

— Думал об этом. И Нуньес тоже говорил об иске.

— ЛОгично, умные мысли приходят в голову умным людям одновременно. Подумай ещё. Как минимум пригрози. Они напечатают опровержение, чтобы не связываться.

— Спасибо за совет, Юрий Владимирович.

— Не за что. — Он помолчал. — И ещё одно, Слава. Не по этому делу.

Я насторожился.

— Слушаю.

— Меня отзывают в Москву. Перевод на другую работу, в министерстве. Скоро в Испании будет новый посол.

Новость была неожиданной. Дубинин работал в Мадриде уже несколько лет, я привык к нему. Он всегда относился ко мне хорошо, по-человечески.

— Когда?

— В ближайшие месяцы. Точных сроков пока нет. Но я хотел, чтобы ты знал заранее. С новым человеком придётся выстраивать отношения с нуля.

— Понимаю. Спасибо, что предупредили.

— Береги себя, Слава. И репутацию береги. Она дороже денег.

— Буду.

— Ну, бывай. Кате привет передавай.

— Передам. Всего доброго, Юрий Владимирович.

Я положил трубку. Катя смотрела на меня вопросительно.

— Посольство, — объяснил я. — Всё в порядке. Дубинин принял мои объяснения.

— А что ещё? Ты как-то изменился в лице под конец.

— Его переводят. Скоро будет новый посол.

Катя нахмурилась.

— Это плохо?

— Не знаю. Посмотрим.

Перемены. Всегда перемены. Только привыкнешь к чему-то и снова всё меняется.

Впрочем, сейчас это не главное. Впереди матч с Кадисом. Потом Вердер. Работа не ждёт.