— Видел, — я обнял его в ответ. — Красавец. Оба мяча — класс.

— Жаль, не выиграли. Ринат монстр. На восемьдесят пятой я уже праздновал…

— Я видел. Бывает.

Подошёл Литовченко, пожал руку:

— Привет, капитан. Как Испания?

— Тепло. Апельсины. Море.

— Завидую.

— Не завидуй. Скоро сам узнаешь.

Гена усмехнулся. Он знал, что я прав. Рано или поздно европейские клубы придут и за ним.

Потом подошли остальные — Савичевы, Пригода, Харин, Добровольский. Все рады были меня видеть. Хлопали по плечу, расспрашивали про Барселону, про Круиффа, про Линекера.

И тутя увидел Стрельцова

Эдуард Анатольевич постарел за эти месяцы. Или мне так показалось. Морщины стали глубже, волосы седее. Тренерская работа выматывает.

Но глаза были те же — умные, добрые, с хитринкой.

— Слава, — он подошёл, обнял меня. — Рад тебя видеть.

— Эдуард Анатольевич. Хороший матч.

— Могли выиграть. Должны были выиграть. Но Спартак есть Спартак

— Зато команда в прядке

— В порядке, — Стрельцов кивнул. — Но без тебя всё равно не то. Ты же понимаешь.

Я понимал. И от этого было одновременно приятно и грустно.

— Когда в сборную? — спросил он.

— Завтра лечу в Киев. Сбор в Конча-Заспе.

— Передавай привет Малофееву. И надери немцам задницу. Мы здесь будем болеть.

— Надерём, Эдуард Анатольевич. Обязательно надерём.

Вечером мы сидели в ресторане «Прага» на Арбате. Я, Протасов, Литовченко, Добровольский. Игорь тоже летел завтра в Киев — он был в составе сборной.

— За Торпедо, — поднял я бокал.

— За Торпедо, — поддержали остальные.

Выпили. Закусили. Всё в пределах приличий

— Как там Заваров? — спросил Протасов, — ему хорошо так досталось

— В порядке. Восстанавливается потихоньку. к Киеву по идее должен быть в составе.

— Катя как? Сильно скучает?

— есть такое дело.ю Но там у неё потихоньку собирается целый женский клуб. Жена Гарри вон подбивает мою благоверную на карьеру модели и что-то там они мутят насчёт собственной линии одежды.

— Серьезный бизнес, — усмехнулся Олег.

— Да какой там! Баловство. Но пусть будет всё же лучше чем крутиться исключительно вокруг Сашки.

— Это точно!

После этих обычных разговоров пришла пора поговорить и о футболе и тут в разговор включились и остальные парни. Всего же мы сидели в ресторане часа три и это был хороший вечер. Правильный.

Самолёт приземлился в Борисполе в полдень. Серое небо, мелкий дождь, запах мокрой земли. Киевская осень.

На лётном поле нас ждал автобус с надписью «Динамо Киев». Федерация договорилась — сборная базировалась на динамовской базе в Конча-Заспе. Лучшие условия в стране. Лучшие поля, лучшая еда, лучший отдых.

В автобусе уже сидели киевляне — Беланов, Михайличенко, Демьяненко, Рац. Они прилетели раньше, с утра.

— Славка! — Беланов вскочил, обнял меня. — Каталонецхренов! Как там в Европе?

— Нормально в Европе.Вы тут как?

— У нас тоже нормально. Готовимся надрать твою сине-гранатовую задницу.

— Ну-ну, это мы еще посмотрим кто кого. Скорее это мы вас отделаем.

— Спор?

— Давай. Спорим.

В этой дружеской пикировке с Игорем и другими динамовцами дорога прошла незаметно.

Поехали через Киев — мимо Крещатика, мимо Софийского собора, мимо каштанов, которые уже пожелтели и начали ронять листья.

Красивый город. Я всегда любил Киев. Здесь что-то особенное — в воздухе, в людях, в атмосфере. Город-герой, город-сад, город футбола.

Конча-Заспа встретила нас тишиной. База Динамо — это отдельный мир. Сосновый лес, Днепр рядом, чистый воздух. Несколько корпусов, тренировочные поля, восстановительный центр. Всё для того, чтобы футболист думал только о футболе.

Разместились в номерах. Я оказался с Алейниковым. Обычно мой сосед Заваров но Саня лечится в Барселоне. Поэтому без него

— Как настроение? — спросил он, раскладывая вещи.

— Рабочее, — ответил я с улыбкой

— Успел уже соскучиться по Союзу и нашим порядкам?

— Если честно то нет. Да и порядки, если говорить о футболе и выкинуть нашу привычку к сбороам и базам, примерно одинаковые. футбол везде футбол.

— Тоже верно.

Первая тренировка была назначена на вечер. В четыре часа Малофеев собрал команду в конференц-зале.

Эдуард Васильевич стоял у доски, рядом его помощники. На доске уже была нарисована схема расстановка, стрелки, фамилии.

— Парни, — начал он, — через пять дней мы играем в Берлине. Матч, который решит нашу судьбу в отборочном турнире. Победа и мы гарантируем себе выход в финальную часть чемпионата Европы. Другие варианты я даже рассматривать не буду

Он обвёл нас взглядом.

— Сборная ГДР — команда серьёзная. Кирстен, Том, Долль, Либерс — это всё игроки высокого европейского уровня. Они играют дома, перед своими болельщиками. Они будут биться.

Малофеев ткнул указкой в схему:

— Но мы сильнее.Мы — чемпионы мира. И мы должны играть как чемпионы.

Он расписал состав. Дасаев в воротах — легенда, лидер, стена. Защита Бессонов, Хидиятуллин, Кузнецов, Демьяненко. Полузащита — Алейников, Добровольский, Литовченко и я. Атака Протасов и Беланов.

Мощный состав, способный закатать ГДР в землю.

Чартерный рейс Аэрофлота вылетел из Киева в Берлин. Два часа полёта, и мы в столице ГДР.

Берлин встретил нас холодом и дождём. Октябрь в Германии обычно куда теплее, а тут прям тюмень Тюменью. Серое небо, мокрые улицы, гдаже странно

Автобус вёз нас через город. Восточный Берлин — социалистический, строгий, функциональный. Широкие проспекты, монументальные здания,Другая страна, но почему-то очень похожая на нашу.

Стена была рядом — я видел её из окна автобуса. Бетонная, серая, бесконечная. Она делила город на две части, два мира. Мы были в восточной части. В социалистической. В своей. Вроде как скоро всё должно поменяться, товарищ Романов активно работает над объединением Германии, но пока что вот он, этот символ холодной войны.

Разместились в гостинице. Вечером лёгкая прогулка, ранний отбой. Завтра тренировка на стадионе, послезавтра — матч.

10 октября 1987 года. Суббота. 16:00. Берлин, ГДР. Стадион имени Фридриха-Людвига Яна. Пасмурно, +5 градусов, поле мокрое. 18 894 зрителя.

Отборочный матч чемпионата Европы 1988.

ГДР: Рене Мюллер (к), Рональд Креер, Уве Цётцше, Детлеф Шёсслер, Маттиас Дёшнер, Ханс-Уве Пильц, Маттиас Либерс, Юрген Рааб, Ульф Кирстен, Томас Долль, Андреас Том.

Тренер: Бернд Штанге.

СССР: Ринат Дасаев, Владимир Бессонов, Вагиз Хидиятуллин, Олег Кузнецов, Анатолий Демьяненко, Сергей Алейников, Алексей Михайличенко, Ярослав Сергеев (к), Геннадий Литовченко, Олег Протасов, Игорь Беланов.

Тренер: Эдуард Малофеев.

Судья, чехословак Душан Крхняк, дал свисток. Игра началась.

С первых минут немцы пошли в атаку. Высокий прессинг, агрессия, скорость. Они играли как одержимые. Это был их шанс, обыграть чемпионов мира, заявить о себе, выйти из нашей тени.

Кирстен, Том, Долль все трое впереди, все трое опасные. Либерс и Шёсслер подключались из глубины, создавали численное преимущество в атаке.

На нас обрушился шквал.

Третья минута. Либерс прорвался по флангу, навесил в штрафную. Кирстен пробил головой, Дасаев в прыжке перевёл на угловой.

Седьмая минута. Том получил мяч на линии штрафной, развернулся, пробил. Мимо, промах аж на целый метр.

Двенадцатая минута. Рааб протащил мяч через центр, отдал на Долля. Долль пробил с двадцати метров. Дасаев поймал намертво.

Игра складывалась так что было не очень понятно кто тут чемпион мира а кто редкий гость на мировых форумах. Но так бывает, всё-таки востоыне немцы тоже не пальцем деланные.

И постепенно их напор начал спадать. На двадцатой минуте мы провели первую осмысленную атаку. Михайличенко забрал мяч в центре, протащил, отдал на Литовченко. Гена прострелил Протасов не дотянулся.