-Не слышал я чтобы меч отскакивал прямо в воина, -усмехнулся Фёдор Васильевич.

Царский мастер обернулся к своему товарищу, тот махнул слугам, и они внесли в зал маленький столик, застеленный чёрной тканью. На столе Леонардо установил друг против друга пару хорошо отполированных серебряных зеркала. Фёдор Васильевич привычно прикинул их цену – тонкая работа, сделанная по византийской технологии. Подобные зеркала, тем более парные, довольно дорогая вещичка.

Взяв горящую свечу, Леонардо поставил её между зеркалами создав бесконечный коридор из огней.

Кто-то из толпы собравшихся ювелиров не удержался и выкрикнул: -Детские фокусы!

- Это сила чистого отражения, -объяснил царский мастер: -Каждое зеркало отражает не только свечу, но и отражение в другом зеркале, и так до бесконечности. Доказательство того, что световые стрелы могут путешествовать между ними, не теряя силы. Главный закон второго столпа: угол падения стрелы света всегда равен углу её отражения.

Заинтересовавшийся уверенным видом молодого мастера и его простыми объяснениями, Фёдор Васильевич уточнил: -Значит в зеркале не призрак, а лишь игра этих… световых стрел?

-Истинно так, -подтвердил Леонардо. -Эта игра позволяет нам создавать ловушки для света. Но перейдём скорее к третьему, самому хитрому, столпу.

Что будет, если световая стрела влетит не в зеркало, а, скажем, в воду? Она изменит свой путь! Она чуть сломается! Сиё называется преломление. Проще всего увидеть его, опустив меч в воду. Меч будет казаться сломанным на границе воды и воздуха. Свет обманывает зрение!

Зеркала и свечу на столе сменила глубокая керамическая чаша и кувшин с водой. Достав из кармана серебряную монету Леонардо бросил её на дно чаши и попросил Фёдора Васильевича встать так, чтобы лежавший на дне серебряник был ему виден. Многие ювелиры повыскакивали со своих мест и столпились за спиной выбранного главы.

-Смотрите на монету, уважаемые, -напутствовал Леонардо прежде, чем начать тонкой струйкой переливать в чашу воду из кувшина. В какой-то момент серебряник действительно исчез, вызвав у Фёдора Васильевича удивлённый вздох.

-Это искривление света, -пояснил молодой мастер. -И самое главное, что таким искривлением можно управлять с помощью специального стекла.

-Стекла? -поразились ювелиры.

-Уважаемые мастера, вы ведь умеете гранить алмаз так, чтобы он играл светом?

-Разумеется, -подтвердил Фёдор Васильевич: -Но при чём тут дешёвое стекло?

-Стекло можно огранить так же. Но не для красоты, а для формы. — Леонардо положил на стол стеклянный шарик размером с кулак и обвёл его пальцем. -Представьте… не шар, а две половинки чечевицы. Выпуклые с двух сторон. Или одну сторону плоской, а другую — выпуклой.

В зале воцарилась тишина. Простота идеи была обманчива.

-Зачем? -спросил Григорий Булатович, имевший славу дерзкого мастера осмеливающегося спорить даже со священниками по поводу того, как должно выглядеть заказанное ими обрамление для иконы. Он сухо усмехнулся: -Чтобы любоваться своими кривыми руками?

Царский мастер не смутился и не обиделся. Вместо этого он указал на серебряник продолжавший покоиться на дне чаши: -Видите то появляющуюся то исчезающую монету в воде? Вспомните опущенный в воду меч … он кажется сломанным. Свет ложится криво. Если мы придадим стеклу правильную форму, мы можем заставить свет… собираться. Или расходиться.

Собравшиеся ювелиры недоверчиво загудели.

-Вот пример такой линзы. Я своими руками выточил её и отполировал в меру своего несовершенного умения, -Леонардо достал из кармана толстый стеклянный овал. Форма немного неправильная, несовершенная. Зато его поверхность была отполирована до зеркального блеска.

-Уважаемый, -обратился царский мастер к Фёдору Ивановичу подавая ему пергамент с мелкой вязью. -Попробуйте прочитать это.

-Здесь слишком мелко, -попытался всмотреться ювелир. -Надо выйти на солнце.

-Да ты просто ослеп как старый крот, -нисколько не смущаясь прокомментировал Григорий Булатович.

-А ну цыц, негодник! – прикрикнул «золотой мастер».

-Старый крот!

-Бракодел!

Привычную перебранку мастеров ювелирного дела прервал Леонардо вручив Фёдору Васильевичу стеклянную бляшку и знаком показав посмотреть на мелкий текст через неё.

Золотой мастер, скептически хмыкнув, наклонился. И замер. Его глаза расширились. Буквы, которые с годами стали для него расплывчатым пятном, вдруг проступили чёткими, будто вырезанными на камне. Он отшатнулся, как от удара кинжалом.

-Колдовство! -прошептал Фёдор Васильевич.

-Нет, -твёрдо ответил Леонардо. -Наука. Теперь возможно видеть трещину в сапфире, которую не разглядите невооружённым глазом. Можно считать пробы на монетах, не рискуя оказаться обманутым

Этот аргумент ударил в самую цель. Выгода перевесила суеверный страх.

-Пусть каждый из вас выточит из стекла такую же линзу как моя. Лучше, чем моя. Можете попробовать другие формы: выпуклые, вогнутые. Можете попытаться скомбинировать несколько линз. На седьмой день, все кто справится с этой лёгкой задачей и будет заинтересован познать прочие тайны света, приходите сюда. По воле царя Иоанна, ради блага русского царства – мы продолжим.

Появившиеся в зале слуги мягко подталкивали ещё не отошедших от удивления ювелиров к выходу. Наконец в зале остались только Леонардо и Михаил.

-Отличная речь, -одобрил тёмник. -Они заинтересовались и теперь будут плохо спать, а вместо драгоценных камней и тонкой работы по золоту и серебру примутся с утроенным рвением гранить и точить стекло. Ты поймал их.

-Также как царь Иван когда-то поймал меня самого, -согласился Леонардо. -Знания – слаще мёда. Притягательнее девицы. Знания это крючок, проглотив который вряд ли получится с него соскочить.

***

Вечерний Лувр светился и сиял, празднуя окончание завоевания Франции Испанией. Последний французский маршал мёртвого короля пал на днях. Последняя французская армия разбита в пух и прах. Война закончена. Испания победила. Точнее победила её королева – Святая Изабелла. Её второе имя, о котором осмеливались лишь шептаться за закрытыми дверями – мать монстров или чудовищная мать.

Но сегодня празднование победы! Монстры и чудовища, принёсшие её на своих когтях, скрываются во мгле.

Ярко блестящий, точно драгоценное ожерелье на груди придворной красавицы, Лувр светит доброй тысячей огней и разноцветных свечей. Его древние стены отмыты от крови последнего французского короля. Следы недавнего сражения искусно заделаны. Эти стены видели и пережили многое. Переживут они день празднования коронации Святой Изабеллы французской короной. Отныне она королева двух стран. Пока только лишь двух.

Музыканты играли лёгкую и необычную мелодию словно не из этого времени. Это были личные музыканты королевы.

В залах веселились гости: военные чины, духовенство, итальянские аристократы и представители французских аристократических родов, заранее почуявших в какую сторону дует ветер и безропотно перешедшие под власть святой королевы.

Столы ломятся от еды, несмотря на то что в больше части франции царит голод и послевоенная разруха. Положение испанских крестьян немногим лучше. Война выпила из них все соки. Повышенные налоги на войну, на церковь и так далее едва-едва позволяют выживать, балансируя на крае голода при этом снимая великолепные урожаи в богатых и плодородных южных землях. Увы, но вся земля принадлежит дворянам или короне. Крестьяне вынуждены арендовать её чтобы прокормиться при этом отдавая большую часть выращенного урожая владельцу. Но кого здесь, в Лувре, интересуют настолько незначительные подробности?

Испанские вина, тёплые как закат в Ла-Манче, соседствуют на столах с изысканными и благородными, будто старый замок на холме, французскими винами. Жаренное мясо всех сортов: несколько видов птиц, речной и морской рыбы, дикий вепрь и мягчайшие ягнята переживать мясо которых не составит труда даже для стариков с шатающимися зубами.