Оставленные прикрывать отход раненные рыцари перемалывают посланных задержать из янычар и затем, исчерпав все внутренние ресурсы до капли, умирают сами – ложась сухими мумиями поверх горы вражеских тел.

В это время основной отряд reichsritterschaft грузится на корабли и спешно отплывает прочь, торопясь миновать простреливаемую зону.

Дерзкая попытка взять Стамбул с наскока не увенчалась успехом. Однако контроль над эгейским морем утрачен. Все базы и порты там захвачены Фридрихом. Османская и Священная Римская империя стягивают войска и готовятся к долгой сухопутной войне на территории Венгрии.

***

Воздух в Лувре был густым как суконное одеяло. Дым свечей, обильно освещавших тронные залы, сменился дымом пожаров и горьким запахом сгоревшего пороха. Ароматы изысканной еды, жаренного мяса и старого вина перебивались запахом крови.

Залы дворца тонули в багрянце и золоте. Огромные гобелены, на которых неуклюжие львы и лилии торжествовали над поверженными врагами обильно забрызганы чёрной кровью так, что их теперь уже не отмыть. Свет факелов в руках идущих по коридорам воинов отбрасывал трепещущие тени на сводчатые потолки. Тени плясали и ухмылялись на ликах святых с фресок. Каменные статуи горгульей вырастали из темноты пустых залов мрачными тенями. Их вытесанные скульпторами морды словно бы скалились и незримо шипели на проходивших мимо людей.

Тела павших защитников главной резиденции французского короля лежали тут и там, вперемешку с телами убитых придворных. Бальные платья изнеженных придворных дам соседствовали с помятыми доспехами солдат. Смятые шлемы, пышные кринолины, выпавшие из мёртвых рук мечи и переломанные пополам декоративные шпаги придворных лизоблюдов, сделанные из посредственной стали, но с богато украшенными эфесами. Совсем недавно вздувавшиеся как паруса, вуали придворных дам опали на их мёртвых, бледных лицах. Исковерканные тела сложены кучей: оторванные руки и ноги, вырванные гортани и обезображенные смертельным страхом лица многочисленных мертвецов.

В залах и коридорах Лувра стояла тишина, прерываемая стуком шагов крупной группы воинов, идущих сейчас по усеянным трупами коридорам в направлении главного зала.

Тишина, она поглотила всё. Замолкли негромкие разговоры съехавшейся на бал французской аристократии. Передаваемые полушёпотом от одной группы к другой слова о сокрушительном поражении маршала Жана де Бодрикура в сражении с испанскими войсками сменились оглушительными криками, когда окна начали взрываться и через них в залы врывались чудовища похожие на оживших горгулий, но обладающие человеческим умом и жестокостью.

Собравшиеся на бал бароны и герцоги в окружении телохранителей и дворцовой стражи пытались организоваться и дать отпор. Но их мечи и пики отскакивали от прочной кожи, нанося лишь глубокие царапины. Великолепнейший боец, второй меч Франции, сеньор Гийом де Монморанси, своим фамильным клинком сумел перерубить одному из чудовищ ногу, но пропустил удар когтистой лапы, полностью сорвавшей ему скальп. Лишившиеся конечности чудовище приставило отрубленную ногу на место и уже через полчаса, пусть и изрядно хромая, спешило следом за ушедшими вперёд товарищами.

Командир королевских аркебузиров Луи де Валуа-Анжу, отвечающий за подразделение внутренней охраны дворца снаряженное новомодными огнебоями, заслышав крики заживо раздираемых людей сумел организовать часть стражи и попытался дать отпор вторгшимся монстрам. Там, где спасовали мечи и шпаги сказал веское слово свинец. Тяжёлые пули не убивали чудовищ наповал, но наносили им глубокие раны, куда более опасные чем след от меча или стрелы.

-Зажигай! Пали! -командовал Луи де Валуа-Анжу, отдалённый родственник короля, но, как мы видим, получивший свою должность отнюдь не по одной только протекции.

Слаженный залп пяти огнебоев в морду выбившего дверь и сунувшего внутрь монстра заставил того отпрянуть назад, тряся окровавленной головой и прикрывая её руками. Чёрная, в свете факелов, кровь чудовища обильно вытекала из ран.

-Заряжай! – повторяет Луи. -Пли!

В этот раз монстр умнее. Он несёт перед собой тяжёлый, такой с трудом поднимут два сильных человека, стол. Впиваясь в дерево, тяжёлые пули выбивают длинные щепы, но само чудовище остаётся невредимым. Бросив стол в стоящих толпой стражников, чудовище бросается на Луи выделив его как командира. Толстые, словно брёвна, руки хватают его за голову, поднимают. Пасть полная острых треугольных зубов распахивается. И Луи разряжает запасной огнебой прямо в надвигающуюся на него утробу.

Затылок монстра взрывается. Луи падает на пол, чудовище выпускает иго. Но он не успевает ничего сделать так как в комнату врываются другие чудовища убивая всех ещё оставшихся в живых стражников.

Их крики быстро вязнут в толстых каменных стенах. Остаётся лишь тишина.

Идущий быстрым шагом отряд воинов входит в главный зал. Руки поднимают факелы выше, чтобы осветить большое пространство.

Король Франции, Карл Восьмой находился на возвышении, под балдахином из парчи. Его трон казался слишком большим для его невысокой, чуть сутулой фигуры. Или дело лишь в том, что Карл Восьмой восседал на своём троне без головы и от того казался ещё ниже ростом чем был в реальности?

Вошедшие в зал воины расходятся, пропуская вперёд фигуру женщины. Это святая королева Изабелла – властительница объединённой Испании, а теперь, похоже, и Франции. В заляпанном кровью и разрушенном из-за происходившей здесь схватки зале она словно призрак в своём белом, без единой чёрточки, платье.

-Вот мы и снова встретились «паучок», -говорит Изабелла, обращаясь к телу на троне. -Всё как я тебе и обещала. Зря ты отверг моё предложение. Потерял корону, но сохранил бы жизнь. Разве это не лучше, чем потерять и жизнь, и корону вместе взятые? Кстати, где же она? Где корона Франции?

-Вот она, госпожа.

Низкий грудной голос заставил воинов с факелами отшатнутся, но Изабелла даже не дрогнула.

То, что казалось кучей хлама и мусора в дальнем углу зала встало с пола превратившись в двухметровое чудовище с серой, будто бы каменной, кожей. Мощные руки и ноги толщиной напоминали стволы деревьев, а грубые пальцы кончались закруглёнными пятисантиметровыми когтями. Рот чудовища выглядел гораздо больше человеческого и хотя оно говорило почти не размыкая губ, там, внутри, шли два ряда прочнейших треугольных зубов с лёгкостью способных перемалывать кости и даже дерево. Изабелла прекрасно знала это так как своими руками создала данное существо, как и многих других улучшая, изменяя и переделывая слабые человеческие тела с помощью ручного управления конструктором наноплоти.

В сузившихся от попавшего на них света факелов глазах блестели и горели искры тёмного огня. Сделав всего лишь пару шагов, монстр оказался вблизи королевы. Припав на одно колено, он протянул раскрытую ладонь, где на серой коже лежал тяжёлый золотой обруч, украшенный драгоценными камнями.

Нисколько не опасаясь сидевшего перед ней, чудовища, Изабелла взяла корону. Её выделявшаяся белизной ладонь выглядела такой крохотной на фоне огромной лапы твари.

-Французская корона, -произнесла Изабелла, рассматривая её в своих руках. Водрузила себе на голову, но рассчитанный на мужчину обруч оказался слишком велик, и корона чуть было не съехала.

-Помпезная и бессмысленная, -заключила королева снимая.

Проведя рукой по морде продолжавшего сидеть перед ней монстра, похвалила его: -Ты молодец. Вы все молодцы. Я очень довольна вами.

-Во имя Господа, -заключило чудовище, бывший священник испанской церкви, добровольно решившийся на благословение и преображение. -Славься святая Мать! Королева Испании и Франции!

Блеск тёмных глаз сфокусировался на стоящих позади Изабеллы воинах. Те поспешили вразнобой рявкнуть: -Славься святая Мать! Королева Испании и Франции!

-То ли ещё будет, -пообещала Изабелла и обращаясь к монстру попросила: -Передай остальным сынам, что сегодня весь Париж: его богатства и его жители в вашем распоряжении. Пусть знают, что Мать умеет быть благодарной и всегда вознаграждает за хорошо сделанную работу.