Впрочем, на людях леди Блэкторн держалась по-прежнему безупречно.

В день родов Сириус еле успел в особняк. На этот раз жена родила ему дочь, но, вяло взглянув на завернутую в пеленки крошку, сказала только:

— Больше рожать не буду! — и отвернулась.

Повитуха попыталась уложить девочку матери на грудь, но та с равнодушием больного зверя отшвырнула ее так, что кормилица едва успела поймать сверток.

— Уберите ее! Отдайте отцу! — холодно сказала леди и тут же в приказном тоне потребовала, чтобы все ушли и дали ей отдохнуть.

Шокированный Сириус принял на руки крохотную дочурку, заглянул в сморщенное личико и пообещал себе, что дочь никогда не узнает, что мать ее ненавидит.

Сделать это оказалось сложнее, чем он думал. Служба требовала его внимания, а леди Фелиция абсолютно не интересовалась детьми.

Когда малышке Корнелии исполнился годик, а ее старшему брату Стивену — три года и три месяца, Фелиция наткнулась на детей, возвращаясь с очередной вечеринки. Девочка училась ходить и крепко держала няню за палец, а мальчик уже шустро бегал, поэтому кинулся к матери. Она брезгливо его оттолкнула и самым холодным тоном приказала няньке увести детей в детскую и не сметь выводить их оттуда, когда родительница приходит домой.

Все это увидел Сириус, и поведение жены стало для него последней каплей. Он последовал за ней с желанием во всем разобраться, но получил только безобразный скандал и напоминание, что леди Фел выполнила его условие и теперь свободна в своих действиях и желаниях. А видеть детей она не желает.

Сделав еще несколько попыток заставить жену вести себя как мать, Сириус понял, что этот бой он проиграл. Но тут ему предложили отправиться в качестве помощника посла в Каледонию, и лорд Блэкторн решил сделать ход конем. В один прекрасный день он поехал к своей бывшей жене и решительно постучал в дверь.

Открыл ему знакомый уже дворецкий:

— Милорд, вы чего-то хотели?

— Попроси хозяйку принять меня по срочному вопросу! — нервничая, бросил Сириус, сжимая в руках модную в этом сезоне трость.

— Сию минуту, проходите, я загляну в библиотеку.

Меряя шагами пол, лорд Блэкторн не сразу заметил появления леди Люсинды, а когда поднял голову, сглотнул.

Однажды в мужском клубе он услышал рассуждения одного пожилого ловеласа о том, что есть женщины, которые как вино — хорошеют с годами. В юности они обычно непривлекательны, но потом их недостатки превращаются в достоинства, а при должном внимании и заботе со стороны мужчины такие дамы становятся чарующими красавицами.

Они не виделись четыре года, и, право слово, все эти годы пошли леди Люсинде на пользу. Она все еще была худощавой и длинноносой, но ее фигура немного округлилась и окрепла, на щеках появился легкий румянец, а домашнее платье уютного оттенка кофе с молоком оттеняло ее темные волосы и белую кожу.

— Сириус? Что-то случилось?

Лорд Блэкторн напрягся, вздохнул и признался:

— Случилось. Люсинда, нам очень нужно поговорить!

— Проходи, — леди Белфаст показала на дверь гостиной, — хочешь чаю?

— Да, чаю и… немного рома в чашку, — попросил Сириус, устраиваясь в уютном кресле.

За четыре года эта комната изменилась мало — добавились кое-какие мелочи на каминной полке, ширма в углу у дальнего окна, да вышитых подушек в кресле стало больше.

— Меня назначили помощником посла в Каледонию.

Леди Люсинда смерила бывшего мужа строгим взглядом и одобрительно кивнула. Сириус слегка повеселел. Кажется, бывшая жена сочла, что он достоин этого назначения.

— Фелиция… не желает быть матерью. Настолько не желает, что запрещает няньке приносить детей вечером. В Каледонии придется жить очень закрыто, в довольно стесненных условиях… Я не могу оставить Фелицию здесь и не могу взять с собой детей. Доверить их своей матери тоже, к сожалению, не могу. Поэтому… я прошу тебя, Люси, ради тех трех лет, что мы провели вместе как муж и жена, и ради невинных детских душ — прими их у себя. Я обеспечу все — нянек, кормилиц, детские вещи, но за всем этим нужен присмотр, а никому больше я не могу доверить своих детей.

Леди Белфаст слушала эти слова молча. Потом вздохнула и спокойным голосом произнесла:

— С одной стороны, вы оказываете мне величайшее доверие, лорд Блэкторн, с другой — возлагаете тяжелую ношу. Но я понимаю вашу ситуацию, поэтому прошу у вас неделю на то, чтобы приготовить мой дом для проживания с маленькими детьми, и еще несколько дней на то, чтобы дети привыкли к новому месту. Вам придется навещать их здесь и проводить несколько часов в их компании.

Сириус молча поцеловал Люсинде руку, а после предложил оплатить все необходимые изменения. Леди Белфаст только отмахнулась, зато задала много вопросов про детей: какой у них режим дня? Что любят есть и пить? Когда и сколько гуляют? Есть ли уже какие-то занятия, кроме игр и прогулок?

На все вопросы лорд Блэкторн отвечал обстоятельно и уверенно, а леди делала пометки в любимой записной книжке.

— Теперь я вижу, что вы действительно много знаете про своих детей и полностью вовлечены в их жизнь, — задумчиво подвела итог разговора Люсинда, помешивая чай, чтобы сахар растворился быстрее. — Что ж, завтра я бы хотела увидеть ваших детей, их няню и кормилицу. Мне нужно рассчитать количество людей, которые добавятся в моем доме.

— Тогда я привезу их к вам около полудня. Обычно в это время они гуляют, — решил Сириус.

На этом бывшие супруги расстались — один ушел с облегчением, вторая осталась с тревогой.

Когда шаги лорда смолкли на лестнице, ширма отодвинулась, открывая кресло, в котором дремала миссис Уиткок.

— Итак, Лавиния, что ты обо всем этом думаешь? — спросила Люсинда.

— С одной стороны, дети — это изрядная головная боль, миледи, а с другой — вы узнаете счастье материнства, не расплатившись за него здоровьем и фигурой. Может быть, вам даже понравится, и вы решитесь на замужество. Полковник Фицуильям уже полгода наносит вам визиты и всячески намекает на свое одиночество, — рассудительно ответила компаньонка.

Люсинда только рассмеялась в ответ.

На следующий день около полудня лорд Блэкторн приехал на коляске к дому леди Белфаст. В его экипаже сидели две няньки, юный лорд Стивен и юная леди Корнелия.

Люсинда встретила их возле крыльца. Вежливо поздоровалась с детьми, внимательно изучила нянек, одобрительно кивнула — Сириус сам искал этих женщин, не доверяя агентству или старшим слугам, и предложила прогуляться.

Пока малыши изучали новое, незнакомое место под присмотром нянек, лорд и леди обсуждали необходимые перемены в доме и в прилегающем парке.

Няньки, поставленные в известность о скором переезде, не собирались расставаться с воспитанниками, но тут же подали леди дельный совет — устроить специальное место для прогулок детей, такое, где они могли бы рвать траву, рассматривать жучков или кидаться песком без ущерба для красоты парка.

Когда дети нагулялись и захотели спать, все вошли в дом, и экономка немедля проводила всю компанию в детскую. Как в любом большом особняке, устроенном для жизни семьи, в доме Белфастов нашлись и детская, и класс для занятий, и все необходимое, пусть и слегка чрезмерно пахнущее лавандой.

Детей уложили спать, няням принесли обед, а для леди и ее гостя накрыли трапезу в столовой.

Именно там лорд Сириус познакомился с Лавинией Уиткок и понял, что его мнение о компаньонке бывшей жены сложилось неправильно. Да, миссис Уиткок вдовела не первый год, а ее дети учились в закрытых школах. Но более жизнерадостного и позитивного человека лорд Блэкторн не встречал. При этом вдова не рассыпала улыбок, не ерзала на месте, пытаясь доказать окружающим, как она бодра и резва, но ее тонкий юмор ощущался в каждом слове.