Каси предупреждала его, что характер у императора тяжёлый буквально физически, но такого Влад всё же не ожидал. Стоило только ляпнуть что-то не слишком почтительное, просто не согласиться, и по голове как будто пыльным мешком вмазали. Все силы куда-то испарились, захотелось повалиться на пол и умолять о прощении. Стоять на месте было физически тяжело. В первый момент, от неожиданности, он едва удержался на ногах, а потом сам разозлился.

«Да какого хрена? — Оформленная мысль с трудом пробилась через туман в голове, и он ухватился за неё, как за соломинку. — Не буду я тут перед ним пресмыкаться, и всё тут! И вообще — свинство это, так давить на собеседника. С чего бы? Просто потому, что можешь?»

— Ты смеешь мне перечить, человек? — Император ронял слова, как капли расплавленного свинца. — Ты ведь понимаешь, то я могу уничтожить тебя на месте. Раздавить, как насекомое.

«Ой, да пошло оно всё», — подумал Лопатин. Мышцы дрожали. Казалось, что даже суставы крошатся под давлением недовольства его величества. Ещё и мысли текли как будто он залпом бутылку водки всадил — приходилось очень сильно концентрироваться, чтобы хоть что-то соображать. Но где-то на самом краю сознания оставалась маленькая, здравомыслящая часть. И сейчас эта часть очень сильно разочаровалась в государе. Все эти угрозы, ругань, выглядели ужасно беспомощно.

— Нет, — Медленно ответил Влад. Язык не ворочался. — Я лишь высказываю несогласие с обвинениями, которые даже не озвучены. А раздавить ты меня, конечно, можешь, государь. Дурное дело нехитрое. Только я-то что раздавитый, что нераздавитый, всё одно невиноват буду.

Император вдруг издал короткий смешок. Как будто ветка треснула. Влад поднял глаза, и не увидел в глазах самодержца ни капли того гнева, какой чувствовал всей кожей, всеми фибрами души. Только бесконечную скуку, чуть-чуть скрашенную искрой любознательности.

— А ты — проблема, да, человек? Вы все такие, или ты выделяешься? Не отвечай, это риторический вопрос. Что касается претензий. Ты, человек, обвиняешься в причинении беспорядков в Кузнице Бездны, коя является вассалом Светлого Токлиана. Ты обвиняешься в убийстве граждан Светлого Токлиана, а так же в похищении светлорождённой аристократки, а так же большого количества гномов. И, чтобы дважды не повторять. Касиодорра Розмор, ты так же обвиняешься в похищении светлорождённой аристократки, пиратских нападениях на корабли Светлого Токлиана и пиратском рейде на город Заводской, что находится на краю гномьего материка. Ты! — демон ткнул во Влада. — Есть что ответить на обвинения?

— Насколько мне известно, государь, имперские граждане имеют право на самозащиту в любых ситуациях. Это соответствует закону и духу империи. А я, всё-таки, тоже имперский гражданин, если не ошибаюсь, — ответил Влад. Стоять под взглядом императора по-прежнему было невыносимо тяжело, но Влад больше в его гнев не верил. Ни капли. Тот взгляд, который он перехватил… он ведь явно ему не предназначался. Не должен он был этот взгляд заметить. И теперь Владу казалось, что всё это недовольство, гнев, готовность его уничтожить — это просто фикция. Представление. Неизвестно только, для кого оно разыгрывается. А ещё ему начало казаться, что он попривык к этому давлению. Даже какие-то посторонние звуки начал слышать, а не только глас императора. — Я слышал, защищаться нам можно даже от подданных иных государств. И я это право использовал, поскольку меня похитили и заковали в эльфийское серебро. Да, мне приходилось убивать, но лишь потому, что я не хотел находиться в плену.

— Ну-ну. Твои слова, против слов эльфийских послов, которые утверждают, что ты был приглашён и согласился на это приглашение.

— Меня одурманили пыльцой фей, — Пожал плечами Влад. Давление императорской воли слегка уменьшилось, и парень чуть расслабился. — А потом надели изящные кандалы, которые не дают удаляться от хозяина дальше определённого расстояния и блокируют способности. После чего предложили поделиться секретом установки по добыче гелиотропа, которую мы с Александром и здесь отсутствующим Борком изобрели. Мне пришлось изобразить покорность и дурить им головы, пока не представилась возможность сбежать.

Где-то в стороне кто-то резко выдохнул. Так громко, что даже возле трона было слышно. И не только Влад обратил внимание — император на мгновение перевёл взгляд на нарушившего тишину, и Влад воспользовался этой секундой, чтобы тоже посмотреть. Остроухий. Лицо искажено благородным гневом.

«Это чего, они до сих пор были уверены, что я им настоящую установку что ли строил? — Не понял Влад. — А теперь обижаются на обман?»

— Утверждаешь, что владеешь столь ценным знанием? — Император не стал надолго задерживать взгляд на светлорождённом, и продолжил допрос. — И при этом не выдал его посторонним?

— Если бы выдал, вряд ли прожил бы долго, — пожал плечами Лопатин. — Не хочу говорить, что все эльфы — коварные и злобные типы, но те, что взяли меня в плен, были именно таковы. Они обещали мне брак со светлорождённой в качестве награды. В числе прочего.

Каси рядом закаменела, и от неё повеяло жаждой убийства. Не так, как от императора, но тоже вполне ощутимо.

«Ну да, я ж до этого не рассказывал в подробностях, чем именно меня хотели купить. Сказал, что мне всякого хорошего обещали, а что конкретно — не говорил. Но сейчас-то что злиться?» — Подумал Лопатин.

— Если всё так, то тебя действительно ждала смерть, — Согласился император. — Светлорождённые не отдают своих дочерей инородцам даже ради выгоды. Но твои слова против слов уважаемых светлорождённых…

Видимо предполагалось, что Влад начнёт доказывать, что его слова ничем не хуже, чем слова эльфов, но он решил промолчать. Вопроса никакого не задано, а оправдываться не хотелось. Да и вообще особо разговаривать не хотелось. Император уже почти не давил, отчего тело наполнилось диким облегчением. Казалось, стоит подпрыгнуть — взлетишь. Какие уж тут разговоры!

— Вернёмся к тебе, Касиодорра, — перевёл взгляд император. — Как будешь оправдываться ты?

— Мне не в чем оправдываться, государь, — Каси тоже не собиралась давать слабину. — Я действовала так, как считала правильным. Моего товарища, близкого человека и партнёра по делу украли и взяли в плен. Я посчитала правильным его вызволить.

— А девицу эльфийскую вы зачем украли? — Спросил император. Почему-то на Касины слова он уже не разозлился, хотя Влад уже приготовился к очередной волне давления.

— Позволь мне, ответить, государь, — Попросил Лопатин. — Изначально это я взял её в заложники, чтобы спасти себе жизнь. А потом, когда в городе начались беспорядки, было уже поздно её отпускать. Если бы я оставил её в одиночестве, она, скорее всего, была бы убита.

— Это кем же?

— Гномами, которые очень не любят своих господ светлорождённых. Им не нравится, что те морят их голодом и ограничивают всякими иными способами. Они неоднократно изъявляли желание прикончить Лилианну, а мне показалось, что она того не заслуживает.

— И что же, ты готов её вернуть?

— Конечно, — тут же согласился Влад. — Лилианна здесь, мы специально привезли её. Сейчас она гостит в доме госпожи Розмор, и вольна вернуться домой, как только пожелает.

Император, помолчал ещё несколько секунд.

— Про украденных гномов ты, полагаю, скажешь, что они сами изъявили желание улететь?

— Так и скажу, государь.

— И ты радостно согласился, наплевав на то, что это нарушает законы империи?

— Насколько я знаю, империя не препятствует гражданам иных государств приезжать на её территорию, — Возразил Лопатин. — Но даже если запрещает — гномы сейчас не находятся на территории империи. Они гостят на острове, который принадлежит нашей компании.

От императора на этот раз повеяло чем-то странным. Не гнев, но и не одобрение. Правда, длилось это слишком недолго, чтобы можно было разобраться в эмоциях самодержца. А вслух комментировать сказанное он не стал, задал другой вопрос: