Руки вожака сжались в кулаки, всё его тело излучало едва сдерживаемую ярость. Угроза явно имела вес — через нашу связь я почувствовала резкий всплеск тревоги и у Кэная, и у Таймура.

— Ты не можешь заставить его работать со сломанной лодыжкой, — настаивал вожак; его голос дрожал от усилия сохранить самообладание.

— Смотри, как могу. — Эльф сделал пометку на планшете. — Микаэль, у тебя пять минут, чтобы перекинуться и вернуться в упряжь, иначе вся команда получит взыскание.

Раненый попытался подняться, но как только он перенёс вес на ногу, тут же рухнул, вскрикнув от боли.

— Это безумие, — прорычал вожак, бросаясь поддержать товарища. — Ему нужна медицинская помощь, а не...

— То, что ему нужно, — рявкнул эльф, — это помнить о последствиях, если маршрут не будет завершён вовремя. И тебе тоже, Алекси. Ты же не хочешь, чтобы дети проснулись на Рождество без подарков, правда?

У меня остановилось сердце.

Это был Алекси.

Он помог раненому оленю удержаться на ногах, его массивная фигура заслоняла меньшего мужчину от холодного взгляда эльфа.

— Тогда хотя бы позволь мне взять на себя его часть груза.

— Категорически нет. Он обязан закончить маршрут. Либо он тянет свою долю, либо штрафуется вся команда.

Лицо Алекси побелело от ярости. На мгновение мне показалось, что он прямо сейчас набросится на эльфа. Воздух вокруг него дрожал от агрессии, и я заметила, как остальные члены упряжки нервно отступили назад.

— Ты покалечишь его навсегда, — процедил Алекси сквозь стиснутые зубы.

— Это его выбор, — пожал плечами эльф.

Я наблюдала, как по лицу Алекси пробегает внутренняя борьба — отчаянное желание защитить товарища сталкивалось с пониманием, что любое неповиновение обрушит наказание на всех. История, которую я видела сотни раз.

— Он заканчивает маршрут — и квота считается выполненной? — спросил Алекси, его голос стал опасно тихим.

— Именно это я и сказал.

— Хорошо. — Алекси повернулся к Микаэлю, челюсть его напряглась. — Забирайся ко мне на спину.

Микаэль слабо кивнул.

Надзиратель открыл рот, чтобы возразить, но Алекси перебил его:

— В политике компании сказано, что он должен закончить маршрут. Не сказано — как. — Он впился взглядом в эльфа. — Я понесу его. И его груз.

— Это не...

— Проверь планшет, — прорычал Алекси. — Или ты хочешь объяснять руководству, почему мешаешь работнику выполнить назначенный маршрут?

Рот эльфа захлопнулся. Его лицо налилось краской, но он знал, что Алекси прав. Завершённый маршрут значил больше, чем процедуры.

Алекси нашёл лазейку — крошечную трещину в системе, позволившую защитить товарища, не нарушив формально ни одного правила.

Я смотрела, как Микаэль, прихрамывая, подошёл ближе, бережно удерживая травмированную ногу на весу. Алекси перекинулся обратно в свою гигантскую оленью форму, возвышаясь над остальными. Микаэль забрался ему на спину, а Алекси занял оба места в упряжи.

Это должно было быть невозможно. Сам груз был чудовищным, не говоря уже о весе ещё одного тела. Но Алекси лишь опустил голову, врезался копытами в утрамбованный снег — и потянул.

Эльф сделал ещё одну пометку в планшете, самодовольно усмехнулся и ушёл. Остальные члены команды выстроились следом, стараясь хоть как-то перераспределить нагрузку, но это мало что меняло.

Меня затошнило. Его «выбор» — уничтожить собственное тело во имя лояльности. Представить это как преданность, а не эксплуатацию.

Моя челюсть сжалась, когда ярость, какой я не чувствовала годами, захлестнула меня с головой. Я давно притупила чувствительность к историям клиентов — иначе просто не выжить. Но видеть это своими глазами, видеть то, что всё это время было скрыто, заставляло сердце бешено колотиться.

Когда упряжка тронулась, Алекси чуть повернул голову в нашу сторону.

На одно короткое мгновение его тёмно-зелёные глаза встретились с моими.

Мир накренился.

Что-то щёлкнуло внутри моей груди — не так, как связь с Кэнаем и Таймуром, мягкая и защищающая. Это было грубее. Первобытнее. Словно крюк зацепился под рёбрами и резко дёрнул. У меня перехватило дыхание; сердце сбилось с ритма. Меня накрыла всепоглощающая потребность броситься к нему — заставить его бросить этот невозможный груз, встать между ним и любым, кто посмел бы причинить ему вред.

Мой, — прошептало что-то глубоко внутри.

Наш.

Через связь я почувствовала резкий вдох Кэная. Пальцы Таймура сжались у меня на руке.

Но Алекси уже отвёл взгляд, опустил голову под тяжестью груза и исчез за поворотом вместе со своей командой.

Я стояла неподвижно, прижав ладонь к груди — туда, где всё ещё пульсировало это странное новое притяжение, словно моё сердце билось вне тела.

— Сильви? — голос Кэная был осторожным. — Ты в порядке?

— Я… не знаю, — прошептала я. — Что это было?

Кэнай и Таймур обменялись долгим взглядом у меня над головой.

— Нам нужно вернуть тебя в шале, — наконец сказал Таймур. — Сейчас же.

Но я не могла сдвинуться с места.

Не могла оторвать взгляд от того места, где исчез Алекси — неся бремя, которое раздавило бы любого другого.

И не могла перестать чувствовать это тянущее ощущение в груди, которое говорило мне: это ещё не конец.

Таймур нёс меня обратно к шале с такой скоростью, что казалось — мы вот-вот разорвём воздух. Я вцепилась в густую шерсть у него на шее, пока ветер хлестал по лицу и вырывал пряди волос.

Что случилось? — попыталась я спросить через нашу связь, но оба они были сосредоточены только на одном — как можно быстрее добраться домой.

Таймур приземлился на веранде, и Кэнай тут же помог мне соскользнуть с его спины и буквально втолкнул внутрь. Дверь захлопнулась — и они оказались на мне одновременно. Таймур обхватил моё лицо, его язык требовательно ворвался в рот, а Кэнай облизал шею вдоль линии челюсти.

— Наша, — выдохнул Таймур мне в губы.

— Только наша, — эхом откликнулся Кэнай, его руки скользнули мне на живот и нырнули под пояс брюк.

— Ребята, что происходит? Почему вы...

Дверь шале содрогнулась так, будто в неё врезался таран.

А затем меня накрыл запах — кожа, сосновая смола и неожиданная сладость с оттенком имбиря.

— Откройте эту дверь! — голос был глубокий, с акцентом, и пропитан яростью. — Я знаю, что она там. Я чувствую её запах.

Кэнай и Таймур застыли, мгновенно встав между мной и входом. Через связь я ощутила, как вспыхивают их защитные инстинкты, как их запахи становятся резче, когда в воздух выбрасываются альфа-феромоны. Но под этим было ещё кое-что — что-то похожее на… обречённость.

— Алекси, — тихо сказал Кэнай, его рука всё ещё собственнически лежала у меня на бедре. — Не делай этого.

Дверь разлетелась внутрь градом щепок. Алекси заполнил проём — грудь тяжело вздымалась, он был всё ещё в человеческом облике, но его зелёные глаза почти почернели. Его массивная фигура полностью перекрывала вход, за спиной в дом врывался снег. Он выглядел диким, опасным — каждым дюймом альфа, который слишком долго сражался в одиночку.

И его тёмные глаза впились в меня с такой силой, что у меня перехватило дыхание.

— Моя, — прорычал он.

Кэнай шагнул вперёд, полностью заслоняя меня собой.

— Она связана с нами, — сказал он и опустил голову. Его рога блеснули в огне камина, когда он угрожающе мотнул ими.

Алекси усмехнулся.

— Ты правда думаешь, что сможешь удержать её от меня, pieni valkoinen?

Кэнай фыркнул.

— От тебя? Запросто.

Его яростная защита определённо что-то сделала со мной — но этот мужчина весил как минимум на сотню фунтов больше.

Алекси шагнул внутрь, изогнув свои массивные рога, чтобы пройти в дверной проём.

— Тогда попробуй остановить меня.

Кэнай рванулся вперёд.