И вы знаете, разочаровался. Да, в первые дни для меня это было бы что‑то на уровне предела мечтаний. Пожертвовал бы любым местом в пространственном кармане, чтобы всегда такое при себе иметь. Ещё пару недель назад я бы ликовал: «Целый вагончик! Даже лучше тех бытовок, о которых изначально мечтал! Можно хранить припасы, укрываться от дождя!» А теперь смотрю и думаю: «И что с этим делать?» Прогресс — он такой: вчерашняя мечта сегодня — хлам. Сейчас он выглядит даже не посредственно, а откровенно убого.

И я говорю не о тех сараях, в которых военнопленных держали, и даже не о тех, в которых сами немцы ночевали. Я про офицерский вагончик. Ладно, он не убогий — просто сильно утилитарный.

Чего я, собственно, привередничаю? Просто сравниваю с уже имеющейся переносной баней. Да она рядом с теми вагончиками — дворец. А та бытовка, которую мы уже по чуть‑чуть строим, ещё лучше получается. Я смеялся, что не планирую переносной дом премиум‑класса? Похоже, именно его уже и строю. Интересно, когда именно я перешёл из режима «выживание» в режим «комфорт»? И не рано ли?

В любом случае в немецких вагончиках разочаровался. Скорее всего, останутся во вне лимите. Даже офицерский — даже временно вытаскивать не буду. Хотя… Подумал, какая получится в нём наша с Любовью Орловой спальня. Нет, не буду. В конце концов, если начну тащить в основной карман всё, что хоть немного удобно, скоро превращу его в склад ненужного барахла. Мне в таком качестве и вне лимита хватает.

Я всегда уделяю досмотру личных вещей немецких пленных особое внимание. Особенно когда эти вещи не в ранцах или вещмешках, а есть какое-то отдельное помещение, где такое можно хранить. И нет, не только и не столько из-за денег, золота или каких-то других ценностей. Да, это тоже важно, но иной раз попадается и что-нибудь интересное.

Не теряю надежды найти гитару, хотя она штука большая, в кармане не поносишь. Зато собрал уже целую коллекцию губных гармошек, которые как раз в кармане все и таскают. Складывается такое впечатление, что губная гармошка — любимейший немецкий музыкальный инструмент. Подозреваю, что это всего лишь впечатление. Всё по той же озвученной мною выше причине: что-либо другое в кармане особо не потаскаешь.

В личных вещах офицера, который был начальником всего сортировочного пункта, оказалась давно ожидаемая штука — то, что я изначально планировал достать, но как‑то забыл. Самый обыкновенный фотоаппарат.

Зачем он мне нужен? А вы представьте себе человека из двадцать первого века, который вообще не фотографируется. Но дело даже не в этом. Многие попаданцы при возвращении предъявляли доказательства своих приключений не только в виде трофеев, но и в виде фотографий. Чем я хуже? На самом деле я лучше — а теперь уж точно таковым буду.

Фотоаппаратом оказалась знаменитая, можно сказать, легендарная Лейка. Один из лучших фотоаппаратов, придуманных человечеством — во всяком случае, о нём именно так и рассказывают. Да и я так думал, пока однажды не взял в руки.

На самом деле я начинал фотографировать ещё в детстве именно Лейкой — даже не подозревая об этом. И только сильно позже узнал, что мой Зоркий и есть точная копия немецкой Лейки. И вот тогда сразу возник вопрос: с какого, спрашивается, перепугу его назвали лучшим и легендарным?

Нет, так‑то фотоаппарат нормальный, а для своего времени — вообще отличный. Но кто придумал заряжать плёнку через, извиняюсь за мой французский, задний проход?! Более глупого, нелепого и неудобного способа заряжания плёнки придумать трудно. Но сумрачный немецкий гений смог.

Сильно позже мне попалась в руки не советская копия, а настоящая немецкая Лейка. Я тогда уже давно вырос и фотографией не увлекался, но всё‑таки решил попробовать. Купил плёнку, кое‑как зарядил, отщёлкал и отнёс в фотоателье проявлять. Что могу сказать? Не хуже и не лучше моего детского Зоркого. Но опять же — ничего особенного. И вот у меня в руках опять точно такой же фотоаппарат. Круг замкнулся.

Тут же полез в вещи этого офицера, чтобы забрать всё остальное, причитающееся к фотоаппарату. И не нашёл ничего. Вот вообще ничего. Ну, допустим, на фотоувеличитель и тем более на переносную фотолабораторию я и не рассчитывал. Но хотя бы несколько запасных фотоплёнок должно же было быть! Однако их тоже не было.

Складывалось такое впечатление, будто немец ещё дома вставил плёнку в фотоаппарат и поехал на войну в расчёте, что этой плёнки ему с избытком хватит. Одной плёнки — на всю войну!

Хотя чему это я удивляюсь? Сам прекрасно помню фотоплёнки моей мамы. На одной запросто могли оказаться и новогодние праздники, и поездка на море, и несколько дней рождений родственников, и поездка в деревню к бабушке. На одной‑единственной тридцати шести кадровой плёнке. То есть абсолютному большинству увлекающихся фотографией советских граждан плёнки на год, а то и на два, более чем хватало. С чего бы немцам думать иначе? Это ведь не от гражданства зависит, а от эпохи.

А пока придётся довольствоваться тем, что есть… Хотя нет, не придётся. Откуда я вообще знаю, какая там плёнка? И, кстати, есть ли она там вообще? Последнее проверить было совсем нетрудно: помещаешь фотоаппарат в инвентарь и ощупываешь его внутренним взглядом. Да, плёнка внутри точно была. Но какая? Какая у неё чувствительность? Какие ставить выдержку и диафрагму? А ведь я ещё помню, что это нужно делать самому и вручную. Спасибо детскому увлечению. Большинство моих современников, подозреваю, и слов-то таких не знают.

И всё же — мысль не отпускала. Фотоаппарат есть, а плёнки нет. А без плёнки он — просто красивый, но бесполезный артефакт. Я покрутил Лейку в руках, провёл пальцем по холодному металлу корпуса. Где‑то же должна быть хотя бы одна запасная катушка? Может, офицер хранил её отдельно? Хотя вряд ли, запрос на плёнку точно бы обнаружил её в инвентаре, где бы она ни лежала. Да и если я всё‑таки найду плёнку, где и как я буду её проявлять? Фотоателье здесь — не на каждом углу. Один неверный шаг — и все кадры потеряны.

Стоп! А с чего я вдруг решил, что там тридцать шесть кадров?

Знаете, какая одна из самых сильно удививших меня вещей после развала СССР? То, что на Западе плёнка была не обязательно в тридцать шесть кадров — могло быть и двадцать четыре, и даже, вы не поверите, двенадцать! И это меня — который ни разу и никаким боком не фотограф, а так в детстве немного увлекался — просто шокировало. Представляю, как сильно удивились настоящие фотографы.

Подозреваю, формулу «ну тупые» придумали даже раньше самого Задорнова и распространили её не только на американцев. Хотя в данном случае подозреваю, что никакие они не тупые — просто нищие. У людей настолько плохо было с деньгами, что не могли себе позволить тридцати шести кадровую плёнку, приходилось обходиться двенадцати кадровой.

И каким образом мне выяснить, как с этим делом обстоит прямо сейчас у немцев? Как же мне проверить, какая плёнка сейчас в фотоаппарате?

Нет, я, конечно, могу полностью погасить свет у себя в пространственном кармане и вытащить плёнку, прикинув в руках, сколько там кадров. Другой вопрос — как я её потом обратно вставлю? Имею в виду не то, что у Лейки она вставляется через задний проход, а то, чтобы совпало с уже отснятым количеством кадров.

Можно, конечно, посмотреть на счётчик — тут он показывает восемь кадров. Сделать вместо восьми — десять, и всё будет в порядке. Однако где гарантия, что он изначально был выставлен правильно? Тоже ведь делается вручную, а не на автомате.

Попробовал проверить через инвентарь — просто ещё раз заглянул разумом внутрь фотоаппарата. Ну да, таким образом сам факт наличия плёнки определить ещё можно, а вот её длину — никак. По толщине рулончика не умею угадывать, сколько там кадров. И по длине ленты сделаю это только приблизительно.

С другой стороны — а зачем мне это надо? Всё равно понятия не имею, какая там плёнка по чувствительности и прочим параметрам.

Или просто довериться предыдущему владельцу фотоаппарата и оставить всё как есть? Тоже не вариант. Откуда я знаю, при каких условиях он в последний раз фотографировал? Яркий солнечный день, пасмурную погоду или где‑нибудь вечером? Да даже если бы я всё это знал, своим детским навыком фотографирования всё равно не очень‑то доверяю. Так что в вакансии, которые требуются нашей дивизии, надо срочно добавлять фотографа.