— Оставьте нас! — после коротких раздумий скомандовал он, видимо не желая делать лишних движений и выходить из кабинета, — Пять минут у тебя, Корнеев! — с видом строгого кредитора одарил он меня своим согласием.

— Нет, нет! Вы тут побудьте! — снова повысив голос, пресёк я попытку Сафина и Толоконникова удалиться за дверь, — Мы с товарищем подполковником в коридоре поговорим! Вы, самое главное, гражданку Радченко тут не обижайте и не нервируйте, пока нас не будет! — на всякий случай предупредил я ретивого капитана и расстроенного майора, — Иначе тогда нас всех вместе и без права на пенсию в народное хозяйство выгонят! — припугнул я их самым страшным ужасом. Которого все они боятся не намного меньше, чем ареста. И гораздо больше, чем перевода к северным оленям.

— Ладно! — недовольно крякнул старший гэбист. — Хрен с тобой, пошли, но только смотри, Корнеев, не разочаруй меня! — и, одёрнув пиджак, солидной походкой направился к выходу.

Ободряюще подмигнув Розе, чтобы та не чувствовала себя брошенной и совсем уж беззащитной, я шагнул вслед за подполковником.

— Ну, что там у тебя? Валяй! — с недоброй усмешкой бросил тот, когда мы отошли от двери кабинета по коридору на несколько шагов, — Чего такого ценного ты мне хочешь предложить? Может, ты и вправду в доле с этими бабами, а, Корнеев? Доходами поделиться со мной хочешь?

Выслушивая данную оскорбительную сентенцию, я понял, что слегка поспешил с оценкой интеллектуальных способностей подполковника Хлебникова. Вполне возможно, что в служебном росте он обошел капитана не благодаря своему высочайшему IQ. А каким-то другим, не менее ценным достоинствам.

— Нет, не хочу делиться, самому мало! — решительно помотал я головой, — Вы извините, товарищ подполковник, но выслуга у меня, в отличие от вашей, пока что еще совсем мизерная. И должностной оклад не такой большой, как у вас в комитете. Поэтому еще раз нет, Борис Олегович, вы меня простите, но не хочу! Мне самому деньги нужны! — я виновато пожал плечами, показывая, что и рад бы субсидировать КГБ СССР, но никак.

— Тогда говори, чего ты меня сюда вытащил? — давая понять, что время шуток и пустословия прошло, поторопил меня лобастый гэбист, — Ты же, как я понимаю, что-то мне сказать хочешь?

— Очень хочу! Я вам больше, чем деньги предложить хочу, Борис Олегович! — принял я серьёзный тон своего строгого собеседника, — Насколько я понимаю, вам нужно как можно быстрее это дело раскрутить? Опять же, московские товарищи нервозность в городе создают и за многое спросить могут. С вашего руководства. А оно в свою очередь, сразу же вас душить начнёт. Так?

— Так. Всё правильно ты понимаешь! — всё еще не догоняя, к чему я клоню, осторожно и благоразумно не впадая в амбицию, подтвердил подполковник, — Ты давай, к делу ближе, ты по существу излагай! — нетерпеливо подстегнул он меня.

— Так я и предлагаю! — перешел я к конкретике, — Если Радченко сейчас замкнётся или, не дай бог, на больничку свалит, то один бог знает, сколько вы с ней провозитесь, — я с удовлетворением отметил, как после моих слов посмурнел и напрягся чекист, — А вот я на самом деле могу попытаться её убедить, чтобы она вам рассказала всё, что знает! Всё! А самое главное, можно попытаться это оформить, как реализацию вашей оперативной разработки. А⁈ Приобретёте гражданку Радченко в свой подсобный актив и вы в дамках! — я с коварством райского аспида, продолжил искушать подполковника. — Тогда совсем другая цена будет этому раскрытию! Я более, чем уверен, что ваше руководство не будет против такого хода. Наоборот, оно высоко его оценит! И ваша фамилия тоже совсем по-другому зазвучит. Причем, на самом верху и в самой превосходной степени! — тихим голосом и косясь по сторонам, дабы крамольная инфа не утекла к рядом снующим «бэхам», бессовестно соблазнял я комитетчика. — Профиль ведь ваш, вам и карты в руки!

Тусклые глаза подполковника Хлебникова постепенно начали наполняться жизнью. Охотничьего азарта в них еще не светилось, но некоторые признаки личного шкурного интереса уже начали проявляться.

— Как ты себе это представляешь? — подобрался гэбист, видимо прикидывая, реальность озвученной мною авантюры. — Нам просто времени не хватит! А задним числом всё оформить не получится! Мы не МВД, у нас серьёзная организация! — не удержался он от шпильки в мою милицейскую задницу. Ведь наверняка знает, сука, что порядок оформления и регистрации таких мероприятий в обоих ведомствах одинаковый! И, что спрашивают за него у нас всерьёз и с не меньшей строгостью. Если попадёшься на косяке…

— А не надо задним! — чувствуя, что трофейный сазан почти уже готов проглотить наживку, но пока лишь только трогает её губами, — Сейчас дадите мне приватно поговорить с Радченко, а там уже дело техники! Думаю, что мне удастся её убедить! И всё, что надо, она нам подпишет. То есть, вам.

Я внимательно следил, как проявится чекист и как он отреагирует на дьявольское искушение. Но тот упорно молчал. Обнадёживало одно, это то, как густо покрылся его высокий лоб испариной. Мне очень хотелось думать, что это следствие интенсивных мыслительных процессов. Вычисляющих и соотносящих количество плюшек и рисков. Однако время шло, чекист потел, а ожидаемого мной результата всё не было и не было.

— Но вы абсолютно правы, Борис Олегович, время терять не стоит! — решил я немного взбодрить подпола и повысить градус своей манипуляции, — Вашему капитану придётся всерьёз расстараться и успеть дважды метнуться в наш Информцентр. Чтобы всё получилось натурально и почти в полном соответствии с инструкцией.

Наконец лёд тронулся и я с глубочайшим удовлетворением зафиксировал волчий блеск в глазах Хлебникова. И на этот раз не прежнюю усмешку, а почти нормальную человеческую улыбку на его лице.

— Но, товарищ подполковник, времени и в самом деле не так уж и много! А секретчицы в ИЦ, насколько мне известно, дольше восемнадцати часов не задерживаются! — простимулировал я гэбэшника непобиваемым аргументом, — И, чтобы их тормознуть, ваших полномочий, уж вы меня извините, не хватит! При всём моём к вам уважении! — сочувственно улыбнулся я.

Договаривая последние слова, я уже видел, что Карфаген начал осыпаться. Товарищ Хлебников, по всей вероятности, уже успел представить себя в новом парадном мундире и с полковничьими эполетами. Или в более просторном кабинете. А, быть может, в его лобастой голове отобразилось и то, и другое, и всë сразу. В любом случае, глядя на чекиста, я окончательно уверовал, что человек по своей природе действительно слаб. Даже, если это не совсем человек, а гэбэшник при Совете министров СССР.

— Черт с тобой, пожалуй, ты прав и наверное стоит рискнуть! Пошли! — до сей минуты грозный и вальяжный подпол вдруг превратился в гончего пса, роняющего на землю кипящую слюну и рьяно рвущего поводок, — Ну, чего ты как неживой⁈ Шевели грудями, старший лейтенант, прав ты, теперь каждая минута дорога! Да пошли уже, я сказал! — грубо ухватив меня за локоть, с решимостью похмельного утреннего алкоголика устремился он к двери майорского кабинета. Будто там его ждёт не шикарный стол майора Толоконникова с зелёным сукном, а прилавок гастронома.

— Секунду, Борис Олегович! — свободной рукой уже я сам и с немалым трудом придержал его, — Я тут вот, что подумал… Короче, я предлагаю, чтобы не ваша контора, а Ленинский ОБХСС оформил себе Радченко в свой агентурный аппарат! — вывалил я довольно-таки дельную мысль, только что пришедшую в голову, — Во-первых, время сильно сэкономим. Они все бумажки не выходя из этого здания оформят и здесь же подпишут. Останется только дважды в Информцентр съездить. А, во-вторых, лично вам ничего согласовывать со своим руководством не придётся! А, значит, и ответственности на вас никакой! Вы же всё равно потом это оформите, как совместную реализацию с ОБХСС под контролем УКГБ. В любом случае все лавры вам достанутся, товарищ подполковник! А литерное дело пусть за ленинцами так и числится! На хер вам пчелы, если вам и так весь мёд достанется⁈