— Корнеев! — коротко доложился сзади чекист. И смолк, не выходя из-за моей спины. Видимо, для того, чтобы пресечь попытку моего подлого побега, если таковая вдруг последует.

Оба мужика, и без чьих-либо пояснений уже меня заметивших, с интересом уставились в мою сторону. У меня сложилось впечатление, что они сейчас пытаются рассмотреть, насколько я отличаюсь или, наоборот, соответствую тем описаниям своей личности, которые у них уже есть. Учитывая все обстоятельства данной встречи и её участников, я не сомневался в том, что информация, более или менее меня характеризующая, у них имеется.

— Прекрасно! — оживился сидящий за столом солидный мужчина и, прищурившись, словно чеширский кот, с удовольствием сделал глоток из парящей кофейным ароматом чашки, — Заждались мы вас, лейтенант! На рабочем месте отсутствуете и начальство ваше не в курсе ваших передвижений! Непорядок! — неодобрительно покачал он головой и поставил посудину на стол мимо блюдца. И тяжело вздохнул, глядя на меня, давая понять, как я виноват перед ним, перед государством и перед всеми здесь присутствующими. За исключением гражданки Радченко, разумеется.

Опять неприятно царапнуло, что и этот разжаловал меня на одну звёздочку. Решили пощекотать мне нервы? Или тот, кто составлял на меня обзорную справку, поторопился и не сверился с моими новыми данными? Может и такое быть, ведь компьютеров пока нет.

Стол, за которым он сидел, отдельно привлёк моё внимание. Добротный, большой и старорежимно благородный. Несомненно, не числящийся в анналах ХОЗУ, а принадлежащий местному столоначальнику на праве личной собственности. С зелёным сукном поверх столешницы и тёмно-вишнёвыми панелями, украшенными объёмной резьбой. По множеству документов, разложенных на нём, я высоко оценил занятость зама главного районного «бэха».

— Проходите, садитесь! — вдоволь насмотревшись на меня, разрешил сидящий мужик и пригладил рукой волосы со своего высокого лба назад, — Вот сюда! — указал он на стул, стоящий у приставного стола по правую от него сторону.

Думается мне, что он не прокурорский и, тем более, не мент! Эта мысль сразу же автоматом отложилась в голове. Либо партаппаратчик, либо, как и Сафин, из комитета.

Ни мент, ни работник прокуратуры не скажут «Садитесь» в стенах казённого дома. Они предложат присесть. Профдеформация, туды её в качель! Но всё же интересно, это с ним капитан приезжал в Октябрьский или с тем, что сейчас дымит у окна? В любом случае, Сафин здесь вторым номером, иначе не послали бы его, как шныря, встречать меня на входе в райотдел.

Перечить кофеману, вальяжно сидящему за руководящим столом я не стал. Молча прошел и так же безропотно сел на указанное им место. Перечить не стал, но и безоговорочно принимать его верховенство над собой я тоже не собирался. Не по той причине, что обиделся или, что идиот, а потому, что в данной ситуации это было бы нерационально.

— Простите, а мне к вам как обращаться? — с вежливой улыбкой задал я вопрос товарищу. — А то вы про меня всё знаете, а я даже документов ваших не видел!

Мужик, снова уже было поднёсший ко рту свою чашку, дернул кадыком и замер. Потом медленно поставил её назад.

— Корнеев, вы в своём уме? — с преувеличенным удивлением склонил набок лобастую голову таинственный товарищ, — Вы полагаете, что в этом кабинете могут находиться случайные люди? Ты ему представился? — перевёл он взгляд на капитана, который уже переместился от входной двери на соседний с Розой стул.

— Да. Представился! — среагировал ставший немногословным Сафин, в ответ никак не назвав вопрошающего. И со стула своего он тоже не приподнялся.

Конспиратор, мамку его за ногу! В мозгу тут же появилась следующая зарубка. Нет, этот кофеист не партфункционер и он не прокурорский. Прокурорский не стал бы задавать такие вопросы гэбисту, да еще прибегая к подобной формулировке. Не из страха не стал бы, а потому что профессиональная этика у них иная. А партийный начальник, тот в свою очередь, не обратился бы к капитану на «ты». У них тоже свои стандарты в общении с чиновниками из чужих ведомств. Если только этих самых чиновников они в извращенной форме не рассматривают на партбюро за аморалку. Стало быть, этот мужик тот, кому Сафин напрямую подчинён по службе. Комитет. Следовательно, он и был у Данилина вместе с уже знакомым мне капитаном. Какой-нибудь начальник отделения или даже отдела из областного Управления.

Чтобы попытка торга за Розу получила шанс на успех, сейчас самое время продемонстрировать им нахальство зарвавшегося придурка. Играть с ними в шахматы всерьёз и по правилам оперативного искусства при данных обстоятельствах чревато. Могут насторожиться. И тогда хрен его знает, чем всё это закончится. А вот включить молодого мудака, поймавшего звезду, будет сейчас в самый раз. В это они поверят. Не могут не поверить, поскольку звезду я словил не одну, а сразу две. Одна досрочная на звание, а вторая и вовсе Красная. Потерявшего берега вахлака они опасаться не станут и подвоха, надеюсь, тоже не заподозрят. Тогда и безотлагательную порку хамоватого наглеца затевать не будут. По причине цейтнота не будут. Время им сейчас дороже всего. Им надо, чтобы гражданка Радченко Р. М. сдала своих подельников по криминальному промыслу со всеми их потрохами. И заодно, чтобы себя закопала по самую маковку. Для обширности резонансного дела. А для этого им, кровь из носу, как нужен агент влияния. То есть, я.

— И всё же, товарищ! — стараясь сохранять на лице максимум уважения, упрямо повторился я с ранее высказанным пожеланием, — Вы извините, конечно, но я настаиваю! Мне бы хотелось увидеть официальный документ, удостоверяющий вашу личность! И желательно, чтобы это был не тот документ прикрытия, который вы показали моему начальнику, а настоящий. Фактический документ! — я секунду поколебался, но всё же решил, что сопутствующий антураж не повредит и подмигнул суровому незнакомцу.

Да, была вероятность того, что не этот важный мужик вместе с Сафиным был сегодня у Данилина. И тогда мой палец только что бездарно попал в небо. Но ведь на то я и мудак по моему сценарию, чтобы вести себя по-мудацки. То есть, непонятно для нормальных людей. Даже, если мой простенький блеф сейчас не сыграет, то он из общей картины так же никак не вылезет. Пусть в таком случае они просто поудивляются, каких полудурков набирают в ментовское следствие! А потом этим придуркам еще и ордена вручают!

— Молодой человек, вы уверены, что не совершаете ошибку, разговаривая со мной в таком тоне? — затвердел лицом товарищ, у которого я затребовал мандат, — Или вас не поставили в известность, что вместе с другими мы рассматриваем версию, по которой вы являетесь соучастником в этом преступлении?

Проговаривая эти слова, он не с меньшей строгостью посмотрел на напрягшегося капитана. Будто бы это тот подговорил меня потребовать ксиву у своего начальника.

— Никак нет! — помотал я головой, — Михаил Мухамедзянович мне всё объяснил! — я не воспользовался моментом и не стал подставлять Сафина. — Я в курсе всех возможных проблем! Но всё же⁈

Я действительно не понимал, по какой причине этот товарищ упёрся и решил сохранить инкогнито. Странно это!

— Подполковник Хлебников! — сдался таинственный мужчина, — Борис Олегович. Коллега капитана Сафина.

Он раскрыл в полуметре от меня красную книжицу со своей фотографией. Такую же, как и та, которую мне недавно показывал его подчинённый. И захлопнул её через три-четыре секунды. Толком ознакомиться с ксивой я не успел, но заметил, что прописка в ней местная. Значит, не москвич.

— Это майор Толоконников, — кивнул старший комитетчик на молчаливого курильщика, — Хозяин этого кабинета. Будет вместе с нами осуществлять оперативное сопровождение по данному делу. На слово мне поверите или тоже документ потребуете? — не без доли сарказма поинтересовался Хлебников.

Добившись желаемого и поняв, кто есть кто, я заверил комитетовского подпола, что доверяю ему всецело.

— Отлично! — с долей раздражения в голосе констатировал старший гэбист, — Слава богу, с этим разобрались! Однако, времени у нас мало, так что давайте начинать! Гражданка Радченко, подойдите сюда! — поманил он Розу рукой.