Совершив показательное четвертование прихватки прямо на глазах орущего повара, Бестия встопорщила крылья и с гордо поднятой головой выскочила из кухни.

Пробежала мимо ног дежурных, проползла под столом, шарахнулась при виде лягушачьей расчлененки, заспиртованной в банке, потом стащила у зазевавшегося адепта яблоко и потрусила прочь.

По старой привычке держась стеночки, она сделала полукруг по залу и замерла возле двери с большой табличкой «СКЛАД».

Нет, сама табличка ничего Бестии не сказала. Но запахи…

Ох уж эти запахи!

Убедившись, что никто из двуногих не смотрит, драконица встала на задние лапы и, прикусив от усердия ярко-алый язычок, принялась ковырять когтем в замочной скважине. Тот немного покочевряжился, но легко уступил ее настойчивости.

Дверь легко поддалась, пропуская черного дракончика внутрь.

Через полчаса бессмысленных попыток Бестия была вынуждена признать очевидное: она застряла. Причем намертво.

Она попробовала и так и этак и даже головой о ножку стола постучала, но треклятая банка с остатками вишневого варенья сидела как влитая и сниматься не планировала.

Поняв, что самостоятельно она себя из банки не извлечет, а значит, позор неизбежен, Бестия вздохнула и вышла со склада.

Стараясь не попадаться на глаза немногочисленным адептам, проскочила на кухню и робким движением лапы потянула повара за белый фартук. Танцующий обернулся, посмотрел вниз и выронил деревянную лопаточку, которой еще секунду назад что-то переворачивал на скворчащей маслом сковороде. Глаза некронавта полезли из орбит, рот в удивлении приоткрылся.

Бестия стыдливо вжала банку, то есть голову, в плечи. И даже передние лапы подняла высоко вверх, мол, вот она я. Сдаюсь на милость победителя.

Что делают адекватные двуногие?

Правильно, сочувствуют маленькой, трогательной и несчастной глупышке, угодившей в капкан узкого горлышка коварной банки.

А что сделал этот неправильный некронавт?

Он… Он заржал!

– Ахах! Ахахах!

Танцующий смеялся, громко и как-то издевательски. Хватался за живот, трясся, как безумный. Потом смотрел на нее, всю такую печальную малышку-драконицу, и следовал новый приступ истерики. Из чего Бестия сделала вывод: помогать ей здесь не станут.

Опустившись на все четыре лапы, она гордо выпрямилась и, мысленно представляя, что банка – это корона, двинулась на выход.

Вслед ей, как ножи в спину, летел хохот повара.

Ну, ничего… ничего… Весело смеется только тот, кто пока не в курсе, что все в этом мире подобно бумерангу. И Бестия тоже любит веселье. А повеселилась на складе она замечательно.

– Так, Бестия, а где ты взяла банку с вареньем? – опомнился повар, когда драконица практически пересекла порог вражеской территории. – Бестия… Ты что? Ты была на складе?!

Драконица перешла с горделивого шага на плебейский бег, а вдогонку ей полетело злое и отчаянное:

– БЕСТИЯ!!!

Бестия предавалась тоске и унынию.

Уныние накрыло молодого завра в спальне декана факультета звездокрылов, где она бессовестно валялась на постели Эрики Магни. Вообще-то кровать была для драконенка под строгим запретом, а сама Бестия была наказана углом, где ее оставили думать о собственном поведении, но… Она решила, что может позволить себе минутку слабости.

Драконица улеглась на спину, раскинула на покрывале крылья цвета ночного неба, трогательно прижала к груди подушечку в виде красного бархатного сердца и уставилась в потолок.

Она пыталась вообразить себе жизнь на диете, без вкусняшек и любимой дыни. Выходило нечто беспросветное и совершенно безрадостное, как манная каша с комочками.

Почему никому из братиков и сестричек не запретили вкусненькое, а ей не повезло? Почему дыня! Она могла бы перенести жизнь без папайи, по киви она тоже не стала бы страдать. Но дынька!

Жалобный вздох.

Ой, как хорошо сейчас получилось. Надо бы запомнить и повторить, когда вернется Эрика.

Бестия несколько раз прорепетировала «жалобный вздох номер три» и осталась довольна результатом.

Практически сразу в коридоре послышались шаги и приглушенные голоса. Бестия подорвалась с кровати, одним плавным движением крыла разгладила складки на покрывале, вернула подушку на место и кинулась в угол. К тому моменту, когда индикатор над дверью в апартаменты госпожи Магни мигнул, впуская двуногих, грустная и трижды раскаявшаяся Бестия уже сидела мордочкой в угол и карябала когтем обои.

Узрите же черствые люди, КАК я страдаю!

Но двуногие даже не обратили на нее внимания.

Бессовестные.

Фу такими быть!

– Что за фокусы? – в голосе Эрики звучала озабоченность. – Как мог исчезнуть целый этаж? Это же не деньги в отчете Клары Небесной!

Пухленькая двуногая возмущенно подбоченилась и подняла указательный палец.

– И таки шо вы опять предъявляете мне за тот отчет? Это было давно и неправда.

– Госпожа Небесная, это было на прошлой неделе, – напомнил суровый мужчина.

– Вот таки и я думаю, шо пора давно забыть про это маленькое недоразумение и больше не попрекать меня той реинвестицией в будущее академии! – нахраписто подытожила женщина.

Бестия с интересом отметила интонации и постаралась запомнить, но напоролась на обличающий взгляд Эрики Магни и опустила виноватую мордочку.

– Опять валялась на кровати, – догадалась матриарх звездокрылов.

Драконица повторила отрепетированный вздох, добавив к нему полные слез глаза. На жалостливую мордочку купилась бойкая тетка, даже сурового мужика зацепило по касательной, но Эрика осталась непреклонна.

– Нет в тебе ни стыда ни совести, – заключила она и развернулась к двуногим. – Джейсон, ты разобрался, что случилось с этажом?

– Сбились настройки перехода. Они и раньше сбоили при сильной непогоде, но, чтобы появилась крайне редкая пространственная аномалия БПП первого типа, одной непогоды мало. В любом случае я уже попросил Хет-Танаша провести для всех факультетов разъяснительную беседу о данном явлении и показать возможности боевых манжет, но…

– Но?

– Но что-то меня в этом во всем напрягает.

Двуногие дождались, пока Эрика возьмет из тумбочки какой-то предмет, и вышли, оставив бедную страдающую Бестию в одиночестве.

Одиночество и Бестия друг другу не понравились и решили разойтись с миром.

Черной коварной тенью хвостатая малышка проскользнула в коридор и неслышным эхом побежала следом за двуногими, чутко прислушиваясь к их словам.

Все были заняты делом, то есть ходили туда-сюда по этажу, по нескольку раз заглядывали в углы, чесали затылки, но ничего умного найти или придумать были не в состоянии. Бестия понаблюдала за суетой с видом мыслителя, рассуждающего о тщетности бытия, и мягко тронула пробегающего человечка лапкой.

– Какого хрена?! – отшатнулся ректор и уже другим тоном спросил: – Что ты здесь делаешь?

Драконица посмотрела на него с укором верного пса, которого заперли в сарае соседей, но он сделал подкоп у задней стены и с радостным «тяф!» вернулся к хозяину.

– Дариан, все хорошо?

– Да. Все хорошо, – сказал ректор, но тревога в его черных глазах никуда не делась, только стала беспредметной. – Это просто Бестия.

Драконица возмущенно фыркнула. Что значит «просто»? А у кого самые красивые глазки? У кого самая гладкая чешуя? У кого нежный носик?

– Уверен? – к этому ужасному двуногому приблизился другой и с дружеским смешком хлопнул ректора по плечу. – А то смотрю я на круги под твоими глазами, и в голове сама собой возникает уверенность, что ты ставишь новый рекорд бессонницы.

– Да понимаешь… Странно это, – ректор выразительно осмотрел пустой коридор этажа. – Джейсон заверил меня, что настройки не могли сбиться сами. Кто-то сделал это вручную, и значит… Значит, в академию проник кто-то, кому мы не слишком обрадуемся.