Бестия насторожила ушки и притихла: по дорожке в сектор кто-то шел, точнее, зигзагообразно скакал, обходя лужи в тщетной попытке сохранить сухой обувь. Драконица прижала крылья к спине, по-кошачьи начала пританцовывать на месте, поднимая передние лапы и мягко опуская на мокрую землю. Двуногий с оранжевой повязкой на предплечье вскинул руку с пропуском, давая датчику команду открыть проход, и в тот же миг Бестия арбалетным болтом сорвалась со своего места и прошмыгнула в образовавшуюся щель.

– Бестия! – понеслось в спину, но она предпочла притвориться глухой и юркнуть в ближайший проход.

Добежала до развилки, осмотрелась и боднула ящик, прикрывающий сделанный ею подкоп. Едва не застряв в узком лазе, Бестия протиснулась внутрь ангара, старательно замаскировала свой билет на свободу и жадно втянула носиком воздух.

Ага, матриарх в ангаре…

– Госпожа Магни, – окликнул женщину немолодой ветеринар, – сегодня пришли результаты Бестии.

Крохотная драконица чутко отреагировала на свои имя и подбежала ближе, но услышанное заставило малышку оцепенеть. Ее нижняя челюсть мелко задрожала, глаза наполнились горючими слезами. Жалобный всхлип, и крупные капли покатились по черной чешуйчатой мордашке.

Будь она человеком, в ее голове пронеслось нечто риторическое вроде «Почему этот мир так жесток?» или пессимистическое «Жизнь кончена, пора писать завещание и закапываться в фундамент».

Но Бестия была завром от тонкого кончика хвоста до любопытного носика. Поэтому развернулась к Эрике Магни и зашла с козырей. Малышка приподнялась на задние лапы, передними обняла ее ногу, запрокинула морду наверх и, глядя на матриарха умоляющим взглядом, попросила:

– Пиу!

Женщина, заменившая ей мать, стаю и вообще весь мир, неодобрительно поджала губы и ткнула указательным пальцем в черный влажный носик подопечной.

– Не драматизируй, – она отвлеклась на стоящего напротив ветеринара из некронавтов и уточнила: – Уверен?

– Вот сама посмотри, я выписал, что необходимо исключить из рациона.

Матриарх взяла в руки лист и зачитала:

– Папайя, киви, дыня…

Дыня? О нет! Дыня!

Бестия узнала любимое слово, картинно рухнула на пол между двуногими и трагически всхлипнула, глотая слезы несправедливости.

Почему она? За что с ней так жестоко обошлась судьба? Почему именно ее лишают всего самого вкусного?!

– Бестия, лапонька, – склонился над ней ветеринар, – это для твоего же блага! Поверь мне.

Но драконица отказывалась внимать голосу разума. Она любила и хотела дыньку!

Нет, она и раньше ее обожала, но вот теперь, когда строгий врач сказал, что дыня под запретом, Бестия захотела ее по удвоенному тарифу желания.

Однако двуногие не прониклись ее травмой.

– Предупреди зоокухню, что с этого дня Бестия на диете, – попросила Эрика Магни и посмотрела вниз. – Жду тебя на первой практике с факультетом звездокрылов. Не опаздывай.

– У-у-у… – печально провыла черная малышка, пытаясь выразить этому миру всю скорбь, обуявшую ее крохотное сердце.

Декан бессердечно перешагнула через валяющегося на полу дракончика и заспешила прочь. Ветеринар дождался, пока высокий силуэт в черном комбинезоне скроется за поворотом, и продемонстрировал свою человечность. Прижав документы к боку, он наклонился и похлопал чешуйчатый бок.

– Сочувствую.

Бестия раздраженно дернула хвостом. Сочувствует он, как же!

Сочувствующие тайком носят вкусняшку, а не бегут на зоокухню, чтобы лично предупредить персонал о запрете.

Коротко рыкнув, Бестия перекатилась на пузо, подперла лапой морду, отягощенную тяжкими думами, и постучала острым коготком по полу. А потом замерла и…

Будь она человеком, раздался бы злодейский смех.

Воровато оглядевшись, драконица вскочила, выбежала из вольера Черного сектора и целеустремленно потрусила в сторону столовой, где ужинали студенты.

Если дынька не идет к Бестии, Бестия сама за ней сходит!

Господин Танцующий вышел из кухни и оглядел зал столовой.

Адепты торопливо ужинали под громкие разговоры и смех. Особенно весело было факультету звездокрылов, которые, в отличие от остальных, сидели за одним длинным столом. Ядожалы, как всегда, ели быстро, изредка перебрасываясь друг с другом парой сухих фраз. За то время, пока небовзоры успевали лишь повязать салфетку и вооружиться вилкой и ножом, ядожалы съедали все, что было на тарелке, и спешили за добавкой.

– Говорю же! Надо ставить обратный клапан! – повысил голос один из адептов, привлекая внимание повара.

Мужчина с неодобрением отметил, что адепты магмеха опять притащили с собой на ужин какую-то железяку. Водрузили ту в центр стола и теперь с интересом крутят, пачкая руки и скатерть жирными следами смазки и тосола.

«Вот опять увлекутся и вспомнят о еде уже тогда, когда все остынет и утратит вкус», – посетовал господин Танцующий и двинулся к ним, чтобы сделать замечание, но обратил внимание на степенно ужинающих лекарок, ужаснулся и свернул туда.

При его появлении три девушки в форменной одежде факультета помощи и возвращения синхронно подняли головы и приветливо улыбнулись.

Девушки в серых фартуках были хорошенькими. Чего не скажешь про банку из коллекции анатомических редкостей и аномалий, которой так гордился глава их факультета господин Горячий.

– Девушки, – повар подпустил в голос строгости, – что я говорил в прошлый раз?

– Что заспиртованные двухголовые монстры портят аппетит, – охотно вспомнила одна из лекарок.

– Но, господин Танцующий, – заговорила адептка Знающая, – это не монстр. Это просто лягушка!

Некронавт присмотрелся к экспонату и сразу пожалел об этом. Возможно, плавающее в бутылке заспиртованное нечто когда-то и было квакающим любителем комаров, но очень давно. Еще до того, как уверенная рука исследователя выпотрошила ее грудную клетку в сугубо научных целях и заставила внутренние органы плавать рядом с тушкой.

– У нас завтра зачет по препарированию, вот мы и…

– Адептка Знающая, давайте без подробностей. И баночку под стол все же спрячьте. Мало ли кто из преподавателей заметит. Аппетит потеряет. Оно нам надо?

Лекарки послушно кивнули, соглашаясь, что, конечно же, нет, голодный преподаватель – злой преподаватель, а им и так несладко приходится, и безропотно спрятали милую сердцу и пытливому разуму банку под стол.

Повар улыбнулся и пошел к себе. Прикрикнул на дежурных, переставил несколько тарелок на раздаче и скрылся в хозблоке с намерением немного отдохнуть и расслабиться.

Он с головой ушел в просмотр любимого кулинарного шоу, но звук рухнувшей полки призвал его на кухню не хуже пентаграммы. Мужчина ворвался в помещение и не поверил глазам.

– Какого…

Там, где ранее стоял шкаф, до отказа забитый нужными и полезными в готовке продуктами и специями, ныне растекалась молочная лужа, в которой с безмятежностью ветра куда-то плыли высушенные ягоды черного перца. Металлическая гряда из кастрюль и сковородок валялась чуть в стороне. Мука стремительным ручейком утекала из мешка прямо на пол. И в центре всего этого безобразия сидела одна маленькая и голодная…

– Бестия!!!

– Пиу! – подтвердила она, понурив голову, но этот двуногий не владел языком драконов. Зато виртуозно владел полотенцем.

Схватив его с крючка, повар скрутил ткань в жгут, которым больно и обидно отхлестал проказницу по мордочке.

– Нахалка! Совсем от лап отбилась! Никакого воспитания! А ну-ка кыш с моей кухни, зараза хвостатая!

«Ну и пожалуйста. Не больно-то и хотелось!» – сердито фыркала Бестия, совершая стратегическое отступление.

Ведь отступить не значит сдаться.

И вообще стыдно должно быть! Зажал для маленького растущего драконьего организма махонькую дыньку.

Ворча и фыркая, Бестия развернулась и показала повару язык. Тот метнул в нее проклятье и прихватку. Первое пролетело мимо, а от второго драконица успешно уклонилась.