– Адептка Нэш! – прорычал ректор, сверля меня тяжелым взглядом.

Дело было в его кабинете, куда меня вызвали прямо с пары по физической подготовке. Роскошное помещение радовало взгляд большими окнами и широкими подоконниками из черного камня и не радовало злым ректором, восседавшим по ту сторону массивного стола, затянутого зеленым сукном.

– Поверить не могу… адептка!

Я вжалась в спинку стула и всеми силами постаралась мимикрировать под обивку. Авось меня потеряют из виду, отвлекутся, а потом так вообще забудут и займутся своими архиважными ректорскими делами.

«Ну же! – мысленно просила я божественное провидение. – Срочное совещание, взрыв в лаборатории, драка преподавателей из-за журнала… В этой академии всегда так весело, что даже жутко, так почему сейчас все притихли?!»

Но ректор, как назло, не сводил с меня пристального взгляда черных глаз, полных клокочущего внутри гнева.

Высокий и темноволосый Дариан Кай-Танаш всегда был крайне требовательным трудоголиком, который не щадил ни себя, ни других. Трудоголизм помог Кай-Танашу выйти из-под опеки правящего клана. Он же сделал из него самого молодого магистра темных искусств. Он же не дал ему возможности найти женщину и обзавестись семьей.

Но стоило Дариану получить пост ректора З.А.В.Р., как порочная черта характера оказалась возведена в квадрат и помножена на четыре.

Дариан Кай-Танаш возглавил академию только в конце прошлого учебного года, но и этого незначительного срока могущественному и непростительно талантливому магу хватило, чтобы навести в стенах учебного заведения свои порядки, попутно перекроить учебную программу и подобрать преподавательский состав под стать себе.

Если бы я только знала, что в первую же неделю попадусь ему на глаза, то…

– Адептка! – ректора заклинило.

– Господин ректор, – взмолилась я. – Прошу, только не надо нервов!

Магистр темной магии подался вперед и навис над рабочим столом, что разделял нас. Выражение его молодого и крайне симпатичного лица из просто зверского стало убийственным. Темно-карие глаза изменили цвет, став практически черными провалами без белков.

– ТЫ… – прошипел ректор страшным голосом.

– Я! – пискнула испуганно.

– Риана, ты что вообще здесь делаешь?!

– Да учусь я, братец. Учусь!

Братец резко отодвинул кресло, в котором сидел, кипя от негодования, молча поднялся и все так же молча подошел к окну. А за окном под громоподобные выкрики господина Бушующего сейчас тренировалась наша группа.

Занятие проходило на свежем воздухе, под проливным дождем, который усердствовал всю прошлую ночь, утро и, кажется, вообще не планировал сворачиваться до конца месяца. Адепты, одетые в одинаковую для всех факультетов спортивную форму цвета «безрадостная серость», самоотверженно брали препятствия в виде мокрых бревен, раскачивающихся на цепях в метре от земли, и месили грязь, мысленно проклиная и матеря погоду.

Увы, но проклинать господина Бушующего, нашего тренера и всеобщего тирана, бесполезно. Материть и то чревато. Пусть даже и мысленно. Этот и перепроклянет, и так ласково глянет, что захочется скончаться тут же, в луже под ногами. Но сейчас я с превеликой радостью поменялась бы с кем-нибудь из одногруппников местами. Да все, что угодно! Лишь бы не быть запертой наедине с взбешенным братом.

– Дариан… – робко позвала я, но тот дернул плечом и непреклонно поднял руку, останавливая готовую сорваться с моих губ тираду.

Постоял. Подумал. Вздохнул.

– Родители в курсе, что ты их обманула?

– Конечно!

Брат медленно развернулся, очаровывая и одновременно пугая звериной грацией, присущей каждому выходцу ордена темных искусств. Черные брови сдвинулись, на лбу появилась глубокая задумчивая складка. Тьма в глубине глаз зловеще подмигнула.

Обычно этого хватало, чтобы самые возмущенные умолкали, самые упрямые начинали каяться, а самые злые постигали дзен. Сработало и на мне.

– Конечно, не в курсе, – поспешила исправиться я и в свою защиту добавила: – Братец, ты хоть представляешь масштаб истерики, которая случилась бы с нашей крайне впечатлительной матушкой, заикнись я о поступлении в твою академию не на тот факультет!

На последней фразе Дариан отпустил самоконтроль и взорвался:

– Да как ты вообще умудрилась попасть к заврам?! Мы же сделали все, чтобы отпугнуть адептов! Здесь, мать нашу, самые сложные экзамены на всем материке. Сумасшедший конкурс на место! Приемная комиссия сплошь из мертвых! Как?! Просто понять не могу… Как тебя допустили?!

Как-как… С большим натягом.

Честно говоря, сама в шоке, что все так удачно сложилось.

Весь последний год я старательно и планомерно склоняла родителей к тому, что мне нужно сюда, в З.А.В.Р. Думаю, если бы знакомый знакомых из числа обязанных отцу не проговорился, что у академии сменился ректор, то не видать мне учебы как собственных ушей.

И то маменька и папенька согласились отпустить любимую кровиночку от себя так далеко лишь по двум причинам. Первая: здесь Дариан, который не даст мне влипнуть в неприятности. Вторая: я должна была поступить на факультет магической механики и совершенствовать дар технопата, но…

Но я посчитала, что мне нужнее кое-что другое.

– Ладно… – братец шумно выдохнул и взял себя в руки. Вернулся к столу, сел и деловито пододвинул к себе стопку с бумагами. – На каком ты сейчас факультете? Надо же предупредить декана и подготовить матушку к ужасным новостям.

Я поерзала на стуле, нервно сглотнула и шепотом созналась:

– Факультет звездокрылов. Стража.

Братец скривился, как от приступа острой боли, и вцепился длинными сильными пальцами в толстую дубовую столешницу, отчего та издала подозрительный хруст. В кабинете как-то разом стало холодно и неуютно.

– Риана… Да ты издеваешься, – зловеще прошипел ректор.

Я еще сильнее вжалась в спинку стула, незаметно нащупала и сжала пальцами кулон, найденный на барахолке. Помнится, продавец уверял, что капля янтаря на кожаном шнурке привлечет в мою жизнь удачу. Что ж… самое время проверить его чудесные способности.

Удача, ау! Взываю к тебе. Прием-прием…

Дверь тихонько скрипнула.

Я с удивлением посмотрела на янтарь – неужели работает? Братец повернул голову и уставился на самоубийцу, который был пока не в курсе собственного стремления распрощаться с жизнью.

Отважный смертник, он же секретарь, с привычным спокойствием выдержал взгляд разъяренного начальства. Вошел в кабинет и плотно запер дверь.

– Господин ректор, у нас проблема, – доложил он и с подозрительным прищуром посмотрел на меня.

Я в свою очередь уставилась на молодого мужчину с широкими плечами. Деловой костюм и такое же выражение лица делали из него цивилизованного человека, однако короткая стрижка и серая кожа выдавали кровь дикого орка. Не знаю, кем была та женщина, что связала себя семейными узами с орком, но точно не из пугливых.

– Фред, мне сейчас не до проблем академии, – дружелюбно оскалился братец. – Я тебе даже больше скажу. Любой, кто сегодня заикнется при мне о неприятностях, может идти в такую глубокую и темную…

– У нас пропал этаж.

Поговаривали, что в каждом выходце ордена темных искусств жила и здравствовала тьма изначальная, которую каждый молодой послушник принимал в момент посвящения. Так вот, официально заявляю: не врали. Заключенная внутри магистра тьма радостно затопила белок, припорошила черной пудрой виски и замысловатыми росчерками поползла по коже. Брат закрыл лицо руками и размеренно задышал, пытаясь привести себя в чувство, близкое к душевному спокойствию, чтобы после глухо уточнить:

– Фред… Надеюсь, под «у нас пропал этаж» ты имеешь в виду, что кто-то забыл нарисовать его на планах эвакуации?

– Увы, господин ректор, – Секретарь был неумолим, как горный склон перед альпинистом.

– Чудесно… – безрадостно выдохнул братец, хотя по его позе явственно читалось: «Я выжил из ума, раз согласился стать ректором этого демонами забытого места».