– Уже стемнело… – тихо пробормотала я. – Нам, наверное, пора расходиться по комнатам.

– Да. Уже поздно, – еще тише согласился Кристен и остался сидеть.

То, что случилось дальше, я не смогла бы объяснить даже под пытками! Я вообще такого не планировала! Это было внезапно и… И смело! Очень-очень смело.

И я не понимаю, как вышло, что, повинуясь порыву, я вдруг подалась вперед. Дотронулась до груди Кристена рукой, провела вверх по белой ткани футболки, вцепилась пальцами в широкие плечи. Кристен рвано выдохнул, сгреб меня в охапку и дернул к себе. Проехав по диванной подушке, я оказалась сидящей у него на коленях. Очень близко к его лицу, теплому дыханию, щекотавшему мою кожу, к приоткрытым губам.

И вот эти самые губы показались такими соблазнительными, что я неосознанно потянулась к ним. И Кристен тоже ко мне потянулся. И это было такое естественное, сладкое притяжение, что сердце восторженно ускорилось, и… и тут я струсила!

Отпрянула, словно барахтающийся в ванне котенок, выпуталась из его объятий, вскочила и ошалело пригладила ладонью волосы.

– Адриана… – хрипло взмолился Кристен.

– Прости! – крикнула я, сгорая от смущения и стыда.

Смотреть старалась куда угодно, но только не на Кристена, а потом вообще попятилась, налетела на пуфик, следом на стол, наконец догадалась развернуться и побежала к выходу.

– Адриана!

От хриплого и очень чувственного окрика Арктанхау по спине прошла горячая волна мурашек.

– Доброй ночи, Кристен! – крикнула я уже из коридора и, запретив себе оборачиваться, побежала.

Бежала всю дорогу до выхода из библиотечного крыла. Бежала по темной улице до пятого корпуса общежития, а по лестнице на второй этаж, где располагалась моя комната, не поднялась – взлетела! И даже когда с грохотом захлопнулась дверь комнаты, а я села на пол и закрыла горящее от стыда лицо руками, спокойствие так и не догнало.

«Дура! Дура! Дура!!!» – аккомпанировал ударам сердца внутренний голос. Тихонько взвыв, я в приступе внезапной истерики застучала ногами и затрясла головой.

Зачем?!

Зачем я это сделала?!

Под конец учебной недели на факультете ядожалов я побила рекорд неудачных попыток нашей группы. Чтоб вы лучше понимали масштаб катастрофы – дважды.

Даже более чем оптимистично настроенная Власта, которая не бросала меня во время работы с Борщевиком, к пятнице потеряла всякую веру в чудо. Впрочем, отсутствие оной не мешало ей фальшиво улыбаться и показывать большие пальцы.

– Ты сможешь! Сегодня точно все получится! – орала Подгорная, хотя в успех верила явно меньше, чем в очередной провал.

Чувствуя себя конченым неудачником, которого на трибуне зрителей поддерживает только сердобольная мамаша, я вышла вперед и оглянулась на комиссию из преподавателей.

Так как Борщевик наотрез отказался покоряться моей воле, господин Медный призвал на помощь тяжелую артиллерию: матриарха звездокрылов, декана факультета звездокрылов, куратора летной подготовки и просто толкового специалиста – Эрику Магни.

Госпожа Магни стояла у входа в своем неизменном черном комбинезоне, широко расставив ноги и сложив руки на груди. Убранные в высокий хвост волосы, черные с пепельно-белыми кончиками, добавляли ее облику деловитости. Хмурый взгляд ярко-синих глаз не вселял в мою душу радужных надежд.

С похожим выражением на лице замер и господин Медный. Одетый в сине-желтую куртку и штаны нашего факультета, он был в разы больше, опаснее, сильнее дорал-кай, но изящная фигурка женщины излучала такую мощную ауру авторитета, что перекрывала всех и вся.

– Начинаем, – скомандовала Эрика Магни.

Борщевик, видать, тоже проникся общим настроением экзамена и нервно фыркал возле поилки в углу вольера. Я нервничала так, что мелко подрагивали вспотевшие руки и даже немного подташнивало.

На контрасте с присутствующими (Власта улюлюкала в лучших традициях команды поддержки, преподаватели изучали, мы с Борщевиком нервно дрожали) спокоен и холоден был только Кристен. Северянина поставили страховать меня при вызове ядожала, что в моем случае переводилось как «он должен остановить Борщевика, когда я оплошаю».

Арктанхау встал за моей спиной и тихо шепнул:

– Я рядом.

Мог бы и не говорить. Его близость я могла со стопроцентной уверенностью отгадать по мурашкам, бегущим всякий раз, когда рослый северянин подходил. По теплой волне, если он случайно задевал мою руку на занятиях. Да что там! Я могла спиной определить, смотрит сейчас на меня Кристен Арктанхау или занят другими, более насущными делами.

О случившемся в гостиной я не заикалась и вообще старалась не вспоминать, что было крайне трудно! Кристен легко считал это по моему поведению, точнее, по постоянным попыткам оказаться как можно дальше от него, а лучше так вообще сбежать, и отреагировал на все с пониманием взрослого осознанного человека, то есть написал письмо и подсунул его под дверь моей комнаты.

Как отреагировала я? Да просто спрятала конверт под матрац, потом перепрятала среди учебников, потом сунула в выдвижной ящик комода, потом… Короче, письмо побывало практически во всех возможных местах в комнате. В последний раз я засунула его в коробку из-под обуви в надежде забыть о послании. Если бы это еще было возможным!

– Адриана, давай! – заорала Власта, громко хлопая в ладоши.

Борщевик дернул ухом, узнав голос адептки. Ядожал развернулся, ожидая увидеть Власту, но увидел меня и заметно скис. У завров вообще-то не очень выразительная мимика, но сейчас на сине-желтой морде дракона читалось крайне страдальческое «опять она».

Я решительно вдохнула влажный, напитанный цветочным ароматом воздух и сжала кулаки.

– Ладно… поехали, – буркнула себе под нос и поймала взгляд завра.

Ядожал презрительно фыркнул, но вызов на поединок характеров принял, развернулся и побежал. Земля мелко дрожала от прыти великана, но я решительно и гордо стояла на своем, чувствуя, как сердце поспешно закачивает в кровь адреналин и отвагу.

Сквозь застекленные участки крыши солнечный свет проникал в помещение и усеивал пол квадратиками. Борщевик мчался, а я отсчитывала, на сколько солнечных квадратов готова подпустить его. Девять, восемь, семь…

– Стой! – крикнула я, но ядожал только ускорился.

Боковым зрением уловив, как приходит в движение Кристен, я резко выскочила вперед, вскинула руку и ка-а-ак рявкну:

– А ну стоять!!!

Мой полный отчаяния поступок сильно удивил господина Медного, заставил Арктанхау замереть на месте, но больше всех поразился Борщевик.

Удивленно хлопая глазами, ядожал застыл с поднятой передней лапой и выражением глубокой озадаченности на суровой морде.

Последовавшая за этим тишина была удивленно-неоднозначной. Кажется, никто так до конца не мог поверить в случившееся. Я так точно!

– Да! – радостный вопль Власты нарушил молчание и общее оцепенение.

– Охренеть… – тут же высказался декан факультета ядожалов.

– Рра-а!!! – громогласно заявил несогласный Борщевик и попытался восстановить историческую справедливость.

Ящер расправил огромные кожистые крылья, став еще больше и опаснее. С диким ревом несправедливо обиженного существа ядожал, словно гарцующая лошадка, встал на задние лапы и грузно обрушился вниз.

От последующего грохота и маленького землетрясения я потеряла равновесие и упала. Тут же откатилась в сторону, встала на четвереньки и зашлась в приступе кашля от поднятой крыльями пыли.

– Адриана! – завопила Власта, предупреждая об опасности, но было поздно.

Я подняла голову и с ужасом уставилась на острый треугольный кончик драконьего хвоста, который с неумолимостью утра летел на меня.