Обнаружить надувную лодку или спасательный плот на одну персону не вышло: все плавсредства отдали стражам. Но когда отсутствие возможностей могло остановить целеустремленного человека? Вот и меня это не смутило!

– Бестия, принимай, – велела я, с трудом пропихивая здоровенный моток веревки сквозь крохотное оконце и перекидывая связку позвякивающих карабинов.

Вдвоем мы кое-как доволокли свой груз до линии пляжей. В темноте очертания островов смазывались, и я возблагодарила всех богов проказ и смелости за то, что «отчаянные» выбрали именно остров с сосной. Просто при такой непогоде кривой ствол сосны был виден как на ладони.

Найдя концы веревки, я вытащила один, обвязала вокруг талии, чтобы не потерять в темноте, а другой торжественно вручила Бестии и ткнула в нужную сторону.

– Слетай и привяжи к дереву.

Бестия отсалютовала хвостом, как солдат на параде. Схватив конец лапами, она смешно потопталась на месте, скакнула и взмыла в небо. Я следила за тем, как стремительно разматывается скрутка, и с ужасом думала, что будет, если веревки вдруг не хватит.

Резкий рывок протащил меня вперед по песчаному пляжу и заставил войти в ледяную воду по щиколотку. Я дернула веревку обратно, намекая, чтобы кое-кто на том берегу не наглел, и выбралась из воды. Натянула будущую переправу так, как учили на занятиях у Бушующего, привязала свой конец к стволу дерева. Натянув на себя страховку, щелкнула карабином и повисла на руках, проверяя надежность узлов.

Все. Отступать некуда!

Выдохнула, зацепилась ногами и поползла вперед. На краю сознания вспыхнула паническая мысль, что я обязательно сорвусь, как же иначе, с моей-то удачей, но я слишком устала и переживала за детей, чтобы обращать на нее внимание. Просто перебирала руками.

Веревка резала руки, терла ноги даже сквозь плотные брюки. Мелкие капли дождя падали на лицо, заставляя морщиться и страстно желать стереть влагу с лица. Но хуже всего была усталость.

В середине веревка прогнулась настолько, что я едва ли не касалась текущей внизу воды. Мышцы дрожали от нагрузки и требовали перерыва, но я продолжала упрямо двигаться вперед.

И вот когда казалось, что все… что больше я не смогу… что сорвусь и повисну на карабинах страховки… я услышала звонкое:

– Пиу!

Радостная моська Бестии над моей головой стала подсказкой, что, вопреки всем доводам разума, Адриана Нэш таки добралась до противоположного берега. Теперь осталось пацанов найти и… все!

Что это за загадочное «все», которое последует после, додумать я не успела. Потому что пацаны выскочили из подлеска сами.

Мокрые и перепуганные сорванцы кричали в три голоса:

– Тетя! Тетя! Спасите нас!

– Ой, а это кто? Дракон?

– Дракон! А погладить можно?

– Он не кусается?

И следом посыпалось неочевидное:

– Тетя, а что драконы кушают?

– А чем какают?

– А его тоже заставляют ногти стричь?

Нас с Бестией синхронно передернуло: меня – от слова «тетя», Бестию – от бестактности вопросов. Мы с подругой по несчастью обреченно глянули друг на друга, после чего я скомандовала:

– Охраняй!

– Р-р? – уточнила малышка с видом «кого от кого».

– Всех от всех! – крикнула на ходу и пошла брать штурмом горку близ корявой сосны.

Горка против штурма возражала, подкладывала под ботинки шишки, веточки, скользкие листья, но даже она была вынуждена спасовать перед моим упрямством. Привалившись спиной к скрюченному стволу на вершине, я выудила из-под куртки камень переговорника и сжала.

Камень хранил многозначительное молчание. Для надежности повторила алгоритм вызова, потом потрясла капризное устройство, потом постучала о шершавый ствол.

Увы, но камень оставался просто камнем и на связь с Кристеном или кем-то другим из десятки не выходил.

– Что такое облом и как с этим жить! – пробормотала я и энергично растерла влажное от дождевых капель лицо. – Ладно. Тогда попробуем вот так…

Подтянув рукав, я торопливо ослабила ремешки, стянула боевую манжету. Провела мокрыми и холодными пальцами по магическим знакам. Если бы Хет-Танаш только видел, о, если бы он только видел, как я пробиваю себе окошко в системе безопасности, то демона хватила бы неконтролируемая трансформация.

А может, и удар. Но это неточно.

Здоровье у демонов отменное.

Однако Хет-Танаш был далеко и возмутиться не мог. Чего не скажешь о самой манжете. Забарахлившая система встретила мое варварское проникновение со взломом, как монашка сатаниста в собственной опочивальне. То есть разразилась криками и спецэффектами, а в конце еще и крестом по темечку огрела.

Сцепив зубы, я направила всю силу технопата внутрь манжеты. Механизм сопротивлялся моему мысленному приказу, но я, стиснув зубы, продолжала давить на него. Манжета возмущенно стрельнула искрами, в последний раз несогласно вякнула системой предупреждения об опасности и смирилась.

Мощный столб желтого света рванул в небо, став нашим опознавательным маяком для круживших среди облаков завров.

Оставалось только ждать, когда за нами придут.

Придут и спасут.

Пошатнувшись, я обессиленно упала на колени, а после была вынуждена упереться руками в землю. Сосновые иголочки и мелкий лесной мусор впились в кожу на ладонях. Шумела кроной сосна, испуганно кричали дети, потерявшие меня из виду.

Надо встать. Надо спуститься и успокоить их. Надо…

Но даже у самых сильных людей есть свой предел.

Локоть подогнулся, я завалилась на бок, замерла и закрыла глаза.

«Эй, кто-нибудь… – позвала мысленно. – Прекрасного принца мне срочно».

– Адриана!

Чьи-то сильные руки встряхнули меня, рассчитывая на реакцию, а когда той не последовало, спасатель хрипло выругался и поднял мою полудохлую тушку с земли. Я прижалась к теплой груди (счастье-то какое), вдохнула смутно знакомый запах чужого тела и улыбнулась.

– Кристен… – шепнула едва слышно и с чувством выполненного долга отключилась.

– Адептка Нэш! – прорычал магистр темных искусств и по совместительству мой горячо любимый, но крайне нервный братец.

– Ну, адептка, что скажете в свое оправдание?! – вторил разгневанному ректору не менее злой господин Максимус Медный, декан факультета ядожалов.

Хет-Танаш от восклицаний воздерживался, предпочитая не сводить с меня пристального взгляда. Взгляда, полного опасно матримониальных планов. И это последнее пугало сильнее всяких криков.

– Адептка!

– Да, господин ректор?

Я с гордым видом и прямой спиной сидела на стуле в кабинете брата, стараясь не паниковать раньше времени. Получалось плохо.

Очнулась я лишь пару часов назад в палате лекарского крыла. Голова раскалывалась, как перезревший арбуз. Во рту было сухо, как в горшке с кактусом, который я забыла полить. Ушибленное при падении бедро болело при каждом неловком движении ногой. Зато цела.

Словоохотливые девушки с факультета помощи и возвращения осмотрели меня, а заодно в красках поведали о случившемся этой ночью. Отчего я впала сперва в ступор, а после в легкий шок.

Просто, по словам лекарок, выходило, что вчера было очень весело. Очень весело вообще всем десяткам, а не только нам с Бестией.

Стражи с факультета небовзоров первыми засекли любителей экстремальных сплавов по бурным водам рек, а подоспевшие ядожалы эвакуировали мокрых и продрогших потеряшек. Тем временем звездокрылы, которые в темноте видели куда лучше остальных завров, кружили над лесом, выискивая первую спасательную группу из вожатых и ребят постарше.

Нашли.

Те сидели на дереве и мелко дрожали под пристальным взглядом упитанного кабанчика, который, собственно, и загнал двуногих наверх. Кабан, которому выпал редкий шанс встретить завра, впечатлился размерами летающего ящера, обгадился и предпочел дать деру, проломив широкую просеку в, казалось бы, непролазных кустах.