— Я не собираюсь больше никуда сбегать, — твердо сказал я, глядя ему в глаза. — С этим покончено. Это в прошлом.

— То есть я должен поверить, что ты вдруг передумал? — прищурился Грэм. — Хорошая попытка, но я уже помню подобные речи, и помню чем они заканчивались — ничем.

— Я говорю правду и…родные должны верить друг другу.

После этих слов Грэм громко расхохотался.

— Хорошенько ж тебя потрясло внутри, если из твоего рта вылетели подобные слова.

А потом он мрачно посмотрел на меня:

— Я никогда тебя не останавливал, хочешь валить отсюда — вали. Но ты не хочешь ничего делать, только золотые считать по чужим карманам. Ты ни разу не пошел вглубь леса добыть травы, чтобы ЧЕСТНО их продать, не пытался их изучить, чтобы потом пойти хотя бы помощником травника.

Грэм смерил меня, вернее, тело Элиаса уничижительным взглядом.

— Да что там говорить, ты всё время говорил, что хочешь быть воином, но посмотри на свое тело… Разве это тело воина? Ты хоть раз за эти года тренировался? Поднимал что-то тяжелее палки? Не отвечай. Не нужны мне оправдания, я их уже знаю наперед — это жалобы на то, что ты неодаренный. Пустые отговорки. И без дара люди живут нормально. ЖИВУТ, а не сидят на чьей-то шее.

Кажется, дед начинал заводиться. Попытка примирения начала проваливаться в самом зародыше.

Я снова ощутил неконтролируемый укол чужой вины. Элиас действительно был неблагодарным засранцем. Дед растил его, учил, заботился, а он только и думал, как бы сбежать подальше и в итоге отнял у деда возможность к излечению.

Пусть это не я пытался украсть цветок, но теперь это было мое тело. А значит и за поступки Элиаса в ответе я. Это было странно, но если принимать чужую жизнь, то со всей ответственностью за нее.

Тем более, что для старика я всё тот же Элиас, который ни разу у него извинений за всю жизнь не попросил, хоть творил дел будь здоров.

Я сам знаю, что людям в таком возрасте нужна капля искренности и хотя бы какие-то поступки, а не пустые слова-оправдания или бесконечные отговорки. К сожалению, сейчас доказать правдивость своих слов я не могу. Только потом, делами. Одними словами не исправить сделанного за всю жизнь.

— Я был идиотом. — повторил я еще раз, — И больше не собираюсь ни воровать, ни сидеть на чьей-то шее. С этим покончено.

— Ну-ну… Надолго ли?.. — пробормотал он.

Грэм подошел к столу, помешал что-то в глиняной чашке и молча протянул ее мне. Какой-то терпкий отвар. Я взял кружку и понюхал. Теперь, после теста системы, эти запахи были мне знакомы, будто въелись в подкорку мозга.

Вот я чувствую терпковатый запах железного дуба, потом идет сладковатый запах лунного мха, горькость солнечной ромашки… Ягоды… Лозы?

— А что тут? — остановившись, спросил я деда.

— Сказано пей, значит пей! — нахмурил брови он, — Плохого не дам. Деду что-ли не доверяешь?

— Да нет… — покачал я головой, — Просто интересно, что за состав у этого отвара…

— Тебе? Интересно? — хмыкнул он и отвернулся, — Точно головой не ударился во сне?

А потом всё же сказал:

— Корень железного дуба, лунный мох, лепестки солнечной ромашки и измельченные ягоды энергетической лозы.

Я не ошибся в определении этих запахов, смог различить их. Значит, все те растения, которые я запомнил во время теста, совпадают с растениями тут, в реальности, в этом новом мире.

— А теперь пей! — рявкнул дед.

Я сделал глоток, потом еще один. Горьковатый вкус с легкой сладостью в послевкусии наполнил мой рот. С каждым глотком в груди разливалось тепло и понемногу прибавлялись силы.

— Спасибо дед. — сказал я, ощущая, как тяжело даются эти слова. Он не мой дед, а я не Элиас. Это обман и, тем не менее, вот я здесь и ничего с этим не поделать. Я должен принять эту реальность и этот шанс. Другого варианта просто нет.

— «Спасибо, дед…» — передразнил он меня, — Вместо «спасибо дед», мог бы не быть таким говном!

И продолжил перетирать какие-то травы, может даже не для дела, а просто для виду, чтобы чем-то занять руки и голову.

— ГРЭЭЭЭЭЭЭЭМ! — вдруг закричали снаружи и я аж дернулся от неожиданности.

Старик стиснул зубы и ударил кулаком по столу, отчего он затрясся.

— Даже поговорить нормально не дадут! — процедил он и в прямом смысле выскочил из комнаты, хлопнув дверью.

Я услышал тяжелые шаги деда, потом как хлопнула еще одна дверь.

— Тран! Чего орешь как ненормальный⁈ — рявкнул Грэм уже снаружи.

— Разве так встречают человека, которому должен денег? — ответил уже спокойнее Тран.

Ну а я не мог удержаться и выглянул следом посмотреть на того, кто пришел требовать с деда деньги. Память Элиаса молчала, возможно, нужен визуальный контакт.

Я быстро нашел взглядом «нарушителя спокойствия». Прямо возле ограды дома, за садом стоял…мужик. Крепкий, с бородой, а рядом с ним здоровенный волк по грудь. Да я таких здоровенных волчар в жизни не видел! А уж видал я их во время экспедиций достаточно.

А вот Элиас видел и не раз, и память его подкинула мне еще одну порцию знаний о новом мире.

Приручитель — вот кем был этот Тран, и это была еще одна сторона Дара. Если травники хорошо чувствуют травы и растения, то дар Трана направлен на связь с животными. Именно благодаря этому Дару из обычного зверя он может вырастить такое серое чудовище.

Я видел только широкую спину деда и его руку, которая легла на рукоять огромного топора, прислоненного к деревянной ограде. А вот Тран этого не видел.

Не будет же Грэм убивать его? Я уже понимал, что нравы тут жесткие, но не настолько же?

По сердцу пошел холодок.

— Как мне встречать человека я сам разберусь. — ответил Грэм. — Если ты просто поорать пришел, то мог бы сделать это в другом месте, у меня нет времени на глупые разговоры! Если по делу — выкладывай чего хотел.

— Долг. — коротко ответил Тран и слово повисло в воздухе незримой бомбой.

Тран шагнул ближе к ограде и волк синхронно двинулся вместе с ним, будто они были связаны невидимой нитью.

Возникло продолжительное молчание, во время которого дед и мужик сверлили друг друга взглядами.

— Верну. — так же коротко ответил Грэм.

— Когда?

Дед ничего не ответил.

— Значит, не знаешь когда? — прищурился Тран. — Так я и думал. Я тут услышал краем уха, что ты три дня назад залез в долги еще и к Хорну.

— Тебя это не касается. Другие долги — это другие долги.

— Еще как касается! Прошел слушок, что ты одолжил не только у него, и всё на то, чтобы вылечить своего бесполезного внучка! Да помер бы, туда ему и дорога. Он тебе только обуза! Это те деньги, которые ты мог вернуть мне, но предпочел одолжить и еще потратить.

— Следи за словами, Тран. Еще одно неверное слово — и у тебя будет не питомец, а туша без головы.

Дед открыл калитку и шагнул навстречу, угрожающе взмахнув топором.

Волк пригнулся, прижался к земле и зарычал.

— Ты меня пугаешь, старик? Ты? — он похлопал волка по холке. — Мой Серый разорвёт тебя и заодно твоего гуся за секунду, если прикажу.

Напряжение в воздухе стало почти осязаемым.

Я видел как дрожат пальцы Грэма на рукояти топора и как вздулись вены на шее Трана. Волк оскалился, обнажив клыки длиной с мой палец.

Еще секунда — и точно прольется кровь.

Неожиданно Тран сделал шаг назад. И я, кажется, понял почему: деду нечего терять, и он действительно может пойти на что угодно, а вот этот приручитель — нет.

— Хорошо. — процедил Тран, — Три дня — и я приду со стражей, чтобы подобного больше не повторялось. Знаешь, Грэм, мне плевать на твоего внука, на твою болезнь, на твои проблемы, потому что у меня есть свои. Я дал тебе деньги, когда никто другой не дал бы. Поверь, что-нибудь ценное, чтобы возместить свой долг, я у тебя найду. Этот дом, инструменты, твоего гуся… — Он усмехнулся. — Слышал Шлепа у тебя не простой, боевой. Сколько за него дадут? Золотых пять? Десять?

— Только попробуй тронуть Шлепу, — глухо сказал Грэм. — Ты с ума сошел, угрожать бывшему Охотнику? Даже одной рукой, но я прибью твою шавку. Посмотрим, кто из вас быстрее — твой волчара или мой топор. И никакая стража тебе не поможет.