— Понятия не имею, — ответил Нарышкин. — Может быть, просто он где-то стоял неподалеку.
— Ну вот видите, Иван Федорович, я же говорил вам, будет полный порядок, — услышал я голос Щекина, который говорил с заметной одышкой. — Это же Темников и Нарышкин. Что с ними может случиться?
Тем временем я осторожно положил Горчакову на землю и облегченно вздохнул. Давненько я не чувствовал себя настолько уставшим и вымотанным. Может быть даже, такое со мной вообще впервые.
Я уселся на землю рядом с Еленой, чтобы немного передохнуть. Зачем тратить силы понапрасну? Проклятие уничтожено, группа спасения уже на месте, так что спешить нам уже некуда.
— Что с ней? — первым делом спросил Орлов, когда подбежал поближе и склонился над Еленой. — Она жива?
— Совсем недавно была жива, — ответил ему княжич и последовал моему примеру, плюхнувшись на землю. — Только, по-моему, это не совсем она.
В этот момент начали подходить все остальные. Веригин окинул нас с Лешкой быстрым взглядом и занялся Горчаковой, а Иван Федорович переключил свое внимание на нас.
— На первый взгляд вы вроде бы тоже умирать не планируете? — спросил он и я услышал в его голосе некоторое облегчение.
— Спорный вопрос, — ответил Лешка и устало улыбнулся. — Не знаю как Макс, а я вот с удовольствием полежал бы где-нибудь пару недель, чтобы меня никто не трогал.
— Это мы вам обеспечим, — пообещал Орлов. — Недели отдыха не обещаю, а на пару дней можете рассчитывать.
— Прогульщики, — недовольно пробурчал Щекин. Для него пропуск занятий считался одним из самых тяжелых преступлений, которые только мог совершить ученик. — Что бы не делать, лишь бы на уроки не ходить. Даже в Искажение готовы залезть!
— Все, хватит, разговоры на потом. Вытаскивайте их отсюда, — распорядился Иван Федорович. — С Искажением потом будем разбираться. Пока выставим охрану, а там уже и ратники подтянутся. Пусть занимаются, это их работа.
— Что-то долго они едут, — вздохнул княжич. — Пока приедут, все твари из Искажения по школьному парку разбегутся.
— Из-за сильного тумана вертолет использовать не могут, так что добираются на машине, — объяснил ему Громов. — Можешь не волноваться, отсюда никто не выберется.
— Ясное дело, Проклятие мы уже грохнули, — сказал я и посмотрел на Елену, из груди которой в этот момент вырвался тяжелый протяжный хрип. — Точнее она.
— Хмм… Похвально… — одобрил Роман Артемович. — Надеюсь вы тоже не сопли жевали в этот момент?
— Иван Федорович, приступ прогрессирует, — прервал нашу беседу Веригин. — Ее нужно срочно доставить в медицинский блок.
— Забирай всех троих, — сказал Орлов. — Хорошенько их осмотрите и не выпускайте никуда до моего особого распоряжения.
— Я за этим прослежу! — включился в дело наш мастер-смотритель, которого хлебом не корми, а дай только кого-нибудь где-то запереть и не выпускать подольше.
Глядя на нашего директора школы, я в очередной раз отметил, что даже здесь он решил не снимать своих темных очков. Хотя видимость была не лучшей. Я пришел к выводу, что он так же как и я обладал зрением особого свойства. Вполне могло быть, что Орлов мог видеть не только ночью. Или у него очки магические, как вариант.
— Я сейчас чувствую вокруг себя очень много артефактов, но никаких очков среди них нет, — сказал на это Красночереп. — Во всяком случае, ни одного предмета, волшебные свойства которого усиливали бы зрение.
— Ну значит не магические, — не стал спорить я с артефактом-вампиром. — Выходит с глазами все-таки что-то не то.
Тем временем Громов вдвоем с Голиковым осторожно подняли с земли Горчакову и пошли к порталу. Следом за ними торопливо шагал Дементий Брониславович, ну а нас с Лешкой сопровождала остальная часть группы спасения.
Судя по их лицам, удовольствие от этого путешествия получал только наш учитель по фехтованию. Гребень шагал впереди с активированным энергетическим мечом и с грозной улыбкой осматривал окрестности. Видимо Артем Захарович очень сожалел, что ему не удалось сразиться с какой-нибудь тварью.
Как только мы вышли из Искажения, портал начал медленно исчезать и вскоре растворился в воздухе, будто его и не было. В этот момент Орлов усмехнулся и удовлетворенно хмыкнул:
— Молодцы, — сказал он. — Это, конечно, залет, господа, но все равно молодцы. Про ваши мотивы поговорим завтра, а пока я буду вынужден сообщить вашим родителям о грубом нарушении школьных правил.
— Уже не в первый раз, между прочим! — напомнил ему Борисов. — Я думаю, пора с этим что-то делать, Иван Федорович. Еще немного, и эти двое…
— Я же сказал — завтра, — прервал его директор. — Позаботьтесь, чтобы они без приключений добрались до медицинского блока. Всем остальным вернуться к своим обязанностям.
Отдав распоряжение, Орлов в компании остальных преподавателей пошли вперед, а мы остались под присмотром Борисова, который смотрел на нас мрачным взглядом и недовольно сопел как паровоз. Мне кажется, он был не очень доволен, что Иван Федорович не пообещал ему выгнать нас из школы, как только мы придем в себя.
— Ну идите, чего встали? — проворчал он. — Как в Искажение, так бегом бежите, а как в школу — не дождешься.
К тому времени как мы подошли к главному корпусу, в котором находился медицинский блок, туман практически рассеялся. Орлов с учителями шли впереди, однако все равно держали нас в поле видимости. Кто-то из их компании все время оборачивался, чтобы посмотреть, где мы там идем.
Само собой не обошлось и без толпы учеников, которая по мере нашего приближения к главному корпусу становилась все больше. Как всегда происходит в нашей школе, уже весь «Китеж» знал о том, что мы без спроса забрались в Искажение, а Горчакова лежит в медицинском блоке при смерти.
Вскоре подтянулись и ратники, за которых мы сделали всю работу. Их забрал с собой в кабинет Орлов на беседу. Ну а меня с Лешкой сопроводили в медицинский блок, где за нас взялись целители. После быстрого осмотра нас отправили в горячий душ, затем напичкали поддерживающими эликсирами и уложили в постель. Следом за этим пришел черед восстанавливающих заклинаний, после которых мы наконец были оставлены в покое.
Нам с Лешкой выделили отдельную палату, поэтому мы не знали как там дела у Горчаковой. Хотя мне было бы очень интересно узнать — она уже пришла в себя или до сих пор еще находится в измененном состоянии.
— По идее уже должна была, — сказал Нарышкин, после того как я поделился с ним своими переживаниями. — Самое главное, что живая была, а со всем остальным, я думаю, Веригин справится. Давай лучше спать, Макс. Я с Орловым согласен — утро вечера мудренее. У меня башка уже вообще не соображает.
Я пожелал княжичу спокойной ночи, повернулся на бок и закрыл глаза. Поспать и в самом деле было очень хорошей идеей. Вот только у меня никак не получалось заснуть. Откуда-то все время доносился мелодичный свист. Он был не громким, но при этом все равно исхитрялся каким-то образом проникать сквозь стену.
— Это твои друзья выдают, Огибалов и Юрасов, — радостно сообщил мне Дориан, как будто я этого сам не знал. — Кстати, у них уже неплохо получается. Гораздо лучше, чем в самом начале. Можно сказать, что дуэт сложился.
Судя по Лешкиному храпу, в отличие от меня, его эта проблема вообще никак не беспокоила. Ну а у меня оставалось два выхода — либо терпеть, либо снять с них свое проклятье и прекратить этот концерт. Был бы я один в палате, можно было в Берлогу свалить, а так…
В общем, я решил, что буду терпеть. Снимать с них проклятье раньше времени я не хотел. Какое-то время еще покрутился с боку на бок, а затем сам не заметил, как заснул.
Утром Веригин лично осмотрел нас с княжичем, а затем заставил выдуть еще по парочке эликсиров, после которых проснулись мы уже под вечер. Чувствовали мы себя с Нарышкиным прекрасно и оба сильно хотели есть. Хороший аппетит — верный признак того, что все у нас хорошо.
Пока мы с Лешкой наслаждались отличным ужином, который нам принесли прямо в палату, я выслушивал подробный отчет Градовского о том, чем он занимался все это время.
