Вампирша же, проведя её внутрь двора, придирчиво осмотрела Саманту и отдала ей заколку со словами:

— Собери волосы на затылке.

— Да, госпожа — поклонилась ей девушка, принимая костяную безделушку. Охотница прекрасно знала, что мужикам нравятся её густые кудри, как и внешность в целом. Собственно благодаря ей и тому, что относится к женскому племени, она и вошла сейчас во внутренний периметр без всяких проблем. Но вампиры любят, когда ничто не закрывает шею. Уроды.

— Пойдёт — через несколько секунд отозвалась её провожатая, когда причёска «бурдюка с кровью» изменилась — И улыбайся. Вот так.

Не смотря на старательную актёрскую игру, Саманта внутренне была напряжена, а главное старательно сдерживала в себе ненависть. Эмоции могут повредить делу, так её учили, но было крайне тяжело их не испытывать. Ледяное спокойствие легко даётся в монастыре, на охоте за убийцами её семьи в девушке жарким огнём пылал гнев. С ним она прошла самые тяжёлые тренировки, не обращая внимание ни на боль, ни на травмы, с ним она вышла на свою первую охоту, нашпиговав стрелами гарпий, поселившихся слишком близко к людям и начавшим их жрать. С ним она сейчас прошагала мимо привратника, приветливо улыбаясь рабу носферату.

Вся семья купцов и их слуги были захвачена вампирами довольно давно, а сами кровососы были весьма осторожны. Жрецы вообще отправили её сюда для проверки, не слишком надеясь, что подозрения оправдаются. В конце концов люди время от времени пропадают в лесах вокруг всех городов. Где-то по вине обычных бандитов, где-то диких зверей, а порой и просто односельчан. Два парня влюбились в одну девушку и один убил другого, прикопав или притопив тело, что может быть банальнее? Похожие истории порой случаются и в городской черте. Однако несколько нестыковок заставили недавно назначенного в здешний храм жреца насторожится. А Саманта убила два месяца, но докопалась до правды!

И теперь её привели по коридорам и лестницам в подвал к лакированной двери с вычурной позолоченной ручкой в форме львиной головы, один вид которой заставлял охотницу морщится. Почему-то кровососы всегда любили роскошь и имели какую-то прямо нездоровую страсть к изображениям хищников везде и всюду. Впрочем сами они тоже при каждом удобном случае повторяли, что люди для них лишь овцы, которых надо стричь и жрать, а сами вампиры стоят несоизмеримо выше окружающей их отары травоядных. Как будто все эти подонки раньше не были людьми.

Как бы там ни было, а единственная спустившаяся с ней в самый низ вампирша осторожно постучалась в дверь, которая вскоре отворилась и перед ней предстал молодо выглядящий темноволосый мужчина в белоснежной рубашке, спросивший:

— В чём дело, Клари?

— Моё дело стоит рядом со мной, Анхель — улыбнулась её провожатая, обнажив клыки — Разве тебе не нравится?

Вампир окинул придирчивым взглядом Саманту, а затем улыбнулся:

— Ты сумела меня порадовать. Думаю завтра нам будет что обсудить.

— А не хочешь ли ты обсудить что-нибудь прямо сейчас? — с придыханием поинтересовалась Клари.

— Боюсь я слишком жаден для этого — отозвался Анхель, схватив Саманту за руку и затащив в комнату, а затем захлопнув дверь прямо перед носом своей знакомой.

Едва коридор оказался отсечён деревянной преградой, как выражение вампирского лица резко изменилось. Прежде он сохранял приличия и был относительно вежлив, а сейчас победно ухмылялся. Вероятно бедная Клари потратила силы зря, приведя её сюда, завтра по планам ожидалось лишь обсуждение погоды. Охотники хорошо изучили своих жертв и Саманта прекрасно знала, что носферату постоянно конкурируют друг с другом за место во внутренней иерархии. Только что на её глазах провалилась очередная попытка немного в ней приподняться. Впрочем плевать, всем здесь осталось очень недолго.

Вампир же тем временем отпустил её руку, усевшись в кресло и спросил:

— Как тебя зовут?

— Саманта, господин — отозвалась охотница поклонившись и заодно осматривая комнату. Дубовый гроб лежал в дальнем углу, рядом с ним находилась шикарная кровать, предназначенная отнюдь не для сна. А чуть в стороне был стол, заваленный бумагами. Острое зрение девушки выхватило цифры, написанные чьим-то аккуратным почерком. Похоже хозяева проверяли как идут торговые дела их рабов.

— Раздевайся, Саманта — улыбнулся ей вампир — И зови меня, Анхель.

— Как пожелаешь, Анхель — мило улыбнулась охотница, тянясь к завязкам платья, рядом с которыми было спрятано оружие. Среди прочих особенностей так называемых детей ночи значилась страсть к половым партнёрам из числа обычных людей, не смотря на всё призрение к «овцам». Видимо нежить при всём своём самомнении не забывала, что она из себя представляет и не любила сношаться с трупами, пусть и весьма бодро шевелящимися.

Быстрые шаги её раздосадованной провожатой удалились и та уже поднималась по лестнице, так что её уши уже ничего не должны уловить. Сверхчеловеческий слух самой Саманты конечно говорил ей, что комнаты рядом не пусты, но этим придётся пренебречь, в конце концов она знала, что тут обитает более десяти кровососов. А потому ослабив крепление пышной юбки, начавшей сползать по ногам, одетым в прочные штаны, она взялась за остро заточенные спицы и метнула их в расслабившегося врага.

Анхель увидел опасность, но ни перехватить свою смерть, ни встать с кресла не успел. Два сенбона пробили его грудь в области сердца, а ещё два глазницы, войдя в мозг. Раздосадованная сегодняшней неудачей с иглами Саманта предпочла перестраховаться. Вампир же, получив повреждения несовместимые с не-жизнью, упал обратно в кресло и начал стремительно усыхать. Охотница быстро подскочила к нему, выдернув иглы из дважды трупа. Если с этим делом повременить, то освещённое серебро превратит тело в невесомый пепел, имеющий весьма специфичный аромат. Подобного лучше не допускать, чтобы не насторожить остальное гнездо.

Сейчас же тревога к счастью ещё не была поднята, относительно молодой вожак гнезда похоже не смог почувствовать смерть своего подчинённого даже в двух шагах. Саманта скинула с себя остатки маскировки, оставшись в тонком, но прочном кожаном костюме, плотно облегающем её тело, а затем переобулась в специальные онучи, позволяющие передвигаться бесшумно, натянула на шею своеобразный кольчужный ошейник и распихала оружие в предназначенные для него ножны. Её юбка была чертовски неудобной в драке, но зато позволяла незаметно спрятать немало полезного. Жаль только меч под ней пронести всё таки было нельзя. Но её кинжалы тоже годились, усмехнулась Саманта, крутанув изогнутые клинки в руках.

Осторожно отворив дверь, она выглянула в коридор, который по прежнему был пуст. Выйдя в него, девушка оказалась перед выбором, отправится сразу за вожаком кровососов или же сначала перерезать его подчинённых. Прикинув за и против, она всё таки решила начать с ближнего круга главного ночного хищника, который обитал на этом этаже подвала, раз у того всё так грустно с чувствительностью. Так что девушка бесшумно подошла к очередной двери и постучала, подражая движениям Клари. Знакомый стук не насторожил обитателя комнаты, а точнее обитательницу. Когда дверь отварилась, ей предстала черноволосая девушка в слегка вульгарном платье с открытыми плечами и глубоким декольте. Но прежде чем вампирша открыта рот или среагировала как-то иначе, Саманта загнала ей кинжал между рёбер, точно поразив сердце. Кровососка начала усыхать с удивлённым выражением лица и приоткрытым ртом, когда охотница стала укладывать её тело на пол, но вынуждена была отвлечься на тихий звук из коридора.