— Голова, мозг. Грудь, сердце. Пузо, печень. Печень, печень, печень…

— Нет — с надрывом ответил он, попытавшись нанести мне удар топором.

Но я перехватил его руку, а кулаком дал под дух. Однако смерть парня в мои планы не входила, так что удар вышел лишь болезненным. Кулак был мной внимательно осмотрен, после чего я с недоумением повторил удар, заставив бедолагу опять застонать. Он пожалуй дошёл до кондиции, так что я схватил его за лицо приблизил к своим глазам, проговорив с максимально безумным взглядом:

— Духи предков и боги розовокожих защищают тебя, да. Но не бойся, дитя, я к тебе обязательно ещё вернусь и ты тоже сможешь послужить нам. Да, хорошо послужить.

Сказав последнюю фразу, я отбросил от себя молодого зеленокожего и продолжил шагать на юг как ни в чём не бывало, пока окончательно не скрылся из виду и не взлетел. Это конечно был не налёт на очередного колдуна, но получилось тоже ничего. Чароплёт, якшающийся с демонами, был духовным лидером только одного племени, хоть и главного. Бросить на него тень было хорошей идеей, а то выйдет очень неприятно, если он станет мучеником своего народа, а его методы повсеместными. В идеале его вообще должен бы прикончить какой-нибудь орк за какую-нибудь пакость. Но эта идея была ещё в фазе обдумывания.

А вот разведчики были в фазе убывания. Я уничтожил ещё три группы, всякий раз оставляя по одному испуганному выжившему, который должен будет рассказать весёлую историю своему вождю и племенному шаману. Или колдуну. Способ пропаганды конечно был максимально топорный, но зато быстрый. К тому же не уверен, что к болотным дикарям применим изящный подход. Это же не эльфы с интригами, которые тянутся столетиями. Тут всё должно быть чётко и ясно, ученик колдуна Красных Змей связался с тем же духом, что и Бандулук, тот наделил его огромной силой в обмен на жертвы и возможно отнял разум. Значит это очень злой и опасный дух, а главный колдун племенного союза тоже в зоне риска. Чё делать будем, если крышей поедет и надо ли ждать этого момента?

Но до хитрого колдуна пока что было далековато, а я наконец наткнулся на крупное скопление зеленокожих. Отряд в сотню с небольшим воинов шёл на север с вполне понятными целями и им следовало помешать. Покружив над стоянкой, я определился, у какого костра спит чароплёт. В конце концов на немолодом зеленокожем было слишком много амулетов, а рядом с ним дрыхло аж трое здоровяков. Но до них дело дойдёт попозже, сначала следовало заняться основным блюдом и лишь затем переходить к гарниру.

Прикинув вес противника, я сделал ещё пару кругов вокруг лагеря, а затем спикировал на свою жертву. На мне был «костяной» шлем и кожаная броня, которая весила меньше псевдометалла. Так что приземлившись на ноги жертвы, я сломал их с отчётливым хрустом, заставив орка взвыть. А потом схватил его за горло и взлетел вновь. Не высоко, не так чтобы быстро, но вполне успешно и словил лишь три метательных топорика. Колдун же от боли и спросонок так и не смог воспользоваться магией за то время, пока мы не приземлились за пределами лагеря. А потом стало слишком поздно. Шлем раскрылся и мои челюсти сомкнулись на его горле. Пять секунд и сама его суть стала принадлежать мне.

От лагеря к нам тем временем побежало с десяток орков, но при виде них я только оскалился, достав из ножен вампирский полуторник, который давно надо было проверить в настоящем деле. Зеленокожие видят в темноте получше людей, но не намного, а эти ещё и забежали в темноту от света костров. Я же себя в ней чувствовал как рыба в воде и просто облетел преследователей сбоку, зайдя им в тыл. Меч, способный пробивать мою броню, снёс голову первому орку практически без усилия, лишь когда лезвие проходило позвоночник я почувствовал лёгкую попытку сопротивления, предсказуемо не увенчавшуюся успехом. В детстве крапива и то сильнее сопротивлялась палке в моих руках. А зелёная голова полетела вперёд отдельно от падающего тела, когда я уже сносил следующий череп. Противники умирали быстро и почти без звука, лишь на пятом мертвеце бегущие впереди почуяли неладное и один из них развернулся, тут же заорав:

— Он сзади!

Я же мгновенно стал невидимым, отпрыгнув в бок. Ещё один просчёт, провёл немного времени с людьми и уже привык, что растворяющийся в воздухе соратник может их как-то напрячь. Впрочем судьбу этих орков моя мелкая оплошность не изменила. А вот три наконец добежавших бугая меня изрядно развлекли. Они вломились в лес, гортанно ревя, но добежав до мёртвых сородичей так и не обнаружили противника, а я опять зашёл с тыла и снёс голову замыкающему. Его бычья шея была попрочнее, но тоже ничего не смогла противопоставить вампирскому мечу. Однако его товарищи оказались более бдительными и опытными, чем торопливая первая группа, они тут же развернулись, а не увидев противника, встали спина к спине, сжимая в руках двуручные секиры. Один из них спустя пару мгновений крикнул:

— Покажись, тварь!

Я как раз успел с помощью вампирской левитации подлететь к ним сбоку, не касаясь земли и не тревожа ни одной веточки или листа на ней, а потом совершил длинный выпад в стиле фехтовальщиков шпагой, попав точно в висок крикуна. Его товарищ на одних рефлексах, не видя врага, ударил своей секирой, заставив меня отскочить назад, задействовав в том числе и крылья, что создало поток воздуха. Орк взревел, попытавшись продолжить идти вперёд, размахивая топором вслепую, но после резкого отступления, я опять зашёл во фланг и сделал один точный выпад в висок.

Остальной же лагерь переполошился, но пока что более опытные и хладнокровные воины удерживали молодых и горячих парней, а когда рёв последнего телохранителя стих, немолодой зеленокожий с сединой в широком и коротком ирокезе на голове крикнул:

— Гузано! Крамда! Витру! Что там⁈ Ответьте!

Я набрал в лёгкие воздуха, быстро пошарив по памяти колдуна и прокричал, подражая голосу одного из его телохранителей:

— Мы его прикончили, Тунка! Прикончили!

— Кто это был? — мне казалось, что я сыграл вполне натурально, но опытный вояка всё равно не спешил шагать в темноту на голос — Тащите его сюда.

— Тащи сюда свою задницу. Некому эту гарпию тащить, остальных она насмерть покромсала, а мне ногу разодрала!

Видимо в этот раз получилось получше, но матёрый орк по всем признакам не зря дожил до своих лет. Хитрый засранец приказал:

— Умбуш, вперёд со своим десятком к Крамде. И смотрите в оба! Где была одна гарпия, может быть и вторая.

Младший командир подчинился авторитетному мужику, а его отряд и правда шёл вперед с осторожностью, не смотря на мою ругань:

— Да быстрее, мать вашу! Вы там ждёте, млять, когда я кровью истеку⁈

Лишь когда противники удалились достаточно далеко от света костров, я покинул условное место крикуна и невидимым обошёл их. Вперёд никто из орков не бежал и ногами не топал, так что первый же труп был всеми замечен, а Умбуш поднял крик:

— Это ловушка!

Отвечать я не стал и снова обезглавил одного из своих противников. Остальные, поняв, что не видят врага, решили, что не могут с ним бороться и побежали обратно к лагерю. Я же сначала стоял у них на пути, орудуя мечом, а затем погнался за оставшимися, нанося удары в спину. Лишь последнего орка, которого товарищи уже видели в отсветах костров, я схватил за волосы и дёрнул обратно в темноту леса под его крик:

— Ааа! Нет! Нефвб…

Захлебнувшись кровью, бедолага умер, а кинул его отрубленную голову в лагерь со словами:

— Твоя трусость убила их, Тунка. Как же ты будешь с этим жить?

— Их убил ты! — крикнул ветеран, однако хватать топор и нестись на голос в атаку как-то не торопился — А я убью тебя. Выслежу как зверя и спущу шкуру как со зверя, повесив в своём доме.

— У меня для тебя плохие новости, Тунка — отозвался я, беря в руки метательный топорик последнего убитого мной орка — Добыча здесь ты.

Произнеся последние слова, я бросил оружие в цель, орочий томагавк просвестел в воздухе и врубился в грудь не успевшего увернуться ветерана, разрубив рёбра и сердце. Я же старательно изобразил злодейский смех, затем проговорив: