— Ах, да. Казнят, значит. Я и забыл, что имеется договор. А что, если она виновна в нарушении баланса? Ведь Ад вторгся на Землю!

— Тогда твоя месть законна.

— Месть? Откуда ты знаешь об этом?

— Я твой духовный меч, и вижу тебя насквозь. Эта женщина, о которой мы говорим, являлась твоей суженой. Вам было предначертано быть вместе, но…

— Говори.

— Что-то произошло между вами. И я не видел этого, потому что ты оставил меня здесь. Но сейчас я чётко ощущаю, что ваша духовная связь нарушена. К тому же, сейчас ты питаешь к ней неприкрытую ненависть. Но я не понимаю одного — почему ты потерял память и силу духа.

— Она сказала, что я занял тело новорожденного человеческого ребёнка, — признался я. — Что убежал от своих проблем таким образом. Каких — не знаю. И она вроде тоже.

— Эта магия мне неизвестна, — вдруг сказал Кирадесу.

— Жаль. А то мне уже показалось, что не существует вопросов, на которые ты не можешь дать ответ.

— Ты мне льстишь.

— Я конечно пока ничерта не помню, так что прости. Но в любом случае, я рад, что ты нашёл меня, — искренне сказал я, взмахнув мечом и залюбовавшись его призрачным сиянием в густой темноте.

— Я тоже рад тебя видеть, Хиро, — наконец-то, в металлическом голосе появились тёплые нотки. Он тоже был искренен.

Несмотря на все тяготы и невзгоды я с благодарностью ощущал поддержку своего стального товарища. И он вселил в меня надежду на то, что я смогу распутать этот проклятый узел тайн и интриг, а так же, что у меня есть возможность расквитаться с моими обидчиками. Но, что важнее, я теперь знаю о существовании некоего артефакта, который способен подчинять своему владельцу само время.

Если я найду его, то смогу вернуть всё назад. Осталось дело за малым — найти хотя бы одну маленькую зацепку, которая приведёт меня к разгадке тайны исчезновения Смерти и демона по имени Сеера. Либо я спасу всех моих любимых таким образом, либо пройду с огнём и мечом через весь Ад, чтобы найти Мисаки и вернуть её домой.

Только боги знают, что готовит мне будущее. А мне остаётся лишь не умереть раньше срока…

Рассвет в Аду одновременно красив и ужасен. Я только открыл глаза, и сразу же ощутил бурю эмоций при виде жёлто-красных рогов, поднимающихся из-за горизонта. На секунду показалось, что это сам верховный демон, владыка Ада Сатана намеревался пожелать мне доброго утра, а после, расплющить в лепёшку своей неимоверной силой. Но, слава богам, это было лишь лунное затмение.

Похоже, за разговором с Кирадесу, я не заметил, как уснул. Меч всё так же оставался при мне, вселяя своим присутствием железную уверенность в том, что я в безопасности. Несмотря на то, что я был совершенно голым, уснул я на жёсткой иссушенной земле. То ли так смертельно устал, что не обратил на это внимания, то ли моё новое тело не особо нуждалось в комфорте.

Что интересно, я был не единственным, кто проснулся во время адского рассвета. Все оставшиеся в живых люди тоже стояли и молча наблюдали, как поднимается рогатое солнце. И Ричард был вместе с ними.

— Не знаю, уместно ли это, но, доброе утро, — сказал я, подойдя к нему.

Старик улыбнулся:

— Ты прав. Оно действительно доброе. Ведь ты спас нас.

Он указал пальцем на своеобразный рисунок, оставленный на земле сотням острых ножек. Множество следов-точек огибало наш лагерь и устремлялось к горам. Купол всё так же работал, и я отключил его через пару минут подбора кодовой фразы. И повезло же, что перчатка понимала язык, на котором я думаю. А иначе со мной всё могло произойти по другому сценарию.

— На каком языке мы говорим? — вдруг спросил я. — Я знаю японский, и немного английский, но понимаю тебя отлично, как и ты меня.

— Слышал историю о Вавилонской башне?

— Это вроде из Библии, да?

— Ветхий завет, книга Бытие, глава одиннадцатая: «И сказали они: построим себе… башню высотою до небес… и сделаем себе имя. И сошёл господь… и рассеял их… по всей земле». А всё почему? Из-за гордыни и неуёмного желания детей выйти из под опеки господа, и стать подобными ему. До постройки башни все народы мира говорили на одном языке. И, судя по всему, по аналогии в Аду язык всеобщий.

— Теперь понятно. Это даже удобно, с одной стороны.

— Не скажи, Хиро. Я был бы рад не слышать и не понимать ругань демонов, истязающих меня.

Мне нечего было сказать в ответ на это. К счастью, я пока не ощутил подобное на своей шкуре и вообще не собирался.

— Скажи, а почему вы не носите одежду?

Я и сам стоял в чём мать родила, но у меня хотя бы было оправдание — в Ад я попал в виде бесплотного духа.

Старик лишь усмехнулся:

— На десятый раз после очередных пыток штаны и рубаха, в которых ты попал сюда после смерти, рассыпаются в труху. Только и всего.

— А завода по пошиву одежды местные значит ещё не построили?

— Ради нас могут построить разве что новое орудие пыток. Чем больше мы страдаем, тем лучше нашему хозяину.

— Но вы только таскаете тяжести и строите бесполезные строения. Или я чего не знаю?

— К этому добавь бесконечный голод, жажду и упадок сил. После казни, и восстановления, пару дней ты словно заново родился, но потом снова возвращается опустошение. Если бы нас постоянно не истязали до смерти, а дали просто пожить пару недель, мы бы просто умерли от жажды. Но да, с присутствующих здесь не дерут шкуру каждую минуту, как с тех, кто заслужил ещё более суровое наказание. В Аду идёт чёткая градация совершённого проступка и полагающегося за него наказания.

— Не представляю, как можно выдерживать подобные муки веками…

— А никто и не выдерживает, — сказал он, кивнув в сторону бесполезно бродящих людей, повесивших голову. Они словно призраки медленно плыли по песку, путая следы ночной стаи падальщиков.

— Но ты ведь…

— Я тоже сломался, Хиро. После нашего разговора я понял, что больше ничего не хочу. И не вижу смысла продолжать всё это.

— Что ты этим хочешь сказать?

Он нахмурился:

— Как библейский Моисей, я поведу этих людей через пустыню. И мне не нужно сорок лет, чтобы выбить из их умов рабство. Только один день. А когда наступит ночь, твари растащат наши останки по всей этой бескрайней пустыне. И ни один демон не сможет вернуть нас к жизни, и продолжить измываться над нами ради прокорма адского лорда…

— Ты точно решил?

— Да. Ещё когда рассказал тебе про остаток своего срока. Я не хочу становиться таким, как они. Лучше небытие, чем такая судьба. И ты подарил нам такую возможность.

Он вдруг схватил меня за руку:

— Спасибо тебе!

Мы пожали друг другу руки. Ощущая опустошение внутри, я посмотрел на свою перчатку, которая должна была телепортировать меня к замку его хозяина архидемона Мулцибера.

— Снова ломать голову, как заставить её работать, — с раздражением произнёс я, придумывая кодовые слова для активации телепорта.

— В этом нет нужды, Хиро. Демоны всегда говорили только одно слово, и мы возвращались к замку.

— И какое же оно?

— Дом.

Мда… До такого я бы точно не додумался. Перебрал бы сначала все любые возможные варианты, вроде «замок», «резиденция» или чего хуже «обитель демона» и в итоге просто тупо простоял бы полчаса под взглядом этого измученного посмертной жизнью старика.

— Я всё никак не пойму, почему заслон от падальщиков включался при слове «зонт»? У вас здесь бывают дожди? И что, демоны вправду знают про человеческие изобретения?

— Кислотные дожди здесь не редкость. А что до зонта — нас охраняли низшие демоны, которые раньше были людьми. Оттуда и знания.

— Я понял. Что ж, наверное, пора прощаться.

Старик кивнул, а потом искренне улыбнулся мне своей белозубой истинно английской улыбкой:

— Ты несёшь перемены в этот мир, Хиро. Хорошие перемены. Надеюсь, у тебя всё получится.

— Я просто ищу свою девушку, и пытаюсь не сдохнуть, — честно признался я. Никаких других целей у меня не было.