— Кир…

— Красиво звучит, — заметил меч, не дав мне договорить. — Зови меня так. Всё-таки, мы теперь не совсем те Хиро и Кирадесу, которые жили двадцать пять лет назад.

— Как скажешь. Пока мы идём в замок Молоха, я хотел бы кое-что прояснить.

— Например?

— Ты упомянул Триединый суд. Что это?

— Трибунал. От каждой стороны выбирается один судья. Демон, ангел и Первородный. Триединый суд решает судьбу провинившегося.

— А Жнецы?

— Ты последний из них. А что было раньше — Жнецы выполняли функции палачей. Лишь в особых случаях они сами судили преступника.

— В каких, например?

— Когда остальные стороны находились в конфронтации и не было суда. До сего дня действовал своего рода пакт о ненападении, следовательно, работал и суд.

— Маммон сказал, что во всём виноват Просатанос, и он уже в тюрьме.

— Вполне возможно.

— Но армии демонов до сих пор высаживаются на Земле. И Ева им в этом помогает.

— Похоже, она нашла какую-то лазейку. В любом случае, пока ещё действует шаткий мир…

— А люди продолжают умирать!

— Ещё больший стимул для нас добраться до самого нижнего круга Ада и как можно быстрее разобраться во всём этом.

— Истину глаголишь. Значит, я не могу убивать архидемонов без особого повода?

— Без решения Триединого суда.

— А когда всё полетит в тартарары? Когда начнётся война?

— Тогда разделяй и властвуй, Хиро. Нет законов, нет и запретов. Но пока нам надо быть осторожными в своих деяниях. Мы здесь не для того, чтобы облегчить участь всех этих несчастных. Нам нужно поднять свой уровень на младших и низших демонах.

— Выходит, они бесправные.

— Нет, просто входят в допустимые потери. Так же и с людьми. Сверхсущества могут свободно уничтожать на своём пути тысячи людей, пока они не достигнут определённого лимита, установленного законом.

— Это мерзко.

— Наш мир всегда был суров, Хиро.

Я вспомнил Озэму, низшего демона, попытавшегося возглавить революцию против Ада. Он хотел избавить от мучений все грешные души. Думал, что с помощью силы Тёмного у него появится возможность это сделать. Но Озэму или Кэн, как его звали человеком, не учёл одного — ради благородной цели он намеревался убить невинное дитя. Его хоть и поруганная, но честь самурая не позволила это сделать. Поэтому он и погиб от моей руки.

Не знаю, удалось бы ему совершить задуманное, перейди он эту грань или нет, но на протяжении тысяч лет потусторонний мир существует, как отлаженный механизм. И если его сломать, то всё мироздание может разрушиться следом. А что будет после — только одному Творцу известно.

— Что из себя представляет этот Молох?

Идущие рядом со мной люди вдруг заметили меня после того, как я произнёс это имя. Они стали держаться от меня подальше. Боятся? Наверное, ведь я выглядел совсем иначе — не измождённый голодранец, а устрашающий рыцарь в чёрных, слегка помятых после битвы, доспехах. Кстати, не мешало бы пересоздать их с помощью моей волшебной перчатки.

— Увидишь. Если говорить о его природе, он и не демон вовсе. Скорее божество, которое нашло себе пристанище в Аду.

— Здесь есть демоны, на которых мы можем поднять свой уровень?

— Не думаю.

Я совсем не горел желанием встречаться с монстром, которого не имел права убить. Слушать его глубокомысленные речи, вступать в бесполезную полемику и терпеть насмешки древнего существа, после чего тратить время на дружеский спарринг. Тем более, раз здесь нет никого, кого можно безнаказанно умертвить, то пребывание в этом месте не имеет никакого смысла.

— Тогда не будем терять время и сразу пойдём к Барабатосу, — бросил я, поднимая перчатку.

Сначала я услышал отдалённые возгласы, когда активировал карту Ада. Люди начали волноваться. А потом кто-то тронул меня за плечо, заставив обернуться — прямо в глаза мне смотрело блаженное лицо иссушённого старца. Он улыбался мне, как кому-то светлому и хорошему, кем я никогда не являлся. Пожав плечами, и сразу же выбросив его из головы, я начал мысленно произносить имя моего должника-демона, как вдруг поднялся над землёй!

Испытывая недоумение, я смотрел на окруживших меня людей, которые несли меня к замку. Они радостно галдели и что-то неразборчиво бормотали. Наверное, большинство из них это древние безумцы. Как говорил мой первый знакомый в Аду по имени Ричард, время, проведённое в Аду, лишает разума.

Я пытался освободиться из их неожиданно цепких рук, но ничего не выходило. Меня тащили вперёд, весело приговаривая:

— Он вернулся!

— Он здесь!

— Он войдёт туда вместо них!

Теперь меня переносили с рук на руки, и я проплывал по всей процессии прямиком к воротам мрачного адского замка. Наконец я увидел рогатое нечто. Такое огромное, что занимало собой весь внутренний двор. Это была гигантская чугунная голова быка с разинутой пастью, внутри которой мелькали отблески пламени. Золотые рога чудовищного тельца устремлялись в свинцовое небо. Казалось, что вот-вот титан оживёт и поднимется, давя под ногами глупых букашек-людей.

Кстати о них! Судя по всему, грешники с благими намерениями планировали забросить меня прямиком в огненную пасть быка. Я решительно оттолкнул одного человека, держащего меня за ногу, но на его место пришли сразу двое. Во мне нарастало напряжение и ярость. Снова и снова я пытался вырваться, стараясь не навредить этим несчастным, но они только напирали на меня всей толпой. Если скоро что-то не предпринять, то я гарантированно отправлюсь изучать внутренности чугунного быка!

— Твои предложения, Кир? — спросил я, когда до пышущей жаром печки оставалось метров сорок. Из ноздрей быка вырывался пар, а из его глаз сыпались искры. — Я не хочу никого из них ранить!

— Тогда мы скоро поджаримся, Хиро.

— Чёрт!

Надо мной возникло восторженное лицо беззубой женщины:

— Ити тута! Ити! Помоти им!

Я повернул голову к голове быка и остолбенел — грешники готовились сбросить туда не только меня, но и младенца! Послышался звонкий плач, и внутри меня всё похолодело. Больше не сдерживаясь, я резко дёрнулся, заставив державших меня людей разлететься в стороны. Свалившись на спину, я перекатился на живот и, оттолкнувшись от земли руками, поднялся. А затем побежал, надеясь остановить всю эту вакханалию. Мужчина и женщина, обливаясь горючими слезами, подносили своё дитя прямо в жерло дьявольской пасти.

— Стойте! — кричал я, протягивая руку, а за мной бежала улюлюкающая толпа идиотов с блаженными улыбками. — Не смейте ЭТОГО ДЕЛАТЬ!

Кир хладнокровно молчал, а я, казалось, целую вечность бежал к этому невинному дитя, которое уже совсем скоро пропадёт в пасти зверя из-за сумасшествия своих родителей. Когда моя ладонь практически коснулась его маленькой ножки, отец бросил ребёнка, и рыдая навзрыд, свалился на колени вместе с матерью. Я уже летел следом как супермен прямо в глотку быка, лелея надежду спасти чистую душу младенца. Эхо детского крика удалялось вниз прямо к ярко красным углям, пышущим жаром.

Решение пришло незамедлительно — в последние секунды перед падением младенца, я сотворил голубой щит прямо на горящих углях. Это должно было хотя бы ненадолго спасти его от жара, но не от удара…

Внезапно боковая стенка чугунного тоннеля сдвинулась вниз — из неё вылезла морщинистая рука, поймав ребёнка на лету. Младенец громко кричал, размахивая маленькими ручками. Ещё секунда, и мне удастся перехватить его, а потом я уничтожу здесь всё и вытащу его наружу!

Вжжж!

Стенка сдвинулась обратно, и ребёнка след простыл. Я ударился в щит, который уже начал трескаться. Чтобы не поджариться, придётся всё делать очень быстро. Мой меч устремился к закрытому люку и пробил его насквозь, оставшись снаружи. Резко дёрнув за световой хвост, я вернул его уже вместе с приличным листом железа. Проход был открыт. Меч в ножны, и вперёд! Я подпрыгнул и схватился за выступ под люком, после чего услышал, как щит рассыпался на растворяющиеся в пламени кусочки.