– Нет.

– Тогда я сама к нему пойду,- предупреждает Наина.

– Иди,- Ельцин направляется в свой кабинет.

– Боренька! Ну я тебя прошу! Не за себя, за Таню,- она загораживает ему дорогу.

– Я её воровать не посылал,- Ельцин отстраняет жену.- Пусть за всё отвечает по закону.

– Какому закону? Самозваному!!

– Не поднимай скандал!

– Ты голоса разума слышать не хочешь. Я говорила тебе, что не надо связываться с Чубайсом, говорила?- она садится на диван и начинает плакать.

– Поплачь, поплачь,- произносит он и уходит.

– Они ввели смертную казнь!- кричит она ему в след.

– А её никто не отменял,- бурчит Ельцин в ответ и плотно закрывает двери в свой кабинет.

Вторую неделю Михаил окучивал картошку. На его даче было вавилонское столпотворение. Опять на всё лето приехал Бортник с женой и дочкой. Его парни вместе с сокурсницей отбыли в Германию на практику, но им на замену, как из-под земли, явилась знакомая Жени Гречаник Альбина и взяла дом в свои руки. Михаил не противился, а супруга Ильи сходу сказала ему тайно, чтоб он такую от себя не отпускал, на что он отреагировал так: "Главное самому не прилипнуть к юбке". Сын Альбины поступил в училище Верховного Совета, которое окончил его покойный отец. Парень Михаилу понравился. Крепкий, высокий, вдумчивый и какой-то весь русский в доску. К августу приехала дочь Михаила с внуком и зятем, а когда четвёртого августа заявились Бортника двойняшки с сокурсницей, в доме стало тесно. Тогда же и пришла к нему в комнату Альбина.

– Мне негде приткнуться,- просто сказала она и раздевшись догола, залезла в его постель.

Михаил не стал сопротивляться и сделал то, что сделал бы на его месте любой мужик-вдовец с женщиной, которая его захотела.

После близости он закурил и произнёс:

– Аля, я нехороший, грязный мужлан, но какой никакой… выходи за меня замуж. Сын твой пристроен, слава богу и у меня с этим всё в порядке.

– Я не против,- ответила Альбина,- только у меня есть два условия.

– Говори.

– Расписываться не будем. Не хочу. Я на обман не попадалась и ты у меня второй в жизни мужчина. Я ложь не переношу. Второе моё условие – ребёнок. Или даже два. Я, конечно, в годах, но тридцать шесть это же не страшно, я думаю. Если ты против детей, то тогда не надо. Только раз уж между нами это случилось, помоги мне их сделать.

– Аля!!!- Михаил обнял её, поцеловал в губы.- Да если ты мне сына родишь, я тебя на руках носить буду. Клянусь.

– Не надо клятв, я ими сыта.

– Больше не буду,- он её ещё раз поцеловал.

– У меня есть для тебя подарок.

– Какой?

– Я тайно уболтала Евгению и она мне принесла кассету с дискетой, о которой вы когда-то говорили.

– Когда? Когда она тебе её передала?

– В марте.

– Почему ты её мне не принесла?

– Она просила не спешить. Это всё было привязано к выборам. И ещё она мне сказала, чтобы я была с тобой понаглей. Поэтому, собственно, я так к тебе заявилась. Не хочу обидеть твоих чувств, но с её слов, я очень похожа на твою жену характером. Это правда?

– Аля, я этого не знаю. Она была очень терпеливой и очень упрямой. Виделись мы редко. Ей было шестнадцать, когда мы поженились и всего год прожили рядом, служба молодого лейтенанта не особо обременяла, а дальше сплошная круговерть встреч и прощаний. Так что я её чаще всего видел во снах.

– Извини меня,- Альбина прижалась к его спине.

– Что ты!! Тебе не надо оправдываться. Ты чистый человек, я это нутром чую и обмануть тебя не смогу.

– А любовь как же?

– Ты красивая,- он погладил её по рукам, которые она сомкнула у него на груди.- О любви я могу тебе рассказать ещё меньше, чем о жене. Понятия не имею, что это такое.

– Не пугай меня!

– Когда я её впервые увидел, что-то в груди ёкнуло. Потом будни, а они нам не сопутствовали. Может любовь с моей стороны не имела условий развернуться. Аля, я не могу тебе объяснить словами. Как-то всё не стыкуется. Одно мне ясно – с ней было тепло и уютно. С тобой мне тоже хорошо. Я не лукавлю.

– Я тебе верю.

– Скажи мне – любовь и верность – могут быть едиными в жизни двух человек, мужчины и женщины?

– Могут, если оба соблюдают взятое слово.

– Я не могу обещать, что любовь к тебе будет, это не от меня зависит, но верность – за это ты волноваться не должна.

– Тоже самое я говорю тебе.

– Аля, а что ещё сказала тебе Женя?

– Если ты, сказала она мне, найдёшь в его лице счастье, не отдавай ему кассеты, ибо он может куда-нибудь влезть и его у тебя заберёт смерть. Но я смерти не боюсь. Кассету я тебе отдам. В реальной жизни я поняла одно – женщина не должна мешать мужчине ни в чём, наоборот, всячески помогать.

– И где ты это поняла?

– А Афганистане. Эти женщины до сих пор у меня перед глазами.

Михаил разомкнул её руки, развернулся к ней лицом и стал целовать её, она ему отвечала и они слились в единое целое.

В сентябре в доме остались двойняшки Бортника и их сокурсница, быстро нашедшая общий язык с Альбиной. Они поделили меж собой долю хозяйских дел.

– Миша!- крикнула Альбина.- К тебе гости. Спускайся.

– Слезаю,- ответил Михаил. Он залез на крышу, где шарил в поисках детской кроватки, в которой его вырастили. Альбина была беременной.

В гостиной в кресле восседал Пороховщиков, у камина отирался Янов.

– Ба!! Какие лица!!- Михаил обхватил Янова сзади и приподнял.- Кинуть?

– Мишка! Кончай играться!- заорал Янов. Тот опустил и они обнялись.

– Совсем ты не изменился, чёрт тебя укуси,- Михаил светился улыбкой.

– А ты сдал,- Янов хлопал его по плечам.- Хоть и силищу свою не растерял. Вижу, ты батин дом до ума довел. Молодчага. Место тут – рай. Я к тебе следующим летом наезжать стану. Примешь?

– Нет, не могу. Места не хватит.

– Это в такой-то громадине?

– Не могу.

– Другу детства отказываешь?

– Да чёрт с тобой, но чур – без компании.

– А с женщиной?

– Холостякуешь?

– Уже нет. Расписался в декабре прошлого.

– Приезжай,- Михаил обнял Янова.- Извините,- он обернулся к Пороховщикову,- мы десять лет с ним не виделись. Выросли на одной улице, проучились в одном классе, потом вместе поступили в училище, но служба раскидала.

– Я знаю об этом,- кивнул Пороховщиков.

– Ваш визит, так полагаю, деловой. А по сему, прошу в подвал. У меня там бункер управления,- Михаил направился к лестнице, а в двери кухни крикнул:- Девки! К обеду две персоны,- ему два голоса ответили, что мог бы и не предупреждать.

Спустились. В бункере был стол и вокруг него лавки.

– Что у тебя в планах?- спросил Пороховщиков.

– Пока не знаю,- Михаил смотрел собеседнику в глаза.- Не определился.

– А ребята, что у тебя живут, они к чему склонны?

– Получить высшее.

– А в перспективе?

– Я на них не давил. Обучаю самотеком.

– Ты их брал в дело?

– Было. Получали со мной средства в банках за бугром.

– Компьютерщик?

– С ним я переговорил. Он согласен уйти в полный нелегал и сделать любую работу.

– А его сестра?

– С ней нет проблем. Умнейшая девица. Её называют за глаза Софьей Ковалевской.

– Мы к тебе по важному делу. Интуиция тебя не подвела. Но не знаю, с чего начать,- Пороховщиков щёлкнул пальцами.

– Тогда прямо говорите,- предложил Михаил.

– Нельзя прямо и боком не выйдет. Сложно всё. Что скажешь, Павел?- обратился Пороховщиков к Янову.

– Хрен его знает. Я и сам не знаю, с какого края идти,- откровенно признался Янов.

– Тогда я вам предложу,- Михаил посмотрел на обоих.- Мне теперешняя власть не нравится. Те, что были раньше, тоже не по нутру.