– Сколько человек в подозрении?

– Все.

– Сколько в могиле?

– Треть.

– На пенсии?

– Треть.

– Доступ могу оформить?

– Я тебе дам перечень. Доить козлов, не выполнив выбраковки в своём стаде, нельзя.

– Дело о смерти Принца тоже мне пришли.

– Снайпер просит?

– Он имеет на это полное право.

– Что он тебе ещё поведал?

– Технарь – клиент психушки. Точно твой старик подметил. Именно он опасен.

– Провались всё оно пропадом,- взревел начальник контрразведки.- Ну, не блядство, а? Выходит, что Принц определил сдатчика, либо…

– Голова катилась и синие губы шептали: "Вот те на, сходила за хлебом",- Пороховщиков смолк.

До Москвы доехали, не проронив больше ни слова.

В четверг Пороховщиков ушёл с работы в десять часов утра, сославшись на недомогание. Со здоровьем у него всё было нормально, нужен был повод. В субботу далеко от Москвы снайпер назначил ему встречу, на которую надо было тихо приехать и также тихо убыть.

Домой Пороховщиков не пошёл. Заскочил в здание поликлиники, оформил больничный и исчез из неё бесследно, о чём, как и положено, сидевшие у него на хвосте, доложили каждый своему руководству.

Встреча со снайпером состоялась вовремя.

– Здравствуйте,- сказал молодой мужчина, не протягивая руки.

– Привет!- ответил Пороховщиков.- Вот то, что ты просил,- и передал папку.- Там все материалы и экспертизы.

– Спасибо. У вас ко мне вопросы? Задавайте.

– Парочка есть.

– Идёмте вдоль опушки леса,- предложил снайпер.- Через час будем на станции. Сядете на электричку.

– Пошли,- Пороховщиков свернул на тропинку первым.- Вопрос у меня к тебе такой. Как заряды оказались в разных руках?

– Хотел бы и я знать об этом,- он остановился, запустил руку в карман и достал два патрона.- Вот эти у меня, а где остальные…

– Расскажи мне коротко,- предложил Пороховщиков.

– Всей истории – пшик. В июле 1991 года Принц вызвал меня срочной депешей. На встрече сказал, что готовится военный переворот. И что он в нём участвовать не желает. Передал мне на хранение четыре патрона, пожалев, что их мало.

– И сколько ты ему вернул?

– Три. Но переделанные. Вернул в сентябре 1991 года.

– Он их сам запросил назад?

– Да. Я ему привёз четыре, но он мне один вернул.

– Технарь твой человек?

– Мой. Мы с ним познакомились в психушке. У него фобия какая-то. Со странностями он по жизни, а в технике – уникум. Золотые руки.

– Ты знаешь, что он банкира Попонича грохнул?

– Это болезнь.

– Стволы он тебе катал?

– Он. Мастер.

– Ты был у Принца не один. Трое мертвы. Двоим, отстрелили головы, а третьему пальнули, но заряд не сработал.

– Калибр, какой?

– 8,155 мм.

– Это калибр мастера. Составная пуля под 11,9 мм.

– Кто их убрал, и были ли попытки убить тебя?

– За моими плечами, Валерий Дмитриевич, семь войн, больше сотни ликвидаций, так что рано или поздно и мне вкатят в бестолковку свинец. После смерти Принца на меня никто не покушался. Думаю, что ребят убрали те же, кто и Принца. А заряды взяли, видимо, у него.

– Мог быть исполнителем кто-то из людей Принца?

– Почём мне знать?! Разные там были люди, только я с ними не контактировал.

– От Принца ты знал, что вас, снайперов, четверо?

– Он мне сам про количество сказал. Отсюда и четыре заряда.

– Правда, что у твоего мастера ноги воняют?- спросил Пороховщиков неожиданно.

Снайпер расхохотался во весь голос.

– Я ему целлофановые пакеты на ноги надевал. Иначе спать было невозможно. А днём заставлял его мыть их через каждые полчаса. Жуткая вонь!

– В психушке что, лечился?

– Он или я?

– Ты.

– Первый раз меня туда Принц определил на полгода. С головой у меня всё в порядке. Там потрясающий контингент. Да и кто будет разыскивать в психдоме? Я там прописался как постоянный клиент. Время от времени ложусь на месячишко. Стрессы снимает пребывание там лучше водки, и думать никто не мешает.

– То, что у Принца был заказной палач, знаешь?

– Можно было догадаться. Да что в том толку? Кого искать этому палачу? По моим прикидкам, сдатчик где-то в верхах.

– Могли Принцу вынести смертный за отказ работать?

– Нет. Если бы так случилось, то трое наших не попали бы в прицел.

– Принц вас фиксировал в картотеке?

– Конечно. А нас там не было?

– Никого.

– Паскудно. Там не могло быть только мастера. Он мой личный знакомый. Нас в картотеку внесли от первого лица. После августа 1991 года Принц настоял на пластических операциях для нас.

– Врач кто?

– Да он и не врач совсем. К медицине отношения не имеет никакого. Он только на Принца работал. Тот ему хорошо платил. От него мы уходили в масках и как стали выглядеть, он мог только предположить.

– Ты его навещал?

– После смерти Принца – нет. В том году посидел с месяц у его квартиры, но в контакт не вступал.

– Зачем твой мастер убил Попонича?

– Валерий Дмитриевич! Ну, почём я знаю?!! Душа психа – ночь. Я же в психушке лежал, не лечил. Он гений в оружии. Я у него пристреливал. Как-то Принц привёз мне новые винтовки, я свою коронную изувечил. Упал на неё с четвёртого этажа. Новые стал я пристреливать, а мастер рядом крутился. Выспрашивал, что и как. Я от него уехал, но на следующий год снова подался к нему. И он мне вынес свой ствол на пробу. Чудо!!!

– Сколько лет ты с ним знаком?

– Двенадцать.

– Как он вывел 8,155 мм?

– Хрен его знает! Мы сразу стали пользоваться составными пулями. Когда я у него пристреливал, он у меня выпросил десяток и стал сам химичить. Не спрашивал я у него.

– С взрывающимися зарядами как было?

– Принц мне сказал, чтобы я их показал своему мастеру, может, мол, как-то удастся увеличить количество. Так я и сделал.

– Почему они у него при разборке не взорвались?

– А должны были?

– Обязательно.

– Не в курсе. Принц мне про это ничего не говорил. Сказал только, что там сложный механизм подрыва и если разбирать, то потом не соберёшь.

– Из трёх собранных твоим мастером, одна не взорвалась.

– Он её пометил крестиком.

– Точно. Именно она и не бахнула.

– Он мне сказал, что она 50 на 50, но при попадании в металл взорвется на сто процентов. Те, кто их взял у Принца, об этом не знали.

– 8,155 мм, под какой калибр сделаны?

– 11,9 мм,- ответил снайпер.- Четыре полученные мной от Принца под него. При отделении частей 10,71 мм.

– Другими видами пользовались?

– Были стволы 12,7 мм с вылетом на 10,71 мм. Были 11,27 с вылетом на 9 мм. Эти плохие. Сразу же их забрал КБ обратно.

– А 10,63 мм?

– Это калибр ствола мастера под вылет на 8,155 мм.

– А у тебя с зарядом, под какой калибр?

– Под 11,9 мм, но ствол его раскатки. Можно бахнуть и из обычного на 11,9 мм, но до километра.

– А со ствола его раскатки?

– На два двести я сам лично пристреливал, но с усиленной оптикой.

– 10,63 мм на дальность?

– До 1800 метров.

– Кто использовал компьютер в пристрелке?

– Все. Стреляют в пластину. Каждый раз бегать смотреть на два километра заебёшься.

– Пластины?

– Стандартные.

– Кабель?

– Многожильный.

– А твой мастер, какой кабель применял?

– Два года мы с ним не виделись. Там, где я пристреливал, кабель лежит до сих пор.

– Как у него с компьютером и программированием?

– У него лады, а у меня хреново.

– Что так?

– Образование не то, да и школа у меня иная. Компьютер брали только на пристрелку, чтобы точно определить сноски, дальше всё по интуиции. Кто с собой на выстрел потащит компьютер с кабелем?

– Твой мастер!

– У него курячее сердце. Очень часто бьётся. Мы с ним соревновались. Я сам стреляю, а он с этажерки, есть такое приспособление для крепления винтовки. Так он с неё стрелял лучше меня, но в стоячую мишень, а по двигающейся попасть не мог. Я над ним подшучивал, что он, мол, надомник. Так он пообещал меня перестрелять через пару месяцев. Только я у него не был.