Половину воев на их полигоне, как подменили, будто из соратников они враз кровными врагами обратились. И ладно бы причина какая серьёзная на то имелась.

«Эх, Стоум, ну и заварил же ты кашу!» — в сердцах клял новика Твердислав.

Понимал сотник, что этой ночью много крови невинной прольётся. И после кому-то придётся ответ за это нести. А кому как не ему? Ни с Баламута же спрашивать, он птица залётная и на учениях этих в качестве гостя. Кстати, о нём? А куда это Зарево подевался? Уж пять минут, как пальба началась, а от него ни слуху ни духу. Как сквозь землю провалился.

А ведь могло и без крови обойтись, если бы он Стоума избранникам Перуна выдал. Вот только не мог Твердислав так поступить, его бы потом совесть заела. Да и Разве можно человека судить, пока вина его не доказана? Понятно, что время сейчас неспокойное, военное, но это не повод всех без разбору на плаху отправлять — так ведь можно и без солдат остаться.

Сверкнула очередная молния и в её вспышке Твердислав разглядел нечто странное. С восточной стороны лагеря прямо к ним неслась самоходка, каких он ещё не встречал. С виду маленькая, на яйцо похожая, но юркая зараза. Прямо как заяц!

Нелепая самоходка на полном ходу повела стволами в сторону Перуновых избранников и Твердислав понял — беды не миновать. Хотел он было предупредить родичей-славийцев о грядущей опасности и даже воздуха побольше в грудь набрал да вот беда — сделать ничего не успел! Начался обстрел. И чтобы под него не попасть, пришлось Твердиславу нырять обратно в блиндаж.

Обзор из укрытия, само собой, был похуже, но зато так сотник мог на трезвую голову оценить новые вводные. А оценивать там было чего. Прямо на его глазах рухнули наземь первые избранники Перуна. Даже щиты хваленные из молний их не уберегли. И ладно бы выдохлись новики — так ведь нет! Молнии малые все это время исправно пули ловили. Жаль, того же нельзя было сказать о снарядах странной самоходки, они будто и не чуяли никакой преграды, свободно прошивали щиты Перуновых избранников.

Рядом с сотником взрыхлилась земля и прямо в блиндаж залетел чудной снаряд. Чёрный шарик размером с детский кулачок. Опытный сотник сразу опознал каучук. Хитро! Убить таким снарядом, ясное дело, нелегко, а вот ранить или дух на время вышибить — это всегда пожалуйста!

Тут-то Твердислав и понял, что запахло жареным. А всё оттого, что видал он уже нечто подобное. И не где-нибудь, а на вооружении у Крестителей. Те тоже любили громовержцев пулями резиновыми поливать. Правда, толку от этого было мало, в бой ведь не с голой грудью отправляют. А супротив даже слабенькой брони подобные шарики — это так баловство. Но это там на переднем крае, где вои во всеоружии, а здесь учебный лагерь!

Во всей этой неразберихи радовало лишь одно — общий враг должен был снова сплотить славийцев. По крайней мере, Твердислав на это надеялся. И, похоже, его надеждам вскоре предстояло сбыться, потому как на странную самоходку наконец обратили внимание и «свои» и «чужие».

Первым на нового врага переключился сотник из Перунова воинства. Шаровые молнии над его головой пришли в движение. Четыре сверкающих болида сорвались с места и принялись играть в догонялки с вертлявой самоходкой. Вот только долго такие гонки не продлились. Хоть шаровые молнии и были куда медленнее своих товарок обычных молний, но уж угнаться за пусть и весьма вёрткой самоходкой им было вполне по силам. Четыре вспышки поочерёдно накрыли боевую машину и…

Ничего не произошло! Самоходка, как ни в чём не бывало, и дальше продолжила бороздить полигон. Об удачном попадании свидетельствовали разве что чёрные пятна гари на броне. И вот это уже ни в какие ворота не лезло! Крестители они, конечно, не дураки и за долгие годы войны сумели выработать какие-никакие противодействия дарам богов. Но противостоять управляемым молниям так и не научились, даже хвалёное заземление их не особо спасало. А тут четыре прямых попадания и только корпус чуть подкоптило, даже водитель внутри не пострадал!

— В круг сынки!!! В круг!!! — разорялся седой сотник Перунова воинства. Видно, и сам понял, что одному ему со странной самоходкой не совладать. Оставалось надеяться только на ритуал «Громового колеса». Благо с таким количеством любимцев Перуна жахнуть можно было будь здоров.

— А ну как, братцы, подсобим громовержцем!!! Крестители в лагере!!! — вторил Твердислав. Он тоже не собирался сидеть без дела и уже вовсю разогревал горны. Это он против своих сдерживался, кровь невинную не хотел проливать, а для крестителей ему пороха не жалко.

Узловатый кулак сотника обрушился на край блиндажа и во вспышке появилась счетверённая артиллерийская установка.

Ну а чего? Не зря же он в бытность свою молодым сварожичем ходил в подмастерьях у самого Крива Пушкаря Отца башен орудийных. Всякого успел нахвататься. И пускай было ему далеко до наставника, но уж на одну то самоходку его скромных силёнок должно хватить.

Если уж Отец башен орудийных целые эскадры топил, то ему Твердиславу сам Сварог велел с этим исчадьем Чернобога совладать. Главное — удобного момента дождаться и своих при этом не положить.

И чего я этих молний так страшился? Всего то и надо было, что правильный метал для обшивки подобрать да сам бот в клетку Фарадея обратить. Если уж обычному автомобилю молнии не страшны, то моей самоходки и вовсе бояться нечего.

Поначалу я ещё переживал. Думал, что без дождя в качестве проводника молния может не сразу в землю уйти, а в боте застояться. Но уже после первого попадания понял — не бывать такому. Даже «сухой» молнии с обшивкой бота не совладать. А уж когда ливень начнётся, то мне и вовсе переживать не придётся.

Резиновые пули тоже отлично себя показали. Щиты громовержцев пропускали снаряды без всякого сопротивления. С начала боя прошло от силы пару минут, а два десятка юных громовержцев уже нюхали землю-матушку. Кто-то валялся без сознания, другие — корчились от боли. Обстрел собрал богатую жатву.

А вот из сварожичей и обычных воев пока никто не пострадал — спасибо наспех возведённым укреплениям. Они и от молний уберегли и от пуль резиновых. Повезло — что тут ещё скажешь? Хотя чего-то подобного я и ожидал. Недаром же Колышка и Рябого в обход отправил.

Между тем мои успехи на поле боя не остались без внимания. Недавним противникам даже пришлось объединить усилия, дабы противостоять новому врагу. И если сотник Перунова воинства больше не вызывал у меня опасений, то Твердислав, наоборот, заставил поднапрячься. Если громовому колесу я ещё способен противостоять — мне всего-то и надо, что разбить построение громовержцев плотным огнём, то что делать с артиллерийской установкой ума не приложу? Такую бандуру да ещё и укрытую листовой бронёй резиновыми пулями не проймёшь. Огонь тут тоже не помощник.

Похоже, придётся прямо на ходу один из манипуляторов перековывать. Мне кровь из носу нужна пушка, желательно калибром поболе. А к ней в довесок ещё и снаряды бронебойные. Благо и то и другое я уже навострился делать.

Но для начала избавлюсь-ка я от седого сотника. Вдруг у него помимо громового колеса ещё чего в загашнике имеется. Не стоит лишний раз рисковать.

Притопив педаль газа, я ещё сильнее разогнал самоходку. Бот под моим управлением резко сблизился со строем громовержцев. В ту же секунду по обшивке заискрили молнии, и застучали пули.

Может, и не стоило так сближаться с противником и становится лёгкой мишенью, но время поджимало. Запас топлива быстро улетучивался. Да и при такой диспозиции Твердиславу будет куда сложнее по мне попасть. Не будет же сотник накрывать огнём избранников Перуна? Или будет? Как-то я совсем запамятовал про возможную одержимость. А вдруг Твердислав — это уже и не Твердислав вовсе?

Как бы то ни было, отступать было поздно, поэтому я открыл огонь. Резиновые пули выкосили первый ряд громовержцев, затем добрались и до стоящего в центре круга сотника. Седая голова мотнулась в сторону от прямого попадания. Если и не помрёт, то контузия ему обеспечена.