Первая молния пробороздила ночное небо — дальше оттягивать было опасно. Тем более и гневные окрики раздавались уже чуть ли не над головой. Надо было что-то решать.

Моей первой мыслью стала крюк-кошка. Да, рисково, но других вариантом у меня в загашнике не имеется. Стены каменного мешка всё ещё излучали опасный свет.

Решено! Буду через решётку пробиваться. Теперь ОСталось дело за малым: горн распалить, да протез на скорую руку перековать. Благо, механическая лебёдка — это невесть какое сложное устройство.

С первым пунктом проблем не возникло — горн раскочегарил в два счёта, а вот дальше произошёл затык. Внезапно стены перестали источать свет. Это был мой шанс!

Немного пораскинув мозгами, решил не перековывать протез. Вместо этого, принялся рыть тоннель.

Сперва действовал боязливо и настороженно. Опасался, что свечение может в любой момент вернуться. К счастью, этого не произошло. Без каких-либо препятствий я углубил тоннель, а затем и вовсе выбрался за пределы каменного мешка. Даже не забыл за спиной у себя проход заделать, дабы не сумели вороги прознать в каком направлении я сбежал.

Ну вот и пригодилась мне Твердислава наука. Видать, не зря я в сырых окопах пропадал. Думаю, без тех тренировок я бы или под землёй заплутал, или из сил быстро выбился. А так выкопался аккурат там, где хотел — на краю лагеря, неподалёку от отрядной палатки.

Правда, выкопался не весь, а только по ноздри. Хотел я перед тем, как нору покинуть как следует осмотреться да шансы свои прикинуть.

Первым делом поглядел в сторону основного лагеря. Судя по доносящимся оттуда возгласам, там меня и держали. За время моего отсутствия крики и ругань лишь усилились. Да и выстрелы стали раздаваться куда как чаще. Полагаю, били стрелки в воздух для устрашения. Но, думается мне, долго так продолжаться не могло. Пугать избранников Перуна огнестрелом — последнее дело. Они ведь пока силу заёмную не израсходуют, для пуль практически неуязвимы. Сам я ничего подобного не видел. Но поговаривают, будто избранники Перуна могут молниями пули сбивать.

Правда есть у меня подозрение, что дело тут не столько в выучке громовержцев, сколько в свойствах самих разрядов и электропроводимости пуль.

Снова сверкнула молния, а за ней и ещё одна.

Похоже, конфликт переходит в горячую фазу.

И только я об этом подумал, как раздался болезненный вскрик. Вторя ему загрохотали Спиночёсы. Разгорелся самый настоящий бой.

И хоть началась вся эта свистопляска по моей вине, участвовать в ней я не собирался. Выбравшись из дыры в земле, на всей скорости рванул к отрядной палатке. Мне нужно было во что бы то ни стало предостеречь Рябого с Колышком, а то эти двое могут и на звук выстрелов рвануть. И ладно, если Вацлав в той перестрелке сгинет — нас с ним связывает только грязная тайна, от которой я бы и рад избавиться. Но вот Колышка откровенно жалко, привязался я к ней.

С Дуболомом наперевес ворвался внутрь палатки. Кажется, это входит в привычку.

— Твоих друзей здесь нет, — рядом с моей кроватью стоял Мотыга. В руках одержимый новик удерживал Спиночёс. Чёрный зрачок ствола глядел прямо мне в лицо. — Зря ты не последовал за Отцом.

— Троян?

— Малая его часть.

— Зачем всё это? Разве стоило ради меня одного так стараться?

— Людская гордыня и впрямь не знает меры. Кто тебе сказал, что это всё ради тебя? Ты лишь удобная разменная монета.

А ведь верно. С чего я решил, что целью диверсии был я? А если бы всё пошло по иному сценарию? Допустим, не я прикончил Злату, а она меня. И что бы тогда произошло? Боги! Да то же самое, что происходит сейчас — конфликт! Изначальной целью Трояна было не моё устранение или порабощение, а стравливание между собой славийцев. Для этого он и продолжал заражать нежитью всё больше и больше людей, дабы они, в свою очередь, могли ещё сильнее распалить огонь ненависти.

Осталось выяснить только одно — какова конечная цель? Не для забавы же всё это затевалось…

Громыхнул выстрел и верхнюю часть тела Мотыги как корова языком слизала. Сквозь огроменную дырень в палатку просунулся сначала монструозный ствол Дуболома, а следом за ним лысая голова, с острыми ушками.

— Говорила же, попаду, — пробурчала Колышек перед тем, как забраться внутрь палатки. — Вот как этих двоих спутаешь. От нашего пасёт так, будто он неделю не мылся.

Следом за Колышком сквозь проделанную дыру пролез Рябой. В руках у Вацлава покоился огнемёт, а за плечами болтался баллон с горючей смесью.

— И правда, пованивает. Братец, тебе бы в баню сходить.

— Ты уверен, что это здравая идея? — в который уже раз переспросил Рябой.

— Либо так, либо в лес уходить и подмогу ждать, — пожал я плечами. — Только неизвестно, когда она эта подмога придёт и придёт ли вообще. Да и к тому времени в лагере из живых, скорее всего, никого не останется. Перебьют друг друга — как пить дать.

А ведь Выбор у нас и правда невелик. Заражённых определить было невозможно, поэтому оставалось грести всех под одну гребёнку. Ну а то,что грести придётся силой, это было и так понятно.

— Но это же измена как она есть!

— Ага, ещё какая. — согласился я, умащивая тощий зад в кресле пилота.

Мой боевой бот гудел многочисленными моторами и с минуту на минуту готов был ринуться в бой. Где-то под ногами вхолостую шелестело гусеничное шасси.

Я ещё раз оглядел панель управления и при помощи адаптивных манипуляторов подвигал конечностями бота. Огнемёты и автопушки послушно сместились.

Отлично! Все системы работают исправно. И пускай внешне бот выглядит не ахти, как утыканное орудиями яйцо на гусеницах, но в его боевой мощи сомневаться не приходится.

Перед тем как захлопнуть дверку бронекапсулы, ещё раз уточнил:

— Все всё помнят?

— Да, давайте уже быстрее начнём, — покивал головой Вацлав.

От резкого движения головой громоздкий экзоскелет Рябого чуть не завалился вперёд. Из-за царящей спешки Вацлав не сумел как следует освоиться со столь сложной техникой. Хорошо, что этого и не требовалось. В задачу новика не входило вступать в бой, А сам экзоскелет был нужен для переноски огромных баллонов.

— Что-то я проголодалась. Успеть бы до ужина, — пророкотала Колышек из-под глухого шлема.

Кто о чём, а вшивый о бани! И как в неё столько влазит?

Девушка тоже была с головы до пят облачена в металл. Вот только в отличие от Вацлава это был не экзоскелет, а всамделишная броня. Благо сил девочки-витязя с избытком хватало, чтобы таскать на себе такую тяжесть. Даже слой брони в два пальца её не особо стеснял.

Что касается вооружения, то в ладонях девица сжимала настоящего ублюдка — этакую уродливую помесь из огнемёта, дуболома и алебарды. Последняя — на случай, если патроны закончатся.

— Ну, ежели вопросов и возражений нет, тогда за дело!

Лист брони встал на положенное место, и часть звуков извне, как отрезало. Хорошо хоть какая-никакая видимость сохранилась, мутноватое бронестекло позволяло во всех подробностях оценить предстоящее поле боя.

Над центром лагеря уже нависла жирная туча. Того и гляди, начнётся гроза, А вместе с ней и избранники Перуна в полную силу войдут. Надо поторапливаться.

Мой сапог припечатал педаль газа.

Гусеницы взрыхлили землю, и мой вездеход сорвался с места. Где-то позади остались Колышек в броне и Рябой в экзоскелете. У этих двоих свои задачи. Ну а мне достанется самое важное — показать кузькину мать зарвавшейся нежити.

— А ну, отставить!!! Отставить, я сказал!!! — надрывался во всю глотку Твердислав. А над головой его тем временем грохотали молнии и уже вовсю свистели пули.

И ладно бы новики необученные вокруг резвились — так нет же. Вон и сотник Перунова воинства из-за блиндажа виднеется, а над головой его седой шаровые молнии сверкают.

И как они до такого докатились? — кабы знал Твердислав ответ на сей вопрос, то не сидел бы сейчас сиднем в наспех возведённом укрытие.