— Время дорога! К нам приближается пехота под прикрытием самоходок!

А я-то тут причём⁈ — захотелось крикнуть в ответ, но я сдержался. Впрочем, осадил я себя не потому, что геройский дух во мне взыграл — просто именно в этот момент почуял неладное. Жар в моей груди пылал столь нестерпимо, что грозил спалить меня же дотла. Огонь Сварога будто дикий зверь рвался наружу и даже пожелай я, мне его было не обуздать.

Благо, я и не думал так поступать. Вместо того чтобы сдерживать необузданную силу Сварога, я предпочёл её излить в правильное русло!

С кряхтеньем словно дряхлый дед я поднялся с холодной земли и устремился наружу. Меня ожидало грандиозное представление и имя ему «героический побег».

— Будь осторожен! — предостерёг Баламут, когда мы вдвоём вышли из палатки. — Не трать всю силу разом, береги каждую крупицу. А иначе можем и не выстоять до прибытия основных сил.

— Да я сама осторожность.

— Ты главное почём зря ни рискуй и не лезь на рожон. Помни, ты не один. Это наша общая битва!

Наивный. Он что всерьёз думает, что я стану геройствовать?

Жар Сварога будто доверчивый пёс сам прильнул к правой ладони и разжёг горн. Похоже, ему тоже не терпится порезвиться.

Казалось бы — плёвое дело, всего-то и нужно, что удрать с поля боя. Но это только на первый взгляд выглядит как простая задачка. На самом же деле мало было просто сбежать — надо было провернуть всё так, чтобы и комар носа не подточил. А по-другому никак, иначе — трибунал или в лучшем случае проживание в таких местах, где даже волки срать бояться.

Впрочем, у меня имелся какой-никакой, а план. И состоял он в том, чтобы создать опасный участок на линии фронта. И затем самому же его героически заткнуть. Ну и в оконцовке позволить врагу отделить себя от основных сил. При таком раскладе никто потом и не упрекнёт в поспешном отступлении. Ну а там останется только вражеский строй прорвать да в лесу укрыться. Вот такой нехитрый план, простой и надёжный как славийский спиночес.

К тому моменту, как покинул пределы лагера и приблизился к первой линии обороны, я в полной мере смог оценить как сам укрепрайон, так и подступающие силы Крестителей.

Несмотря на то что полоса оборонительных сооружений была не особо протяжённой, сами укрепления казались вполне себе надёжными. Уроки Твердислава не прошли для новиков даром. Но это было далеко не всё. На фоне многочисленных блиндажей и дотов выделялись ровные ряды артиллерийских установок и редкие, но привлекающие внимание цистерны с газом. Похоже, за то время, что я валялся без сознания, Твердислав с Вацлавом пахали как проклятые. Да и не только они. По краям оборонительных линий возвышались угловатые и надёжные как скала черепахи. Колышек тоже без дела не сидела.

Со стороны могло показаться, что у обороны слабый центр и мощные фланги, но на деле всё было не совсем так. Точнее, совсем не так. Это была ловушка. Подход к передней линии был заранее заминирован Баламутом. Об этом и о многом другом мне поведал сам Зарево.

Задумка командования не отличалась особой смекалкой и заключалась она в том, чтобы сначала затянуть войска противника поближе к передней линии обороны, а затем устроить подрыв. Таким образом, Баламут планировал не только выкосить разом авангард крестителей, но и тем самым выиграть мне побольше времени на подготовку. Последнее было особо ценно, потому как крестители неуклонно наступали и вскоре должны были выйти на дистанцию огня.

Солдаты в белоснежных накидках шагали под прикрытием бронированных самоходок и громоздких танков. Они грозно потрясали ружьями с примкнутыми штыками и вроде как что-то напевали. Над стальными монстрами словно в такт реяли стяги с алым крестом.

Над полем боя сгущались тучи.

— НАВОДИСЬ!…ГОТОВСЬ!..ПЛИ!!! — раздались команды со стороны артиллерийской батареи.

Крупнокалиберные стволы дружно содрогнулись и чуть подались назад. Загрохотало! Через пару секунд славийские снаряды с гулом обрушились на поле боя. Первыми под артобстрел попали танки передней линии. Машины противника стали останавливаться, а иногда и вспыхивать как спички.

В стороны летели куски брони, горели боеукладки, лопались гусеницы, но крестители, несмотря на потери, уверенно продвигались вперёд.

Батарея под командованием Твердислава успела сделать ещё три залпа прежде, чем танки крестителей открыли ответный огонь. Неподалёку от наших блиндажей и укреплений рванули вверх земляные фонтаны. Благо никакого значимого ущерба вражий обстрел с собой не принёс. Противник пока только пристреливался, расстояние между нами всё ещё было велико.

В который уже раз я поблагодарил судьбу за то, что крестители решили взять учебный лагерь нахрапом. А ведь могли сделать все по уму. Например, подождать подвода собственной артиллерии и устроить атаку под прикрытием этой самой артиллерии. Хотя с другой стороны, это же всё время, а его у крестителей не так чтобы много. В их представлении, к нам в любой момент может прийти подкрепление. Видимо, поэтому-то они и решились на блицкриг.

Стоя на окраине лагеря, в ста метрах от передней линии обороны, я ещё раз оглядел диспозицию. Впереди враги, по бокам лес. И как бы они ни старались им не обойти нас с флангов. Не станут же крестители бросать технику — а без техники мы их враз положим, даже мяукнуть не успеют.

Звуки взрывов становились все отчётливей. Вскоре к ним прибавилась и ружейная канонада. Расстояние между нами неумолимо сокращалось. Крестители несли серьёзные потери как в технике, так и в личном составе, но упорно продолжали наступать. И чем ближе они подходили, тем ясней я понимал — нас решили закидать мясом. И дело было даже не в видавшей виды технике и не в обмундировании явно не первой свежести, а в самих солдатах. Гонора и фанатизма у них было ничуть не меньше, чем у уже виденных мной крестителей, а вот с выучкой всё было не так однозначно. Из-за собственной кровожадности они то и дело высовывались из-за надёжных укрытий, стреляли в никуда и тут же ловили ответную пулю. Им явно не хватало опыта и хладнокровия.

С одной стороны, неопытность врага играла нам только на руку. С другой же, план Баламута явно терял часть своей эффективности. Сварожич хотел уничтожить ударный кулак крестителей, а вместо этого будет довольствоваться необученным мясом. Ну хоть так…

Пристрелка подошла к концу, и первые вражеские снаряды начали бить по славийским укреплениям. Крестители почти ступили на заминированный участок. Ждать оставалось недолго.

А тем временем Жар в моей груди становился всё нестерпимей и горн уже сиял подобно солнцу. Видимо, из-за столь сильного сияния Баламут и велел мне держаться подальше от передней линии. Видать, боялся спугнуть врага.

Внезапно заминированный участок вспучился. Но не от взрыва, а от кое-чего похуже. Десятки щупалец толщиной со столетний дуб вырвались из земли и устремились к небу. Похоже, план Баламута пошёл псу под хвост. Дальше медлить не было смысла.

С передовой неслабо так громыхнуло. Зарево все-таки подорвал заготовленные заряды. Но не для того, чтобы выкосить силы крестителей, а дабы задержать вынырнувшую из-под земли нежить.