— Пальцами щёлк и будешь ты уже не Стоум Железнорук, а Стоум Безног-Безрук. Ну а коли спросят с меня — скажу, что ты с допроса сбежать попытался. Тем более скрывать тебе есть чего. Я ж Вацлава с пелёнок знаю, вижу, когда этот сопляк по ушам чешет. Так что давай, всю правду про Мертвоголова рассказывай, а я, так уж и быть, задницы ваши румяные от кола уберегу.

На кол мне не хотелось, впрочем, как и колоться перед дознавателем. Но деваться было некуда, пришлось сочинять на ходу.

— Только ты это, давай дальше про крестителей мне не заливай, — предостерёг Зарево. — Уж кто-кто, а Войтех их сотнями в Навь отправлял. Да он мог ту гору треклятую всю ядом своим окутать.

Охотно верю, сам был свидетелем чего-то подобного.

— Богатырь его нечаянно зашиб. Камнем.

О том, что я уже имел дело с богатырём, знал чуть ли не каждый встречный-поперечный. Даже Громобой и тот был в курсе. Понятно, что в детали его не посвящали и про безумие богатырское уж тем более не рассказывали, но это был показатель. Если уж старший дружинник знал о моей связи с богатырями, то информация эта была не то чтобы секретной. Ну а то, что богатырь тот безумным был — об этом можно и умолчать.

— Камнем?

— Ага, вот такой каменюкой, — улучив момент, я развёл руки в стороны, будто демонстрируя размер снаряда. А затем убрал их подальше от светящегося стола. — Мы как раз из окружения выходили, тогда-то на командира валун и упал. Видать, богатырь метил по крестителям, а зацепил нас. Ну мне и приказали, чтобы никому ни слова, а то какая-то не очень героическая гибель получается. Ладно бы кто другой, а тут сам Войтех Мертвоголов.

Тук…тук…тук…Баламут с задумчивым видом постучал пальцем по столешнице.

— Знаешь, о чём я думаю Стоум? Прикидываю, какую ногу тебе первой оторвать. Чтоб ты знал, богатыри-метатели — товар штучный и натаскиваю их волхвы так, как тебе и не снилось. Таким богатырям и в голову не придёт бросать снаряды, когда есть хоть какая-то угроза для своих.

На это мне нечего было ответить, но тут мне на помощь пришёл сам дознаватель.

— Это как-то связано с кровью рода, что была в пещере? — Баламут не мог не знать, что за «озеро» располагалось в недрах той злосчастной горы — как-никак он самолично её минировал.

— Нежить, — односложно ответил я, пытаясь скрыть радость. Баламут Зарево сам подтолкнул меня к «правильной версии». Похоже, сварожич и раньше предполагал, что в деле была замешана нежить и сейчас он лишь подтверждал собственную догадку.

— В своём докладе Громобой сообщил, мол ты чересчур быстро определил слабость нежити. Это оттого, что она была похожа на ту, что ты встретил в горах?

— Один в один.

Услышав об этом, Баламут ещё сильнее насупился. Ну оно и понятно, похоже, он и раньше подозревал сбежавшего рододателя в смерти товарища, а теперь, после моих слов окончательно в этом убедился. Оттого и было ему горько вдвойне, ведь не сумел он перехватить убийцу побратима.

— Осталось выяснить, кто тебе велел втайне всё держать…Хотя тут и так всё ясно — покровитель твой постарался, третий княжич.

Как обухом по голове приложил! Я и раньше подозревал, что полутысячник — птица высокого полёта, но никогда не думал, что под личиной «благодетеля» скрывается целый княжий сын. Это мне и в голову прийти не могло, уж слишком непохож он был на избалованного повесу — а именно такими я княжьих детей и представлял.

— А ты чего так вылупился? Мало что ли этих кяжьих сыновей по Славии разбросано? Только я с десятком лично знаком. Они же мрут как мухи. Оттого князья из-под девок и не вылазят, чтобы без наследников не остаться.

— Мрут как мухи?

— А то ж, они же княжьи дети. Должны пример личный показывать, в первых рядах в бой идти, за спинами чужими не отсиживаться — а иначе позор. Вот и гибнут, дабы честь отца не посрамить.

В памяти сразу всплыла фраза: «Не пожимай руки тому, кто своих сыновей не имея, чужих на смерть посылает». Поначалу я думал, что речь идёт о князьях, но теперь полностью переменил своё мнение. Так кто же эти бездетные изверги, что пьют кровь остальных славийцев?

— Ладно, что-то мы с тобой не о том заболтались. Теперь выкладывай про разговор ваш с рододателем. Только не вздумай мне тут юлить и басни рассказывать, как Вацлав.

Это было ожидаемо и в рамках нашего плана. Рябой он ведь тоже не слепой — сразу признал старого знакомца. Поэтому ещё там на поляне Вацлав обмолвился, что не сумеет обмануть Баламута, если тот будет проводить допрос. Попытаться попытается, но толку от этого не будет. Потому-то ему Стоуму и придётся выкручиваться за двоих.

— К бегству он нас склонял, силу предлагал.

— Что за силу? — сразу насторожился Баламут, даже за края стола от волнения ухватился.

— А я почём знаю, никаких подробностей он не сообщал — так по вершкам прошёлся. Сказал, что силой той владел какой-то Искусник. Будто мы знаем, кто это такой. Ладно бы кто из Дланей предложил к тайной науке приобщаться, а тут какой-то Искусник, про которого я слыхом не слыхивал.

— Дальше.

— А что дальше? Сманить силой никого не получилось, тогда-то предатель и пригрозил нам троим, сказал, что всех погубит, если за ним никто не последует. Мол помощник ему требуется для дела одного. Ну Неждан и согласился. Он ведь недавно брата единокровного схоронил, а теперь вот и товарищей младших мог потерять. Видать, потому и принёс себя в жертву. Знал, что предателем заклеймят, а всё равно вызвался. Ну мы с Рябым и условились, что говорить будем, будто Неждана силой уволокли. Почётный плен — всяко лучше предательства.

— Стало быть, решили этого Неждана выгородить? Чего-то такого я и ожидал.

Как же привольно общаться с умными людьми. Всего-то и надо, что подтвердить их догадки. А правда — кому она нужна эта правда?

Далее от дознавателя последовала ещё вереница наводящих вопросов. В основном они касались нежити и особенностей самого предателя. Мне пришлось в мельчайших деталях вспоминать сражение с тварями и странности в поведение беглеца. Благодаря прекрасной памяти, с последним я справился на отлично. За что и был вскоре награждён, а точнее, отпущен на все четыре стороны.

На выходе из палатки меня уже ждал Рябой. Сын Мертвоголова нервно переминался с ноги на ногу, будто в ожидании казни, ну или как минимум публичной порки. Мне ещё никогда не доводилось видеть Рябого таким жалким. Ну оно и понятно, если бы я провалился, даже кумовство не сумело бы обезопасить Вацлава от наказания. Такие здесь порядки: будь твой отец хоть трижды герой Славии, а поперёк суровых законов военного времени не попрёшь.

— Ну? — с надеждой шепнул Рябой.

Мне осталось лишь утвердительно кивнуть, на большее сил не хватало. С нежитью сражаться было куда как проще.