– Улетел без премьера.
– А он что тут остался?- вступил в разговор Гусев.
– Не по доброй воли. Его служба безопасности арестовала. Ему хватило мозгов написать заявление, что именно он пригласил сюда вражеских агентов, и его взяли под стражу. Зачли ему права и посадили за решетку. Мама моя родная!! Каким же надо быть кретином, извините за выражение, чтобы самому себе бацнуть статью об измене Родине? Начальник нашей службы безопасности шутник адский. Я говорит, для хохмы брякнул, чтобы он написал и взял на себя, а он лист берёт и строчит. Прочитал, говорит, я эту писанину, зачел ему права и арестовал. К вечеру тут будет генеральный прокурор.
– Американцы от всего откажутся, а при их оборотистости ещё и выгоду извлекут для себя,- высказал свою точку зрения Лукин.- И международный скандал страшнее, чем внутренний, связанный с арестом премьера.
– Янки скандал поднимать не будут. Пресса у них пошумит и смолкнет.
– Они от своих сотрудников, кем бы те не были, никогда не отказываются. Сейчас раскрутят маховик интриг до предела,- Лукин покачал головой, как бы говоря, вай-вай, что же мы наделали.
– Эт точно. Отказываться не стали. В спешном порядке дали подтверждение, что это их люди и настоятельно просят сильно не обострять.
– А вот это что-то новенькое!!- удивился Лукин.
– А их сотрудники попались с поличным. У обоих изъяты видеокамеры со встроенными микродубляторами, на которые переписывалось всё, что камеры снимали. Трюк старый, как прошлогодний снег. По нашим законам это пятнадцать лет лагерей. Русским языком они владеют прилично, и я их работой обеспечу,- начальник лагеря хохотнул.
– А обменять их?- спросил Лукин.
– Это невозможно. Они мелкие агенты и не имели даже страховочного варианта.
– В чём он заключается?- поинтересовался Лукин.
– Это госслужащие. Разведчики тоже таковыми являются. Они могут в своей стране перейти из АНБ в министерство финансов или даже Госдеп на работу. В рамках США это нормальное действие. Для этого достаточно прошения отпечатанного, но с личной подписью и вас примут в иное ведомство. Но только внутри вашей страны. А в нашем случае всё иначе. Их перекинули из АНБ в министерство экономики без официальной процедуры. У себя они могут поступать и так. Скажем и в минэкономике нужны специалисты понимающие в системах безопасности. А тут оказия подвернулась, просунуть пару человек к нашему премьеру в советники. Тогда надо было провести обратную процедуру, ибо то, что есть у вас, для других – фиговый листок. Это значит, что фактом подтверждающим, что они ни есть сотрудники АНБ, может быть для нас их письменное заявление, написанное от руки, точнее прошение об отставке, на имя своего шефа. Если оно есть, то тогда они тут номинально не разведчики. Человек ушёл там со службы в разведке и волен обустраиваться, где хочет. Его можно иметь в виду, как скрытого агента, не более. Вот такая писулька, и есть страховочный вариант. При таком раскладе, они получили бы тут по три года от силы, за сбор секретной информации в не положенном месте, а отбыли бы года по полтора с последующей высылкой на свою территорию. А они таких заявлений там не оставили. Теперь им по полной программе придётся отвечать.
– А француз?
– У француза есть страховочный и на него нет улик. При себе не имел ни видео, ни фотоаппарата. Даже ручка в вещах у него отсутствовала. Ему путь домой открыт в ближайшие недели с нотой протеста и запретом на въезд в Российскую Федерацию до смерти.
– Что ж американцы так прокололись?
– Кризис доллара обардачил и спецслужбу. А вообще-то они и раньше в своих действиях на нашей территории особо не страховались. Такие в аппарате Гайдара работали, при Витьке Черномырдине спокойно ошивались в кабинете министров. Молодой, Кириенко, только получил вотум доверия в парламенте, и через час из Вашингтона уже вылетело пять человек его советников. На свои места всё поставил Примаков, и тут же мгновенно испортились отношения с янки. Помните? Они сразу стали давить через финансовые и дипломатические каналы. Деньги и разведка всегда идут рука об руку.
– Скажите, а вы до поста начальника лагеря кто были? У вас в личном деле сплошные прочерки. Из пустоты появиться нельзя.
– Биография у меня есть. Но она ни власти, ни вам не нужна. Ведь отсутствие данных не повод к недоверию. Фамилия, имя, отчество у меня выдуманные. Я профессиональный разведчик. Лагерь возглавил добровольно. Нужен был кто-то из местных, знающих округу, климатические условия и горное дело. Вот я и вызвался.
– Интересно!- проворчал Лукин.- Штат есть?
– Есть. Лагерных посёлков десять. В каждом имеется комендант из уголовных и старший по домику. Старшего кличут бригадиром, хоть ему на шахту ходить не надо. Вот и весь штат.
– И никакой охраны, как мы заметили.
– Есть, есть охрана. Но она без людей. Ещё всякие хитрости имеются, о которых я вам не расскажу.
– Ясно. А вы где на разведчика учились? Так прикидываю, что не в государственном заведении.
– В частном. Так и лагерь, где я начальником, тоже частный. Что ж вы хотите!!?- от его слов рассмеялись все трое.- Тормозну,- Рахманинов остановил джип.- Ноги разомните малость. Вон директор и наниматель мой идёт с горы.
– Где?- спросил Лукин ничего, не увидев.
– С сопки спускается. Кустарник проходит. Минут через десять выйдет на дорогу. С лагерной шахты идёт.
И точно. Карпинский показался на дороге в месте, указанном начальником лагеря.
– Губа! Ты никак меня ждёшь?- спросил он, подходя, а у гостей полюбопытствовал:- Свиделись.
– Да,- ответил Явлинский.
– Слушай!- Рахманинов облокотился на капот джипа.- Если тебе с нами не по пути, то не буду настаивать.
– Чистота помыслов, милай мой, неотъемлемая часть интеллекта,- сказал Сашка неопределённо, но стрелок Губа его хорошо понял.
– Я без задней мысли. Еду, вижу, ты с сопки спускаешься, вот и встал. Ну, не поворачивать же мне обратно и ехать по объездной. Случай! Мнительный ты, право, стал какой-то в последнее время. Так едешь или нет?
– Поехали, поехали. С утра ничего не ел. Сейчас в столовке перекушу и побегу опять.
– Ты с шестой? Как там дела?
– Долбят,- Сашка влез в джип сзади, оставив переднее место свободным. Его занимал Лукин, и он же его опять занял.
– Это хорошо,- сказал Рахманинов, когда поехали.- На той неделе я был на ней. Отметку, судя по объему отгрузки, прошли.
– Прошли,- ответил Сашка.- Подходят к горизонту содержания. Дней за пять прибудут.
Гости в разговор не вмешивались, слушали.
– Мне посёлок сдавать к сроку или перекинуть бригады строителей в другое место?
– Не знаю, пока. Тех, что тут никто не заберёт, а вот дадут ли ещё людей – не поручусь,- Сашка зевнул.
– Не выспался?
– Всю ночь пришлось дочь носить на руках. Не спит, глазенками по сторонам зыркает. Только положу в кроватку – сразу воет. С часу ночи до пяти утра таскал. Хорошо вес у неё маленький, а то бы все руки оттянула.
– Няньку найми,- посоветовал Рахманинов.- Все кишки вымотает.
– Надо. Приглашу внучатую племяшку к себе. Ей четырнадцать исполнилось, можно доверить. Не ребёнок – ад сплошной. Днём спит, а ночью даёт концерты.
– Это твоя распутная жизнь ей по генам передалась,- шутит Рахманинов.- Кому-то же должно было выпасть.
– Может быть. Ты гостей предупредил, что им на Тулу?
– Не сказал. А почему на Тулу? Генеральный прокурор должен вечером прилететь. С ним и улетят. Или он откажется брать с собой депутатов?
– Он, небось, тоже с группой поддержки. Мест может не оказаться. Вы, мужики, особо на него не рассчитывайте,- пояснил Сашка "яблочникам".- Он может и на несколько дней тут задержаться, а у вас открывается сессия через два дня.
– А местное руководство тоже улетело?- спросил Явлинский.
– Позавтракали и улетели. Чего премьер их сюда вызвал, так и не узнали. И я в толк не возьму цели такого визита. Или его ловко подставили, точно зная, что тут фишки не пройдут, или президент тихо передал ему некие полномочия, потому что сам не решился на нас наехать по всем правилам разбойного нападения. Мало вероятно, но чёрт иногда шутит.
