Со стороны отрезанной галереи было раздолье. У стены сидели пятеро. Стрелок показал Сашке один выставленный палец и один согнутый, что означало: один плохой и с ним остался здоровый. Сашка пошёл по галерее, освещая потолок фонарём. Трещины были и тут. Идти до забоя он не стал, не имело смысла. Вернулся, достал мел из кармана и на стене написал для стрелка.

– Лезь к Петру. Созвонись с Федотычем. Пусть кинут по телефонному 127 вольт. Будем долбить вручную. Тут такая же хлипкая кровля, как и с нашей стороны.

Стрелок исчез. Второму стрелку Сашка показал на Эскулапа и одного из пятерки осужденных, чтобы тихонько шли в сторону забоя.

На освобождение Петра ушло пять часов. Кололи в очередь по десять минут. В забой притащились еле живыми. Там Эскулап на вахтенном журнале написал:

– Я его прооперировал. Жить будет. Сломано два ребра. Одно пробило плевру легкого, но опасности нет.

Так закончились первые сутки пребывания под землёй.

На вторые сутки резали трубы в галерее и перетаскивали в забой. Утром четвёртого дня в галерею пришёл бур. В отверстие с грузом подали многожильный провод для запитки и телефон.

– Федотыч! Мы на наклонную не полезем. Кровля нас тут завалит. Бурите страховочные отверстия. Тащите буровую на четыреста семьдесят миллиметров. Работать будете по нашим командам, тихо и аккуратно. Сбросьте нам запас харчей. Вода есть.

Так сидели шесть суток. Постепенно вернулся слух. К ним сверху пробурили девять отверстий. За эти дни Сашка облазил всю галерею с лупой и пришёл к выводу, что он не геолог, а собачье дерьмо.

"А что ты хотел?!! На то она и природа. И как так получилось? Потому, что я – мудак. Разве сложно было догадаться? Ладно бы, кто-то сторонний её организовывал, но ты же козёл местный и точно знал, что из-под неё зимой выдавливало воду. Что же я решил? Что вода не помеха, откачаем. Вот и откачали. Она промыла подстилку, и масса породы сошла по скосу плиты. Коль её так сместило, то где-то внизу плавун. Нет, там мерзлота. И как могла горка оказаться на мерзлоте? Ледник её сместил! Ничего себе перемещение!!?? А что!!? Он добрался как раз до наших мест и кое-где чуток южнее. По самым скромным подсчётам высота стены была километра три. Он образовывался не день не два, тысячелетия. И как водится, тёк. Упёрся в гору и выдавил на лёд и на грязь. Надо будет всю округу бурить. Что-то мне тут совсем не нравится".

На десятый день на сопке пустили буровую с диаметром канала в 470 мм. Проходили двести метров аккуратно, что растянулось на двадцать дней. В забое всё это время играли в карты. Пострадавший очухался до нормального состояния и доставал всех приколами, историями и анекдотами.

Было раннее утро, когда Сашка последним вылез на поверхность. Солнце ещё не появилось, но уже было достаточно светло.

– Сергеич!- позвал он Рахманинова, устроившись на настиле буровой, пить чай вместе со всеми.- Возьми зимние снимки со спутника этого квадрата, пусти под расшифровку. Составь карту выхода подземных вод и организуй, теперь им делать всё равно нечего, бурение по сетке. От берегового плато иди вглубь.

– Так понимаю, шахту восстанавливать не будем?

– Нет. Не изобрели ещё механизмов, которые могут держать такую массу,- Сашка глотнул чай из кружки.- Откапывать её – мартышкин труд. Зимой там скопится вода и весной всё рухнет. Там уже полтора метра.

– А что с планом делать?- спросил Рахманинов.

– Придётся на семи оставшихся активизироваться. К январю зарежем пару новых, если бурение не даст противопоказаний. Меня никто не искал?

– Нет. Кому ты нужен!- Рахманинов улыбнулся.- Чего тебя было искать, если все знали, что ты там сидишь.

Сашка не ответил, допил чай, встал и двинулся с сопки вниз, ни с кем не прощаясь.

Один из осужденных, всё это время работавших на буровой, произнёс:

– Ни тебе спасибо, ни тебе премии.

Ему ответил Эскулап:

– Я тебе на пару вот с этим контуженым пиздоболом, ампутирую языки. За что ты хотел спасибо?

– Да я к слову,- оправдался осужденный.

– Начальник!- обратился к Рахманинову старый зек, бывший в лагере за бугра.- Куда тащить буровые? У меня в посёлке обстановка на пределе. Месяц козлятся. Надо их срочно впрягать, чтобы меньше парили.

– Сейчас всё тащите вниз. Завтра придут вездеходы и бульдозера. Перекинем на плато к реке. Там я всё покажу. Семеро с подземки и ты,- он указал на добровольца из осужденных,- в лазарет на полное обследование. После больнички месяц отпуска. Настоящего. Пошли, Федотыч, карту пристреливать.

В тайге по дороге в посёлок Сашка встретил брата Алексея. Тот сидел у костра, расположенного прямо у тропы, и что-то варил в котелке.

– Привет, придурок!- поздоровался Лёха.

– Привет!- ответил Сашка и сел рядом с ним на бревно.

– Чайку?- предложил брат.

– Благодарствую, нет. Чего ты сюды припёрся?

– Просто так. А что?

– Ничего. С этого места хорошо видно вход в шахту и горку. Наблюдал?

– Посматривал. Нельзя?

– А что увидеть хотел?

– Как тебя вынесут вперёд ногами,- Лёха усмехнулся.- Все живы?

– Да. Отделались лёгким испугом. Так чего ты сюда притащился?

– Десятый день в гостинице живёт человек по фамилии Серов.

– Не знаю такого.

– Его сюда ваш центр направил, но всё тайно. Кто дал ему концы неизвестно. У него с головой не в порядке.

– У нас всех с головой не в порядке. Что с того?

– Он по посёлку бродит, ни с кем не разговаривает. Ждёт чего-то.

– Его дело. Пусть ждёт.

– Так созвонись. Узнай, что ему надо и кто его сюда направил.

– Меня приезжие молчуны не интересуют. А ты только по этому всполошился?

– Он тот, кого Левко нарисовал.

– Он с ним встречался уже, может, он ему тут и назначил.

– Что-то ты от меня скрываешь,- Лёха подал Сашке кусок мяса на лезвии ножа.

– Братан!- Сашка взял кусок голой рукой, подул на него.- Мне сейчас не до выяснений. Надо в баню, отмыться, женку потискать, а всё остальное потом.

– Так иди. Я тебя не держу.

– Ага. Спасибо тебе,- Сашка встал и пошёл через кусты, пережевывая не доваренное мясо.

Лёха остался у костра. По прошествию часа к нему вышел Артур.

– Не сказал?

– Нет,- Лёха кивнул на котелок, предлагая тому поесть.- Он опустошился. Совсем. Раньше к нему нельзя было проникнуть, а теперь, пожалуйста, но там ничего нет.

– Может, он что-то хитрое изобрел в системе кодирования? Отсылает любое проникновение по пустым секторам?

– Это он мог запросто,- Лёха тяжело вздохнул.

– Или он перегрузил всё в какой-то недоступный сектор мозга, оставив только внешние датчики для контроля?

– Артур! Черепок человеческий не такой уж большой, чтобы в нём запросто столько спрятать. Предположу, что он всё сжал до микроуровня и туда теперь обычным способом не добраться.

– Или перешёл на непонятный нам энергоуровень. Так могло быть?

– У него должно было столько скопиться, что давно вызвало б смерть. Такими объёмами мозг грузить нельзя. Он про это знал. Стал искать выход и нашёл, наверное.

– А может всё-таки стёр?

– Кто? Санька? Это исключено. Он за толику информации удавится. Тебе известны способы уничтожения информации в голове?

– Дежавю. Кстати! Самые частые случаи – взрыв.

– Во! Он всю свою жизнь взрывчаткой занимался. И не раз, не два его подкидывало.

– Я знаю про это.

– Так мыслю, он в шахту полез не случайно. Что-то там ему было надо. Ну не сдохнуть ведь он туда полез?

– Давай поговорим с Эскулапом,- предложил Артур.- Вон он на сопке маячит.

– Дай ему знать по телефону.

Артур быстро связался и через двадцать минут Эскулап присоединился к ним у костра.

– Чего вы тут шаманите у огня втихаря?- спросил Эскулап, категорически отказываясь от еды и чая.- Объелся уж, хватит.