– С этого и надо было начинать. Вы просто не представляете, что хотите иметь. Это, милый вы мой, не на скрипке научить пиликать еврейского мальчика, у которого отсутствуют иные способности. Это больше. Вашим покровителям не суждено это использовать.

– Вы сказали мне, что евреи ничем не отличаются от других народов земли.

– Вы цепляетесь за слова. Достичь такого уровня как они, может любой человек и еврей в том числе. Это вы мне сказали, что у них есть стрелки еврейской национальности, не так ли? Но, чтобы это познать, надо пренебречь национальным в самом себе. Оно закрывает доступ в познание, оно ограничивает способности. Замыкаясь на еврействе с его избранностью Господом, вы закрываете народу путь в светлое будущее. Это они, Александр и его люди, строят его и строят для всех. А такие как ваши шефы и вы, тыкают палки в колёса, путаются со своими амбициями между ног. Честно говоря, я удивляюсь их долготерпению. Ей-Богу! Я лично давно бы вас всех сжёг в крематориях вместе с вашими гнилыми идейками. Ну, какая разница, какой человек национальности, если он честен и порядочен? Я несколько груб с вами и вынужден напомнить вам старую истину. Она гласит: никогда не действуй с чужих слов до тех пор, пока не убедишься в честности и порядочности людей тебе приказывающих.

– А вы всегда придерживались этого принципа в своей работе?

– Всю жизнь я этот принцип не исполнял и подчинялся приказам уродов. И больше не хочу. Я стал свободным человеком. Я свой выбор сделал. Впервые в жизни и навсегда. Теперь мне никто ничего не сможет навязать. Ни отдельное лицо, ни группа лиц, ни власть.

– А Александр?

– Его люди или он сам вам хоть что-то навязывали?

– Лично мне нет. Но не вы, не я всего их дела не знаем.

– И вряд ли когда-то узнаем. В их круг доверенных нам с вами не попасть. В него нельзя прийти со стороны. Это высшая степень гарантий. Они её создали и она доказала свою живучесть в любых системах власти. Вы только мечтаете об такой системе, а они уже пришли к результату и работают на его перспективу. Пока они не сеют. Не подходящее время. Потому, я думаю, никого не трогают. Но, когда подойдёт время посева, всех кто будет дребезжать – превратят в навоз. Я не знаю, когда это случится, но ваши шефы первыми удобрят землю, в которую падут их семена.

– Кому-то надо и удобрять,- произнёс Ронд с сарказмом.

– Удобрять, дружище, и быть удобрением – не одно и то же. Удобрять они никому не позволят. У них свои агротехнологии.

– Значит, я вас не уговорил,- констатирует Ронд.

– Лучше направьте свои усилия в другое. А вы печетесь за Израиль, потому что вас воспитала женщина еврейка?

– Я родился в Австрии. Меня сделали разведчиком и человеком евреи и немцы. Тут я двойной в полном смысле слова.

– В Израиле вы числились в Моссад?

– Да.

– Немцам тоже содействуете?- Серов встал с дивана, на котором сидел.

– Да вы сидите, я вас не гоню. У Германии всё в полном ажуре. Александр им помогает сильно.

– Я вас понял. Вам нужен не я, точнее вашим шефам из организации нужен не я, а информация о наработках в клане Александра.

– Потому что её невозможно получить. Я с ними рядом пятнадцать лет, но мне рассказать почти нечего. Потому к вам и обратился. Вы к ним попали без году неделя, но вам они почему-то доверяют больше,- Ронд поднялся с усилием и, опираясь на костыль и палочку, стал ходить по кабинету.- Вы для них важный абонент. Нюхом чую.

– Я для них такой же важный, как коза на Луне,- возразил Серов.- Это они для меня необходимость. Я к ним пошёл по личному делу, а оно ни к евреям, ни к Израилю с его проблемами отношения не имеет. Вам со мной не повезло. Тут принято, как я успел заметить, чтобы не случилось, расставаться друзьями.

– Такой момент существует,- ответил Ронд.- Если вы согласны, то у меня есть шанс вас уговорить в будущем.

– Не тешьте себя надеждами и не вздумайте обнадежить своих шефов и друзей в Израиле. От меня никто не получит ничего. Я вышел на пенсию со службы, и это спасает вас и ваших шефов от, ну понятно от чего. У Александра я по корыстному интересу личного характера оказался и с его согласия. Увы, но во мне еврейская жадность присутствует в полном объёме.

– А что вас туда так сильно тянет?

– Гипноз. Он и только он. Мне надо было стать врачом, но…, но теперь поздно. А у них есть человек, совсем не секретный, который согласился мне помочь усовершенствовать мои способности. По гипнозу есть много школ в мире, но там сидят люди некомпетентные по всем направлениям, проще говоря – шарлатаны. Способности раскрыть в одиночку невозможно, тут важен опытный и мудрый наставник.

– И что потом, когда овладеете?

– Не знаю. Сначала надо овладеть, что не просто. Потом могу стать фокусником или факиром и на старость лет развлекать людей.

– И из-за этого вы бросили работу?!!

– Да.

– Мир переворачивается!! Ладно, если бы вам было тридцать или там 25 лет, ещё можно было бы понять, но в таком возрасте?!

– А я вам специально подчеркнул, что вышел на пенсию. Я всю жизнь посвятил разведке и, поверьте мне, вспомнить особо нечего. Хочу в конце жизни пожить и поработать в собственное удовольствие.

– Тогда нам с вами делить нечего и мы можем остаться друзьями.

– Обычно друзей приглашают в гости. Мне вас пригласить пока некуда, увы, ещё не устроился, сам пока на правах гостя. Но всё равно, милости прошу ко мне, если будете в тех краях.

– Был однажды и давно. Посетить меня приглашали многие, но в моём прежнем положении это было весьма трудно, да и обстановка была не самая благоприятная. Вашим, обязательно воспользуюсь. До свидания.

– И вам всего,- Серов покинул кабинет с чувством облегчения и полностью выполненным долгом перед еврейским народом, представителем которого он был по рождению.

Самое надежное средство от запора – настой крушины. У него нет побочных эффектов. Фармацевты напридумали уйму всяких лекарств, избавляющих человека от неудобств связанных с запорами, но все они впихнуты, как правило, в некую таблетку, состав которой вылезет вам обязательно боком. Крушина помогает всегда и является универсальным народным средством.

Запор, увы, не новость и для экономики. Наличие в стране денежных знаков вовсе не означает, что они выполняют положенную им функцию. Аксиома бизнеса: товар-деньги-товар, достаточно уникальна. Это, в общем. А в рыночной экономике несколько иначе: деньги-товар-деньги. А какой по форме есть экономика, где деньги не принимают участие в формировании, определённого ещё Карлом Марксом, принципа?

Если быть точным, то время несколько изменило эту формулу, внесла коррективы, так как она изначально не соответствовала реальности. Мозги-деньги-товар, вот поток, которому следует весь цивилизованный мир. И когда с деньгами случается непорядок, то виноват либо гавённый товар, который вы производите и который никому не нужен (так было при развитом социализме) или у тех, кто руководит экономикой, нет мозгов и раз их нет, то нет денег, на которые ты мог бы купить товар (так было весь период правления Ельцина и продолжается до сего дня).

Как лечить такие запоры? Для начала необходим высококвалифицированный врач. Потом надо определиться с лекарством. Но не специалист и лекарство являются важней всего. Всё же главный объект сам больной. В нашем случае – экономика.

Новые русские разбогатели вовсе не потому, что построили заводы и фабрики, стали добывать и перерабатывать. Не потому, что стали выпускать конкурентоспособную продукцию. Они стали богатыми только потому, что в нужное время оказались на нужных постах во властных структурах. Именно их жадная и ненасытная натура породила нищенское существование всего остального населения.

Дошло до парадокса. Страна, находившаяся на втором месте в мире по выпуску авиалайнеров, перестала их собирать и предпочла закупать самолёты за рубежом, и основанием для такого шага послужили якобы неэкономичные двигатели. Новоявленные чиновники готовы разворовать деньги бюджета до последней копейки под любым предлогом, а закупка вне страны самый лихой канал умыкания средств, самый простой и самый доходный. Даже великий комбинатор и знаток психологии Остап Бендер вряд ли смог бы додуматься до такой пошлости. Он мечтал покинуть эту страну лично, и был, если хотите, первым узником совести. Но в угоду своей мечте он не разворовывал принадлежащее народу, чётко разграничивая частное и государственное имущество, да и стране и народам в ней живущим, зла не пожелал, брал по мелочам.