От команды Комбината в названии сборной появился металл — сталь, а от команды гормолзавода — хищная птица. В результате временное название «Стальные Птицы» — стало постоянным. И товарищеский матч с «Крыльями Советов», командой из высшей лиги — дал старт этому экзотическому проекту. Это была всего лишь дерзкая попытка, руководство шефов — и Комбинат и гормолзавод — все понимали и были готовы потерпеть еще год или даже два года, лишь бы команда достойно показала себя в первой лиге.

Жеребьевка вышла откровенно худой — в Ташкент, домашний матч с тамошним «Автомобилистом», команда Гульнары Каримовой заслуженно пользовалась дурной славой, одна из трех «убийц молодых» в первой лиге. В Советском Союзе существовали спортивные тотализаторы — как государственные, так и подпольные. И ни в одном, ни в другом никто не ставил на победу «Стальных Птиц».

Но они совершили чудо, вырвали победу у команды Каримовой и вышли на следующий матч, который должен был состояться уже через две недели, на этот раз — с «Текстильщиком» из Иваново, снова домашний матч, снова командировка, снова гостиницы и неизвестность.

И тем не менее сегодня Виктор перешагивал порог приемной Соломона Рудольфовича как римский триумфатор, входящий в Вечный Город на колеснице под победные приветствия толпы.

— Виктор! — сидящая за огромным полированным столом «та самая Ирочка», которая на самом деле Ирина Денисовна — даже привстала с места. На ее лице появилась улыбка. Самые лучшие специалисты в области тонких измерений в Палате Мер и Весов не нашли бы в этой улыбке ни одного лишнего градуса изгиба линии губ, она улыбалась ровно на столько, сколько этого заслуживал нынешний триумфатор.

— Поздравляю с победой! — сказала секретарша, вышла из-за своего стола и протянула ему руку для рукопожатия: — мы все очень вами гордимся! Первый матч в первой лиге страны и конечно же победа.

— Спасибо. — искренне благодарит ее Виктор. «Та самая Ирочка» вышла из-за стола, чтобы пожать ему руку? Это означает что в ее личном внутреннем рейтинге о рангах его позиция значительно выросла, она не вставала со своего места ни для начальников цехов, ни для представителей смежников… разве что, если заходил кто-то из заместителей самого директора… ну или директора заводов смежников. И казалось бы, ну какая разница на каком именно месте находится он в личном рейтинге секретарши Соломона Рудольфовича? Но нет, на самом деле от «той самой Ирочки» зависело очень и очень многое, именно она и обладала славой «ночной кукушки», которая всегда перекукует дневную.

Виктор не думал, что Соломон Рудольфович спит со своей секретаршей, он производит впечатление человека весьма неглупого и умеющего отделять личную шерсть от государственной, а личные дела — от рабочих. Да и сама Ирочка была далеко не глупой особой, так что отношения между ней и начальником были строго рабочими… если, конечно, под этим подразумевать что Соломон Рудольфович доверял ей даже больше, чем своей собственной семье или друзьям. Те особые отношения что в Старой Англии обычно связывали дворецкого и лорда, отношения, которые выстраивались годами, а то и десятилетиями.

Потому-то Ирина Денисовна была не просто секретарем, а скорее — частью уникального и сложного механизма, который назывался «первый заместитель директора Комбината». Большую часть решений Соломон Рудольфович не принимал, в глаза не видел докладных записок, отправленных по рутинным или пустяковым вопросам, за него это все делала Ирочка. Визировала, ставила печать и расписывалась залихватской подписью, неотличимой от собственной подписи первого заместителя. А такие вот отношения — куда глубже чем обычный брак или простая любовная связь, ведь если Ирочка ошибется, то ответственность понесет именно Соломон Рудольфович.

— Сейчас у него важный телефонный разговор с Москвой. — говорит Ирочка, отступая на шаг назад: — подождите немного.

— Конечно. — кивает Виктор: — если позволите, то вы сегодня как всегда ослепительны и обворожительны. Что именно вы, красивые люди, скрываете от нас, некрасивых, какой у вас секрет, Ирина? Пьете жемчуг, растворенный в винном уксусе как Клеопатра? Принимаете ванны из молока и крови девственниц? Почему вы так красивы? Народ требует ответа.

— Бросьте, Виктор, — Ирочка взмахнула рукой: — вы, как всегда, льстите. Я уже не молодая девушка, мне уже почти тридцать и…

— Не может быть! — всплескивает руками Виктор: — а я только хотел спросить, как родители позволяют вам тут работать, ведь судя по внешним данным вам даже восемнадцати нет!

— Коварный льстец. — улыбка на губах у Ирочки становится чуть шире, вот сейчас Палата Мер и Весов могла бы безошибочно определить, что Ирочка улыбается на гораздо больший угол чем требуется для чествования триумфатора.

— Знаете, есть у меня такая черта характера. — пожимает плечами Виктор: — отвратительная привычка, меня из-за нее и с прошлой работы выгнали и друзей у меня мало. Я всегда говорю людям правду в лицо. Неудобную, тяжелую, отвратительную правду.

— Вам наверное нелегко.

— О, еще как. Но ничего не могу с собой поделать. Вот и сейчас, я не говорил вам комплименты, только суровую правду. Мне вообще неизвестны все эти тонкости этикета, я вам прямо в глаза скажу, прямо, грубо, по-солдатски и можете потом обижаться, Ирочка. — говорит Виктор, облокачиваясь на стойку для посетителей, установленную перед столом секретарши.

— Даже так? — глаза у нее округляются, но на губах по-прежнему играет улыбка.

— Именно. — кивает головой Виктор: — Ирочка, вы бесподобны и прекрасны. Вот она, отвратительная правда бытия и теперь вы можете обижаться на меня, мне все равно. Я сказал правду как она есть.

— Коварный Дон Жуан «Стальных Птиц». Вот значит как вы своих девчонок охмуряете, Виктор Борисович… — прищуривается Ирочка, включая аппарат по заварке кофе и выставляя его на две чашки: — я так и знала, что неспроста про вас слухи разные ходят, вот вы какой. Будьте осторожнее в своих словах и действиях, товарищ тренер, не то у вас в команде добавится еще одна девушка… — она поправляет прическу и наклоняет голову, взглянув на Виктора тем самым особым взглядом — «в угол, на нос, на предмет»…

— Я так и знал. — сокрушенно качает головой Виктор: — увы мне, ваше сердце занято! Но что же может утешить безутешную душу, мятущуюся в поиск утешения столь безутешно?

— Толковый словарь Даля и Ожегова с разъяснением понятия «тавтология»? — в глазах Ирочки взметнулись веселые искры.

— Вы посмотрите, она еще и издевается над безутешным… — Виктор пожевал губами, подбирая слова.

— Утешенцем? Утешающимся? — секретарша пытается помочь ему, скрывая улыбку: — Виктор, а вам не проще сразу сказать, что нужно? К чему все эти танцы с бубнами?

— Кому? Мне⁈ — изумляется Виктор: — все что мне нужно — это толика любви от ослепительной богини Ирочки…

— Ну да, ну да…

— И возможно гостевой домик на нашей базе отдыха. Только отдельный, хороший, на все выходные и на неделю.

— Никак не могу, у нас все места там забронированы. Могу места в общем корпусе выделить, там хоть десяток мест. Хоть всей командой.

— Безжалостная судьба разлучает нас, Ирочка, но мое разбитое сердце…

— О господи! Виктор! Ну не могу я, там у нас делегация отдыхать будет!

— Да, вот так. Вот так. — разводит руками Виктор: — нет настоящей любви на свете и веры в человечество. Ирочка, у вас есть душа, где-то там… вот за этим всем. — он неопределенно взмахивает в сторону ее груди: — где-то очень глубоко. И я не верю, что эта душа черна, потому что моя любовь к вам…

— Ааа… да черт с ним. — закатывает глаза Ирочка: — передвину делегацию в гостиницу, покажем им экскурсию и в охотугодья свозим… но ты мне будешь должен, Полищук!

— Кто, я? Да я завсегда! Как там — а для милого дружка и сережку из ушка! Спасибо, Ира, ты просто богиня, выручила!

— Коварный соблазнитель… ступай уже, начальство ждет. — Ирочка взмахивает рукой и поворачивается к своей кофеварке.