— Камень? — Оксана часто-часто моргает глазами и аккуратно принимает подарок двумя руками: — а, намек поняла.
— Вот пусть попробует этот сломать. — улыбается Лиза: — меня особо уверили что эту штуковину фиг сломаешь. Я хочу чтобы у тебя сувенир на память от меня остался на века!
— Камень… — Оксана вертит подарок в руках: — ну… что же, по крайней мере это точно хрен сломаешь… если только батя им мне же голову не проломит.
— Ксюха! — всплескивает руками Лиза: — ты чего⁈
— Да, ладно, шучу я. Камень так камень…
— Короче, Терехова, ты меня задрала. Ладно, хотела я над тобой пошутить, так что… вот тебе настоящий сувенир! — и Лиза вытаскивает из пакета сложенные джинсы: — та-дам! Настоящие «Левис»!
— Серьезно? — Оксана осторожно принимает подарок из Лизиных рук: — но… нет, я такое принять не могу, это же дорого!
— Не дороже денег. И потом, это мой тебе подарок, дурында. Их твой батя тоже не сломает, настоящие американские джинсы не порвешь!
— Ого. Спасибо… — Оксана разворачивает подарок и осматривает его со всех сторон: — какие классные… настоящие как ты там говоришь?
— Можешь даже не прикидываться. — машет рукой Лиза: — не обижусь. Я же знаю, что ты к шмоткам равнодушна.
— Оксана к шмоткам равнодушна? — спрашивает Яна и Инна Коломиец — кивает.
— Ксюха же улетевшая. Вечно в своих книгах или еще где. — говорит она: — ей что «Левис», что фабрика «Большевичка» — без разницы. Хорошо хоть что вообще одевается, а то ходила бы в школу голышом, как только погода позволила бы.
— Если бы у меня было что показывать — будь уверена, что ходила бы. — отвечает Оксана, бережно сворачивая джинсы: — если у тебя было что…
— Парни в классе на тебя и такую посмотрели бы. — отвечает ей Инна: — а что, примерить? Пошли за гаражи, сразу и наденешь!
— Да ну… вещь же новая… — сомневаясь, Оксана заново осматривает свой подарок: — замараю еще или порву…
— Между прочим джинсы они и придуманы для работы в поле, на секундочку, их порвать — это постараться нужно. Ковбои их носили. — говорит Лиза: — так что обязательно примерить нужно. Но потом. Сперва… — она достает джинсовую же курточку с надписью «СЛЪНЧЕВ БРЯГ» латинскими буквами и изображением солнца: — Инна, это тебе. Штаны я тебе в прошлый раз привозила.
— Офигеть! — хватает курточку Инна: — настоящая болгарская! А размер подойдет?
— Подойдет, я же знаю твои габариты, — смеется Лиза: — А вот Барыне… — она задумчиво роется в пакете: — Барыне я привезла вот это!
Из пакета появляется изящная керамическая фигурка — девушка в национальном болгарском костюме с кувшином. Фигурка была высотой сантиметров пятнадцать, выполненная из белой керамики с тщательно прорисованными деталями. Девушка в болгарском национальном костюме застыла в грациозной позе — одной рукой она придерживала глиняный кувшин на плече, другая была изящно отведена в сторону. Костюм поражал яркостью красок и детализацией: белая блуза с пышными рукавами была расписана красными и зелеными узорами, широкий пояс переливался золотистой краской, а длинная юбка украшена традиционным орнаментом из мелких цветочков и геометрических фигур. На голове красовался венок из полевых цветов, а темные волосы были заплетены в две косы, спадающие на плечи.
Лицо девушки было написано тонкими мазками — большие темные глаза, румяные щеки и легкая улыбка. Даже крошечные босоножки на ногах были тщательно прорисованы красной краской. На основании фигурки золотыми буквами была выведена надпись «BULGARIA», а сбоку мелким шрифтом — «Handmade». Керамика была покрыта глянцевым лаком, отчего краски казались особенно яркими и сочными.
— Ой, какая красивая! — восхищается Яна, осторожно беря статуэтку двумя руками: — а костюм какой нарядный! И личико такое милое… Это ручная работа?
— Болгарский народный, — объясняет Лиза: — видишь, какая вышивка? А юбка какая! Ты же любишь всякие красивые штучки.
— Красивая… — любуется Яна статуэткой: — я ее в сервант поставлю. Ой, нет, тогда я ее видеть не буду. Поставлю к себе в комнату на книжную полку чтобы видеть все время.
— Ладно, подарки я раздала. — говорит Лиза, глядя как Инна уже успела накинуть курточку и сейчас крутится, разглядывая себя сверху вниз. Яна передает ей небольшое зеркальце и Инна пытается окинуть себя взглядом, держа зеркальце в вытянутой руке.
— А у вас тут как дела? Рассказывайте. — Лиза садится на столешницу, закинув ногу на ногу: — что там за парень у Инны появился? Инна?
— Нормальный парень. Не вожатый, не подумайте. Я просто в лагере была и… ну он старшеклассник. Высокий такой и волосы вот так зачесаны. Он на гитаре играть умеет! И по математике одни пятерки, вот!
— Отличник и на гитаре играет, значит. — прищуривается Лиза: — круто. И что ты с ним в лагере была и все? Или телефончик домашний взяла? Он вообще откуда?
— А… он из нашей школы. В выпускной перешел. — говорит Инна и немного краснеет: — так что и телефон не нужен. Первого сентября увидимся.
— Точно, школа же через три дня. Вот и лето пролетело. — вздыхает Оксана: — давайте я сегодня джинсы эти мерять не буду, а? Завтра на улицу в них выйду.
— Не, не, не, Терехова, сейчас мы с тобой за гаражи пойдем, сдернем с тебя твою юбочку и напялим джинсы! Будешь у нас ков-герл и все тут! — упирает руки в бока Лиза Нарышкина: — как иначе? Будешь поражать всех вокруг! В школе все удивятся, придешь пару раз в этих джинсах. Даже Виктор Борисович челюсть уронит!
— Ээ… Виктор Борисович? — Оксана перевела взгляд на других девушек, на Инну и Яну: — погоди, так ты не знаешь еще?
— Чего я не знаю? — хмурится Лиза Нарышкина: — вы же не сказали мне ничего еще. О чем мне знать нужно? У Барыни тоже парень появился? Или Лермонтович снова чего выкинул?
— Да нет… — Оксана сглатывает и встает из-за стола. Дергает за рукав подругу: — Инна…
— А чего сразу Инна-то? — ворчит Инна Коломиец, отдавая зеркальце Яне: — как что так сразу Инна. Вон тебе джинсы задарили, так и прими на себя ответственность.
— Не могу я. — мотает головой Оксана: — не хочу я Лизку огорчать, она ж плакать сейчас будет, а я терпеть не могу, когда она плачет.
— Можно подумать я от такого тащусь. — закатывает глаза Инна: — кому ж нравится, когда Боярыня наша ревет как белуга. Никому не нравится. Эх… в общем Лиза, ты только не плачь, но я тебе один умный вещь скажу…
— Да вы издеваетесь! — говорит Лиза и соскакивает со стола, притопнув изящными босоножками в пыль обычного провинциального дворика: — что случилось-то⁈ Я уже волноваться начала…
— Ты главное не волнуйся. — говорит Яна, поднимая руки ладонями к своей подруге: — главное — дыши. И помни что у тебя есть мы — твои подруги. У тебя мама и папа есть и они тебя любят. И…
— И комсомольская организация. — поддакивает ей Инна: — они тоже тебя любят. И поддерживают. Не только мы.
— Все тебя любят. И поддерживают. — кивает Яна.
— Точно! — говорит Оксана: — а уж мы особенно. Мы — твои лучшие подруги, помни об этом. И я не из-за джинсов говорю, а от сердца.
— Вот теперь я точно начинаю волноваться. Что случилось, товарищи партизаны? — Лиза складывает руки на груди и обводит взглядом своих подруг: — или снова начнем с показательных расстрелов и пыток неугодных? Кто тут заводила и подстрекатель? Что за бунт на корабле?
— Виктор Борисович уволился из школы. — говорит Яна Баринова. Наступает тишина.
— Кто-то из вас сейчас поплатится за эту наглую ложь. — тихо говорит Лиза: — за эту крайне неуместную шуточку.
— А… может и не уволился. — тут же дает заднюю Яна: — может мне показалось. Я вообще дурочка, не ведаю что несу. У меня часто провалы в памяти случаются. Извините.
— Так. Погодите. Нет. — Лиза поднимает ладонь перед собой и ее глаза наполняются слезами: — когда? Нет. Зачем? Погодите — как уволился⁈
— Да мы и сами толком не знаем. — говорит Инна: — ты только не волнуйся, Лиза. Если у вас любовь, то вы и вне школы встретитесь, верно же, девчонки?
