Атмосфера в зале напоминала театр перед премьерой. Негромкий гул голосов, сдержанное волнение, настороженные взгляды. Представители команд собирались стайками, как птицы перед перелетом — новички жались друг к другу, обмениваясь тревожными репликами, матерые волки первой лиги держались уверенно, но и они поглядывали по сторонам, оценивая конкурентов.

В правом углу, под портретом какого-то партийного деятеля в очках, собрались прибалты — сдержанные, подтянутые, в одинаковых темно-синих костюмах. Рижане всегда держались особняком, словно подчеркивая свою инаковость. В центре первого ряда уже восседала ташкентская делегация — яркие, шумные, то и дело переходящие на узбекский. Контраст с молчаливыми северянами был разителен.

Воздух в зале был тяжелый, спертый — вентиляция явно не справлялась с таким количеством народа. Пахло табачным дымом из курилки, дешевыми духами, потом — специфическим запахом спортивных залов, который, казалось, въелся в стены. Кто-то открыл окно, и в зал ворвался свежий московский воздух вместе с отдаленным шумом улицы.

У стены стоял тот самый барабан для жеребьевки — потертый, с облупившейся краской, похожий на те, что крутят в лотереях на ярмарках. Но здесь он выглядел зловеще — от его вращения зависели судьбы команд на ближайший сезон. Рядом на столике лежали пронумерованные шарики — обычные шарики для пинг-понга с нацарапанными фломастером цифрами. Такая простота, даже примитивность, странно контрастировала с важностью момента.

Постепенно зал заполнялся. Скрипели стулья, шуршали бумаги, звякали стаканы с водой на столе президиума. Кто-то пытался открыть заевшую форточку, и металлический скрежет резанул по ушам. Девушка из федерации волейбола проверяла микрофон, и ее «раз-раз-два» гулким эхом отдавалось под потолком.

Виктор занял свое место в десятом ряду, предварительно пропустив вперед Машу. Садясь он почувствовал как деревянное сиденье прогнулось — стулья были старые, рассохшиеся. Перед ними расстилалось море голов — седых, русых, черных. Где-то защелкал фотоаппарат корреспондента из «Советского спорта». В углу собрались представители облспорткомитетов — полные мужчины в мятых костюмах, явно больше интересующиеся предстоящим фуршетом, чем жеребьевкой.

А над всем этим — портреты. Спортсмены прошлых лет смотрели со стен строгими глазами, словно напоминая: мы свое отыграли, теперь ваша очередь. И старый паркет под ногами, и облупленная лепнина на потолке, и эти портреты — все создавало ощущение преемственности, непрерывной эстафеты поколений.

— Ну вот мы в первой лиге. — пробормотала Маша себе под нос, глядя на знакомые лица великих спортсменов, смотрящих на них со стен: — как неожиданно нас с места сорвали…

— Потому что мы заявку только-только подали. — говорит Виктор, озираясь по сторонам: — мы ж тут в первый раз вот и не знали, что жеребьевка первой лиги за десять дней до жеребьевки в высшей происходит. Успели и то хлеб. Было бы крайне неудобно, если бы мы на свою жеребьевку не приехали.

— И все-таки мне тревожно. — говорит Маша, в который уже раз поправляя безупречную прическу.

— Из-за жеребьевки? — спрашивает Виктор: — от судьбы не уйдешь, Маш. Мы столько сюда стремились. Но я понимаю твою озабоченность и тревогу, ведь от жеребьевки…

— Да не из-за жеребьевки этой тупой! — закатывает глаза девушка: — я за эту дуру Железову переживаю! Мы ее только команде представили и на завтра же в Москву сорвались! А ну как ее Лилька убьет там⁈

— Лилька? Да ну… — неуверенно говорит Виктор: — не должна. Я же лично попросил школьницу не убивать и не калечить. Арина Железнова это же одна из самых известных юных дарований, про нее в «Советском Спорте» написали в свое время. Лиля же не дура, понимает что Арина на виду…

— Думаешь? Ты же Лильку знаешь, плевать она на известность и «Советский Спорт» хотела. Если ей идея-фикс в бестолковку взбредет, то ее потом хрен остановишь, хоть противотанковые ежи выставляй.

— Я с Лили слово взял что она ее убивать и калечить не будет. И сказал, что иначе ее от комиссарского тела отлучу и будет у нее целибат и монастырь на ближайший год. Кроме того Арина же несовершеннолетняя, с ней там папа, он присмотрит чтобы деточку не обижали.

— Какой ты наивный, Полищук, аж слушать тошно. — складывает руки на груди Маша: — как папа Арины Лильку в полете остановит, если та к ней на скорости рванет? Никто ее не остановит. И кроме того… отлучит он ее потом от комиссарского тела… Три раза «Ха»! Ты что и правда думаешь, что отлучение от твоего тела это для нее отрицательный стимул? Не слишком ли ты о себе высокого мнения, товарищ Полищук?

— Так я ее не от своего тела отлучу, а от твоего. — не моргнув глазом заявляет Виктор: — что я дурак сам себе препоны на пути к Лильке делать?

— Витька! — шипит Маша, стремительно краснея и оглядываясь по сторонам, не слышал ли кто: — скотина эдакая! Ты…

— Если знаешь себя и знаешь противника, то выиграешь и в тысяче битв. — поднимает палец Виктор: — видишь? Я знаю Лилю. Она может быть серьезной — когда на кону что-то важное. Важное для нее. А что может быть важней чем твое комиссарское тело…

— Витька! Заткнись! — Маша с силой наступает ему на ногу: — завались! Тут же люди кругом!

— Тссс… ты мне кости на ноге переломаешь сейчас! Маша!

— Поделом тебе! Поделом!

— Успокойся уже! Ты же капитан команды!

— Именно! Не позорь меня перед всеми!

— Вон, смотри, скоро жеребьевка уже начнется!

«Радиотехник» Рига

— В этом году много новичков. — сказала Инга Озолина, капитан команды рижского «Радиотехника», оглядывая собравшихся: — я многих в первый раз вижу. Вон там, кто это?

— Это команда из Бреста, в прошлом году на республиканском турнире себя хорошо показали, — говорит сидящая рядом девушка, ее заместитель и по совместительству — диагональная на площадке, Кристина Верке: — ничего из себя не представляют. Да у нас только одна загадка, Ин, в каком именно матче мы с Ташкентом встретимся и надерем Каримовским их смуглые жопки.

— Типун тебе на язык, Кристина. — подает голос тренер «Радиотехника», Арнис Иванович Калниньш, невысокий мужчина с благородными чертами лица и с сединой в волосах: — вот услышит тебя кто и снова скандал будет. Помолчи уже. А что до «Автомобилиста» и Гульнары Каримовой… надеюсь что мы с ними только в финале встретимся, когда всех темных лошадок выщелкают. Играть с «Автомобилистом» на их поле, в Ташкенте — это дурацкая идея. — мужчина качает головой.

— Ой! Гляньте! Уже скандал! — приподнимается на своем сиденье Кристина Верке и увидев взгляд тренера тут же поднимает руки ладошками перед собой: — я тут не при чем! Честно! Это вон там внизу, тренера девушка из команды бьет!

— А. Проект «Крылышек». — переводит взгляд тренер: — вижу.

— Чего? Проект? Почему я ничего об этом не знаю? — Инга поворачивается к тренеру: — вы о чем?

Тренер прищурился, наблюдая за происходящим внизу. После того как скандал утих и девушка перестала бить своего коллегу по плечу — он покачал головой.

— Это не просто команда, девочки. Это «Металлург» и «Красные Соколы» из Колокамска, вернее теперь уже сборная команда «Стальные Птицы».

— Колокамск? — удивилась Кристина. — Это же дыра какая-то областная. Что они тут делают?

Арнис огляделся по сторонам и понизил голос:

— А вы не слышали? По федерации ходят слухи… «Крылья Советов» там что-то мутят. Говорят, целый научный центр при команде организовали. Железнову Арину помните? Так вот, ее туда не просто так отправили.

Инга нахмурилась: — Которую Железнову? Которая «гений поколения» Железнову? Про которую в «Советском Спорте» писали и по телевизору интервью было? Ту самую Арину? Она же в высшей лиге блистала. Ее в область… это как Пеле и Марадонну в дворовую команду направить. Бред какой-то.

— Вот именно, — кивнул тренер. — А теперь сопоставьте факты. Железнову отправляют в Колокамск. «Крылья» начинают активно играть товарищеские матчи с местными командами, что в общем-то тоже не их уровень. И вдруг ниоткуда создается новая команда из области. Сразу же на уровень первой лиги выходит, используя статистику обеих команд-доноров для выхода из области. Ах, да и самое главное — эта команда сыграла товарищеский матч с «Крылышками» вничью.