— Ого. А наша жрица-пророчица высоко вас оценила. — Инга упирает руки в бока: — тем лучше! Значит вы стоите того. Ну так что, Колокамск, идем к нам в гостиницу?

— Идем конечно! — поддерживает эту идею Маша и поворачивается к Виктору: — Вить, идем!

— Когда это я был против пойти в гостиницу с тремя прекрасными дамами… ай! С четырьмя! — тут же поправляется Виктор, поглаживая плечо: — Мария Владимировна! Вы же капитан команды! Коммунист!

— Вот и не забывай об этом!

— Какие у фас прекрасные отношения! Виктор, а фы всегда такой… энергичный? Знаете а ведь у нас есть интересный обычай на День Плодородия…

— Криста, прекрати. Сейчас Арниса Ивановича дождемся и поедем.

Арнис Иванович появился через несколько минут, неся под мышкой потертую кожаную папку с документами. Седоватый тренер рижанок выглядел усталым, но довольным. Он быстро познакомился с новенькими, крепко пожал руку Виктору.

— Ну что, девочки, закончили знакомиться? — спросил он, окидывая взглядом группу. — Тогда пошли, автобус ждет.

— Арнис Иванович… — протянула Кристина своим мягким, тягучим голосом «Ааарниииис Ииифаноооовиич»: — а Инга новеньких к нам пригласила. Поговорить.

— Вот и хорошо. — кивнул тренер: — вот и прекрасно. Нелегкая вам доля выпала. — он с сочувствием покачал головой: — как там? Нелегкая досталась доля, немногие вернулись с поля…

— Не будь на то господня воля, не отдали бы Москвы. — кивает Маша: — да что вы все сговорились что ли нас хоронить⁈ Рано еще!

Они вышли из прохладного холла Дворца Спорта на залитую вечерним солнцем площадь. У входа стоял новенький «Икарус» венгерской сборки — синий с белой полосой по борту, с надписью «Радиотехника» на латышском и русском языках. Автобус сверкал лаком и свежей краской.

— Великоват для нас четверых, — усмехнулась Инга, заметив взгляд Виктора. — это наши спонсоры постарались, мы же всей командой прилетели. У нас сборы, прямо отсюда и полетим, уже завтра.

Водитель — невысокий паренек в темно-синем комбинезоне — приветливо кивнул и открыл дверь. Салон оказался неожиданно уютным: мягкие сиденья обтянуты бордовым велюром, в проходе постелена дорожка, а на окнах висели аккуратные занавески в клетку.

— Садитесь где хотите, — махнула рукой Кристина, плюхаясь на заднее сиденье. — Ехать минут двадцать.

Автобус тронулся, и за окнами поплыли московские улицы. Эдвига устроилась у окна и молча смотрела на проносящиеся мимо дома, Инга с Арнисом Ивановичем о чем-то тихо совещались в передней части салона, а Кристина не переставала болтать с Машей и Виктором. За двадцать минут поездки Виктор узнал что «ТТУ» тоже не сахар, пусть и не такие жесткие как Ташкент, но ленинградские брали за счет командной игры и талантливых игроков, у них там Светка Игнатова и Бирна Сонополис такие комбинации разыгрывают, что жесть! Еще о том, что у Светки в любовниках какой-то Свиридов из федерации волейбола и потому она уже мастер спорта международного класса, а Бирне даже мастера не дали, хотя она лучше Светки играет. О том, что в «Радиотехнике» с личной жизнью строго и ее, Кристину, даже не отпускают на всю ночь гулять, а все эта Инга… и ведь она в прошлый раз всего на три дня пропала, а ей устроили! Никто Эдвигу не караулит у дверей гостиницы, никто ей не говорит, чтобы в кроватке была уже в десять, это унизительно! А еще Виктор узнал, что у Кристины «никого нет, то есть совсем никого» и что она живет в семьдесят пятом номере совсем-совсем одна. На многозначительный «фырк» от Маши она ничуть не смутилась и сказала, что вот от «Стальных Птиц» она осуждения не ожидала, вот уж кто притча во языцех и вообще — пусть и Маша приходит, вместе веселее!

Маша немедленно покраснела и сказала, что она «не из таких», при этих словах уже Виктор фыркнул и убрал ногу, чтобы ему на нее не наступили. Кристина кивнула и сказала, что их отношения очень романтичны. Инга сказала, чтобы Кристина заткнулась и прекратила позорить всю команду. И что она не позволит непотребностям в гостинице творится, потому как слухи потом пойдут и если Кристина хочет… неважно что она хочет, но пусть это у себя дома вытворяет, а не на выезде всей командой. На секундочку это все вообще, как командировка оформлено, значит мы все на работе сейчас!

Кристина резонно заметила, что когда и ходить «налево» как не в командировке, вон Арнис Иванович… тут вмешался тренер и сказал, чтобы все помолчали немного, потому что у него голова заболела, а еще они приехали наконец.

Гостиница «Спорт» встретила их типично советским фасадом — серое бетонное здание в девять этажей с рядами одинаковых окон. Но внутри оказалось вполне прилично: в холле стояли кожаные кресла, на стенах висели фотографии спортсменов, а за стойкой администратора дежурила приветливая женщина средних лет.

— Мы на седьмом этаже, — сообщила Инга, вызывая лифт. — Арнис Иванович выбил нам целый блок номеров. Удобно для тренировок и разборов.

— Обычно так делаем. — кивает тренер: — ну вы пока располагаейтесь, а я… у меня еще в городе дела. — и он убегает назад, в холл гостиницы.

— Опять к любовнице побежал. — комментирует Кристина, глядя ему вслед: — вот ему можно, а мне нельзя, да?

— Вот будешь не игроком а тренером — тогда пожалуйста. — вздыхает Инга: — знаешь же как на результат гормональные перепады влияют. А ты всегда после своих «походов в город» мягкая как сливочное масло.

— Дискриминация. — пыхтит Кристина и кивает на Виктора с Машей: — а Колокамские? Им можно?

— У них методика. — отвечает Инга: — секретная. Не лезь к ним, это невежливо.

— Виктор! — светлеет лицом Кристина: — Маша! Расскажите мне как вы все это делаете! Какие особенности? Особые позы? По четным дня месяца? По очереди со всей командой? Или все сразу?

— Криста… — Инга закатывает глаза: — ради всего святого — помолчи. Я уже смирилась с тем, что ты в моей команде, не усугубляй. Ей-богу оштрафую тебя на пол-зарплаты и на скамейку запасных посажу на две игры.

— Пфф… не посадишь. У нас «ТТУ» в группе. — говорит Кристина, но замолкает. Динь-дилинь! — возвещает о прибытии лифт. Все заходят внутрь. Лифт довозит их до седьмого этажа, где в длинном коридоре с ковровой дорожкой располагались номера команды «Радиотехника». Инга остановилась у двери с табличкой «78».

— Вот здесь мы и будем работать, — сказала она, доставая ключ. — Заходите, располагайтесь. Кристина? Ты куда?

— А я… отойду пока. Душ приму, переоденусь… — неопределенно протянула Кристина и отступила на несколько шагов назад: — я скоро буду!

Дверь открылась, и Виктор хмыкнул. Номер оказался просторным — явно не стандартным гостиничным «пеналом», а настоящими апартаментами. Все здесь дышало олимпийским размахом восьмидесятого года: свежая краска на стенах, новенький паркет под ногами, современная мебель из светлого дерева. В центре комнаты стояла огромная двуспальная кровать — такая широкая, что на ней легко поместились бы четверо. Покрывало цвета бордо с золотистым узором, множество подушек разных размеров. Рядом с кроватью — низкий журнальный столик и два мягких кресла, обитых той же тканью, что и покрывало.

Но главной гордостью номера была техника. У противоположной стены стоял огромный цветной телевизор какой-то неизвестной модели. Рядом с телевизором стоял черный плоский ящик и возвышалась башня из видеокассет. На торцах, там где были приклеены белые стикеры, — красовались разноцветные надписи яркими фломастерами «1980-й, Алма-Ата, группа „А“» или «Авт. vs Мы».

— Ого! — не удержалась Маша. — А это что такое?

— Видак, — гордо сообщила Кристина, плюхаясь на кровать. — Японский, между прочим. «Панасоник». Арнис Иванович через знакомых достал. На нем все записи матчей смотрим.

Виктор подошел к окну и раздвинул тяжелые шторы. Седьмой этаж открывал великолепный вид на вечернюю Москву. Внизу расстилался Сокольнический парк с его темными аллеями, а дальше, до самого горизонта, тянулись огни столицы. Где-то вдалеке мерцали башни Кремля, а справа виднелись огни ВДНХ с ее знаменитой ракетой.