— Я старший, говори, чё надо, — парень недружелюбно посмотрел на Жеку, оглядев его с ног до головы. Осмотром оказался недоволен — так и не смог с ходу определить, что за кент перед ним. На лоха не похож, спортивный, одет по-пацански, в спортивку и кожанку, но без наколок, и даже так вид приличный, взгляд уверенный. На безымянном правой руки пальце одно небольшое кольцо, но дорогое, гранёное, похоже, из платины, с небольшим бриллиантом. Одно это колечко стоило как 10 гаек из турецкого золота.

— Тут такое дело… — Жека слегка замялся. — Мне тут сказали, у вас может быть то, что принадлежит мне. Давай посмотрим на складе, если есть, я тебе денег дам. Хороших денег.

— Ты чё, берега попутал? — парень подошёл к Жеке вплотную и нагло уставился в лицо снизу вверх. — Не, ты кто такой, чучело? Какие деньги пля? Тебя кто послал?

— Никто не послал, — спокойно ответил Жека, глядя в лицо забыковавшему недомерку. — Я на себя работаю, свои дела сам решаю. Я тебе предложение сделал. Нормальное. Подумай.

— Какое предложение? — заорал парень. — Ты кто? Как погоняло?

— А ты мусор, чтоб имя спрашивать? Ты своё погоняло назови сначала, — спокойно спросил Жека, видя, что базара не получается. — Только не пожалей потом.

Тут дверь в офис открылась, и вышел ещё один. Этот был поздоровее, одет в китайский разноцветный спортивный костюм и точно такие же дешёвые кроссовки. Был он повыше ростом, поздоровее и без кепки, голова наголо брита. По лицу его тянулся большой сизый шрам, словно от удара ножом. Шрам переходил на глазницу, отчего один глаз был покрыт мутным бельмом. На шее точно такая же «собачья» цепь и гайки на пальцах.

— Санча, ты чё кипишь тут? — хрипло спросил второй, спрыгнув с крыльца офиса. — Это что за хрен тут?

— Не, ты прикинь, Вано… Этот хрен заявился сюда, наезжает, что тут что-то его лежит, — зло сказал низкорослый Санча. — Я таких наглых давно не видел. Тебе что, чмо, прямо тут в рот наспускать? Тачку забрать? На штраф поставить?

Ну кто ж быкует с незнакомыми людьми? Привыкли парни, что к ним пролетарии одни приезжают… Это было очень неразумно…

Санчо замахнулся правой рукой, собираясь ударить, но Жека легко отбил бесхитростный удар, поставив блок левой рукой, и тут же заехал прямым ударом кулака в кадык нападавшему. Удар был сильный и жёсткий. Санчо отлетел на пару метров и ударился головой о крыльцо. Кепка отлетела в одну сторону, а чётки в другую. Сделал попытку подняться, но не смог. Второй, которого Санчо назвал Вано, удивлённо посмотрел на своего кореша и без раздумий бросился на Жеку.

— Ты чё, сука, на кого батон крошишь? — завопил Вано, молотя кулаками как мельница. — Ты не знаешь, на кого лезешь, сука! Я тебя…

Он не успел договорить. Жека ушёл от ударов в сторону, поставил подсечку, и Вано, как мешок с говном, упал жопой на землю. Точно так же, как охранник у заводоуправления. И Жека классически тут же заехал правой ногой по роже. Вырубил с одного удара. Здоровый потерялся сразу. Ясное дело, что это были какие-то апельсины, шестёрки, косящие под крутых. Крыша наверняка нарисуется потом. Придётся действовать как всегда. Попозже. Вечером.

Жека достал из кармана финку и подошёл к Санчо, сидящему на жопе у крыльца и ногой пнул его в челюсть.

— Тебя кто пальцы гнуть научил, сучара? Кто у вас старшой? — недовольно спросил он. — Глаза вырезать тебе?

Санчо что-то хотел сказать, но кадык, походу, был разбит, и вырвалось только сипение, а потом он вообще потерял сознание, возможно, перебило трахею. Жека недоумённо пожал плечами и пошёл к открытому ангару посмотреть, что там внутри. Вот надо было так быковать?

Бомжи, бросившие обжигать кабель, с удивлением смотрели на него, но ничего не предпринимали, продолжили заниматься своим делом. Жека осмотрел ангар — тут было много чего. Рядами стояли большие редукторы для шахтных вагонеток и крановых тележек, огромные подшипники, которые используют в мощном металлургическом и горнорудном оборудовании, шахтные крепи, рештаки и прочее добро, сворованное с заводов и шахт.

Естественно, то, что он искал, лежало тут — среди ворованных шахтных механизмов отдельно лежала куча заметного инструмента и оборудования, сделанного из белой оцинкованной стали. Достав из багажника верхонки, что мог, Жека скидал в машину. Был там инструмент, тали, лягушки, растяжки, стропы. Влезло почти всё, кроме лебёдки и тельфера. Придётся ехать сюда ещё раз.

Жека глянул на «девятку» — подвеска сильно просела, резина колёс сжалась и машина стояла чуть не на ободах. Но делать нечего, нужно ехать. Завёл машину и выехал из ангара, подпрыгивая на каждой кочке. «Лишь бы рычаги выдержали», — подумал Жека. Нагрузил он полную тачку — тали и лягушки со стропами положил в багажник, инструмент — на передние и задние сиденья, на пол. Доехал до проходной кое-как, никуда не торопясь. Пока охранник из московского ЧОПа осматривал машину, Жека, в свою очередь, осмотрел их КПП. На большой высоте стояло зеркало, в которое было видно, что находится в кузове. Эти ребятки никак не могли пропустить ворованный металл, значит, были в доле, или вывозили на своём УАЗике.

— Что это в машине у вас? — спросил охранник.

— Оборудование для строительства, — пожал плечами Жека. — Купил в фирме, везу на объект.

Конечно, охранник мог бы быкануть и спросить накладную или товарный чек, но не стал этого делать — на комбинате подрядчиками работали много мелких частных строительно-монтажных шарашек, старавшихся покупать инструмент и материал где попало или привозить с других объектов, поэтому открыл шлагбаум и махнул рукой. «Проезжай», типа.

Жека направился к строящемуся объекту. Большой проблемой было найти место для хранения возвращённого оборудования. Охрана зашкварена, на рабочих надежды нет… Осталось обращаться к начальству. Приехав на стройку, нашёл начальника строительного участка Трефилова, сидевшего в отдельном вагончике с вывеской «Начальник участка, мастер», стоявшем рядом с бытовками.

По ходу, в этом же вагончике проводились и раскомандировки — у стен стояли деревянные промасленные лавки, на которых утром сидели рабочие. У дальней стенки — стол начальника. В углу небольшой шкаф для бумаг и чертежей и сейф, где хранили ценные приспособы, которые легко своровать и которые начальник лично под роспись выдавал строителям: штангенциркули, большие и малые рулетки, уровнемеры, клеймовщики, степлеры по жести, заклёпыватели, электродрели и тому подобный инвентарь. Весь германский, естественно.

В вагончике тихо играло радио «Европа Плюс» из китайской магнитолы, вскипал металлический, ещё советский электрочайник. Трефилов что-то писал на большом листе. Увидев Жеку, удивился, протягивая руку.

— Евгений Александрович, какими судьбами? Инспекцию проводите?

— Не, инспекцию не провожу! — заявил Жека, здороваясь и садясь на стул напротив стола начальника участка. — Я вам тут оборудование привёз. Вернул я его.

— Которое украли? — недоверчиво спросил Трефилов. — Как это удалось? Милицию подключали?

— Ага… Милицию… — усмехнулся Жека. — Нужно склад какой-то надёжный, чтобы опять не утащили. Есть у вас такой?

— Склад-то есть… — задумчиво сказал Трефилов. — И даже на сигнализации стоит, но вы ж понимаете, с такой охраной… Хоть своих мужиков расставляй. Так и своим доверия столько же…

— Нет подходящего помещения? — недоумённо спросил Жека. — Немцы же где-то свой инструмент хранят.

— У них отдельный холодный склад для товарно-материальных ценностей. Но они в нём одежду с личными инструментами хранят, — согласился Трефилов. — Насчёт хранения такелажа и грузоподъёмных приспособлений надо с ними разговаривать. Ещё заартачатся… У них надо всё, чтоб по правилам было. Как увидели, что у меня дрели со свёрлами в сейфе лежат, чуть на смех не подняли. Для них это дикость. Долго я их приучал, чтоб в цеху ничего не оставляли, а то без всего останутся. Пойдёмте, Евгений Александрович. Сейчас их прораба найдём. Немцы в цеху работают.