И ведь знала же, к кому обратиться. Я участвовала почти во всех её мероприятиях, помогала, один раз взялась, и теперь… хрен отстанет. Вот и попала в ловушку.

– Ладно, ладно, – сдалась я, понимая, что нет выхода.

– Ес! Я знала, что ты согласишься! Жду на первую читку сценария через полчаса!

***

Мы вошли в зал, и на сцене уже стояла Мира — эта сумасшедшая девчонка, которая однажды с улыбкой завербовала нас в рабство.

– Итак, я раздаю каждому сценарий! – она весело объявила, как будто не шла речь о драме, а о каком-то увлекательном квесте.

Каждый из нас подошёл и получил свою порцию «счастья» — листки бумаги, которые сразу же начали становиться тяжёлыми, как кирпичи, в моих руках.

У меня была целая стопка.

Боже, я должна всё это выучить? Не, ну серьезно, надеюсь, что не за два дня всю эту пьесу запомнить? Я вряд ли даже половину прочитаю!

Я пролистала свой сценарий, но, честно говоря, ничего не поняла, потому что не вчитывалась. Суть была ясна: я должна запомнить текст, а героиня, судя по всему, безмерно страдает. Но я даже не успела заметить, на кого это всё будет направлено, пока не наткнулась на одно предложение, которое будто подсветилось ярким неоновым цветом: «Главный герой — красавчик».

«А вот это уже интересно», — подумала я и тут же начала пристально оглядывать зал в поисках этого самого красавчика.

– А кто вообще играет главного героя? – спросила я у ребят вокруг, пытаясь скрыть в голосе лёгкое беспокойство. Все молчали. Я на них посмотрела, но ответа так и не дождалась.

– Он опаздывает. Подождём немного, – спокойно произнесла Мира, будто всё было под контролем.

Только я успела подумать, что, может быть, это будет кто-то, кого я вообще не знаю, как вдруг в зал заходит он.

Марк Соколов.

Сердце сразу же ушло в пятки. Только не он! Пожалуйста, не он! Это не может быть он!

Склонив голову, я постаралась не выдать того, что творилось в моей душе. Но мысли крутились быстро, как ураган. Могу ли я вообще сейчас от всего этого отказаться? Как-то незаметно сделать так, чтобы меня никто не заметил и не вытащил на эту сцену? Может, я просто скажу, что заболела?

Но тут Соколов, словно и не замечая моей меня... Моей паники.... Подошёл к Мире и забрал сценарий. Он даже не бросил на меня ни одного взгляда. И, возможно, это было бы более мучительно, чем если бы он посмотрел прямо в глаза.

Катя.

Не могу поверить. Стою тут, как дура, с этим сценарием в руках, и все вокруг будто накрывает волна. Марк Соколов. Он тут. Здесь. В этой комнате. И я, чёрт возьми, должна с ним работать. Это какой-то кошмар.

– Нет! – выкрикиваю я, даже не осознавая, что голос мой звучит не так уверенно, как мне хотелось бы. – Я не могу быть главной героиней! Это... Актёрская игра вообще не мое, а еще я вспомнила, что мне очень часто нужно будет в деревню к родителям уезжать ! Там собака заболела, она не может без меня!

Я пытаюсь отмазаться, сочиняя на ходу небылицы, которые, возможно, и сами по себе звучат нелепо, но не могу остановиться. Мира не может меня заставить. Я не буду играть эту роль.

– Я… я не готова! – продолжаю, чувствуя, как в груди нарастает паника. – Еще учёбы гора, а отдыхать тоже необходимо когда-то. Верно? А еще я тут поняла, что у меня боязнь сценв! Мне нельзя выходить туда! У меня… у меня может быть нервный срыв!

Смотрю на Лику. Она сидит рядом, её глаза полны удивления, и я понимаю, что она не верит в мои отговорки. Она, наверное, знает, что я просто спасаюсь от того, чего не могу контролировать.

Мира не даёт мне шанса. Она смотрит на меня, как на сумасшедшую.

– Катя, ты серьезно?Ты с ума сошла? Ты думаешь, что я поверю в эти выдумки? – хохотнула Мира истерически.

Мне тяжело дышать. Я не знаю, что делать. Как мне вырваться из этой ситуации? Я не могу стоять рядом с ним. Я не могу быть рядом с Марком Соколовым. И вот, как назло, он оказывается этим чертовым главным героем.

А Соколов сейчас стоит у стенки, листает сценарий, и делает вид, будто ничего не замечает. Его лицо абсолютно непроницаемо, а поведение... Словно всё это — не его проблема. Я его знаю. Это не он должен переживать. А я!

– Что ж делать, что делать? – слышу его голос, как будто он говорит сам с собой.

И тут, вот оно. Он целенаправленно поднимает глаза и, встретив мой взгляд, ухмыляется. Это странное чувство в груди. Злость? Обида? Или что-то другое? Я не понимаю. Но его ухмылка меня выводит из себя. Как он может быть таким спокойным? Когда...

Когда мы должны ненавидеть друг друга.

– Я, честно говоря, не горю желанием в этом участвовать, – говорит он, кидая сценарий на стул и, словно это не имеет значения, собирается уходить.

Я в этот момент выдыхаю, думая, что все решится сейчас и без моего участия. Он собирается уйти, и скатертью дорожка… но тут Мира, будто понимая мои мысли, резко хватается за него. Дергает руку его на себя.

– Ты не можешь отказаться! Ты мне обещал! Ты проспорил, не забывай! – её голос становится слегка злым, она тянет его за шиворот рубашки.

А Марк… он цедит через зубы:

– Мира, достала! – его раздражение ощущается в каждом слове. – Не лезь ко мне, мне не нужен этот цирк!

И тут я уже натягиваю улыбку до ушей, думая, что Соколов уйдёт, но...

Он резко разворачивается и возвращается к сцене, тяжело усаживаясь на её край. Его взгляд в очередной раз становится холодным, как лёд. Он не ищет ни прощения, ни примирения. Он просто не видит смысла в этом спектакле. И в том, что происходит вокруг, но почему-то остаётся.

Зачем? Черт, зачем?

Мне становится невыносимо. Я вижу его, и что-то внутри меня ломается. Я не знаю, что с ним делать. Как? Как взаимодействовать?

Смотрю на Лику, которая, кажется, отстраняется, как будто это не её дело. Я не могу понять, что теперь происходит.

– Они что, знакомы? – шепчу я Лике. – Почему он позволил Мире так с собой разговаривать? Он же великий пуп земли!

Лика кивает, даже не пытаясь скрыть, что уже давно в курсе всего этого.

– Да, они двоюродные брат и сестра, – говорит она с лёгкой ухмылкой, будто для неё это не сюрприз.

Мои глаза округляются.

– Чего? Почему ты мне раньше об этом не сказала? – удивляюсь я, а Лика просто пожимает плечами.

– Ты и не спрашивала, – отвечает она так спокойно, что мне кажется, будто я сама во всем виновата.

А я, между тем, не могу понять, что с этим делать. Марк сидит на сцене, открыто игнорируя меня. И всё, что я чувствую — это бешеная тревога и ощущение, что мне не сбежать.

Мира продолжает настаивать, подходя ко мне, словно не замечая, что я изо всех сил пытаюсь избежать всего этого.

– Ты не уйдёшь! Мы с тобой справимся! – она хватает меня за руку, и её глаза полны настойчивости. – Мы команда, помнишь?

Я чувствую, как растёт тревога, но в глубине души понимаю: я не могу просто сбежать. Я в ловушке, и я не могу от этого отгородиться.

– Хорошо, я согласна.

– Согласна она, еще бы! – хмыкнул Соколов, который слишком высокого о себе мнения.

Катя.

Я вылетаю из зала репетиции первая, не оглядываясь. Сердце колотится, как бешеное. Мне нужно уйти. Проветриться. Провалиться сквозь землю.

— Катя.

Его голос звучит неожиданно близко. Он догоняет меня у поворота, и я резко оборачиваюсь.

Марк стоит спокойно, руки в карманах. Без насмешек. Без грубости. Но в голосе — камень.

— В следующий раз, прежде чем соглашаться, почитай сценарий до конца, — говорит он тихо.

— Что?

Он протягивает руку, и в ней — тонкая стопка страниц, перевёрнутая на нужное место.

Я выхватываю их почти машинально. Глаза метаются по строчкам. Первая сцена, вторая… диалоги… сцена на балконе. Перебранка. Слёзы. И…

Поцелуй.

Жаркий, описанный в деталях. Герой прижимает её к себе, признаётся в любви, её пальцы в его волосах, губы слипаются в поцелуе — не один раз. Потом сцена в дождь. И снова они — вдвоём. Близко. Слишком близко.